Анатолий Онегов - Еловые дрова и мороженые маслята (Рассказы и повести)
Такой барабанной дробью и извещает дятел своих собратьев, что весенний концерт уже начат, что весна вот-вот явится в лес, что он, дятел, уже присмотрел место, где можно устроить гнездо, и что сюда, где будет его гнездо, он не допустит никаких других дятлов.
На этот раз я отправился в лес рано утром, когда ночной мороз еще не отпустил, снег не растаял и по такому, схваченному ночным морозом снегу насту - можно было легко идти в любую сторону. Я дождался, когда солнце поднимется над лесом, послушал немного скрипучие песни снегирей, а затем напрямую отправился к лесному болотцу, вокруг которого всегда гнездилось много дятлов.
С осени дятлы, как и синицы, отправились кочевать по лесам в поисках корма, но вот-вот должны были вернуться из зимней кочевки в родные места и первый раз объявить о своем возвращении громким барабанным боем.
Большого пестрого дятла я увидел на вершине сухого дерева. Время от времени он ударял по вершине своим крепким клювом. И в ответ на это сухое дерево отвечало звонкой, частой дробью.
Я послушал этого музыканта, хотел было идти дальше, но тут совсем неподалеку заметил еще одного точно такого же дятла. Он, видимо, опоздал к началу весеннего концерта и теперь торопился отыскать себе свой собственный барабан и начать, на нем игру.
Опоздавший быстро нашел подходящий еловый сук, примостился возле него, затем резко ударил клювом по своему барабану, и громкая дробь тут же разнеслась по всему лесу.
Барабанная дробь еще не успела затихнуть, как к только что явившемуся музыканту с вершины сухого дерева кинулся тот самый дятел, которого я повстречал здесь первым. Казалось, вот-вот разгорится жаркий бой. Но опоздавший барабанщик без пререканий тут же оставил свой сук и отлетел подальше от рассерженного собрата.
Рассерженный дятел вновь вернулся на свою вершину я опять принялся вовсю барабанить. А тем временем опоздавший дятел, которого только что прогнали, отыскал себе неподалеку еще один барабан и еще раз попробовал принять участие в утреннем концерте. Но снова его ждала неудача: хозяин сухой вершины, поднимавшейся неподалеку, тут же прогнал его прочь.
Опоздавшему долго не разрешали принять участие в общем концерте. Стоило ему начать барабанить, как тут же являлись другие дятлы и с воинственным криком изгоняли его прочь. Так продолжалось до тех пор, пока музыкант-неудачник не догадался отлететь в сторону, подальше от уже гремевших над лесным болотом барабанов. Только тут он получил право обзавестись своим собственным инструментом и начать весеннюю игру.
За что же прогоняли прочь опоздавшего музыканта? Может быть, он просто не умел барабанить? Нет, барабанил он превосходно.
Я поискал и скоро нашел сухую сосну и на манер дятла часто постучал по ней своей палкой. Звук получился несколько похожим на барабанную дробь. Я еще раз ударил по сухому стволу палкой и в ответ тут же услышал рассерженный крик дятла.
Я сделал вид, что не обратил внимания на сердитый крик птицы, и забарабанил палкой по дереву в третий раз. И тут же передо мной появился дятел, готовый, казалось, прогнать меня прочь.
Не желая ссориться с этим сердитым лесным барабанщиком, я отступил и направился туда, где гремел еще один весенний барабан.
Тут я снова нашел сухое дерево и снова в ответ на барабанную дробь дятла принялся барабанить палкой по сухому стволу. И снова почти тут же услышал рассерженный крик птицы.
Я обошел почти всех дятлов, барабанивших вокруг лесного болотца, и они все до одного встречали мой барабан очень сердито. Одни старались прогнать меня криком, другие же сразу бросались в мою сторону и, как мне казалось, готовы были тут же вступить в бой.
Мне не хотелось больше беспокоить птиц, вернувшихся в свой родной лес после зимнего путешествия и начавших свой знаменитый барабанный концерт. Я отошел в сторону, где не было ни одного дятла-барабанщика, подыскал для себя еще раз подходящее сухое дерево и принялся на нем барабанить. Я выбивал барабанную дробь так же старательно и громко, как делают это настоящие дятлы, но теперь птицы не прогоняли меня. Даже наоборот - они весело отвечали на каждую мою дробь.
И каждый ответ дятла я понимал примерно так: "Мы здесь. Мы здесь. У нас свои собственные барабаны. Мы давно присмотрели их. Давно присмотрели поблизости и место для гнезда. И теперь сообщаем об этом всем-всем. И если ты тоже отыскал свой собственный дом и свой собственный барабан, то, пожалуйста, как и мы, предупреждай всех, где проходят границы твоего хозяйства. И так же, как мы прогнали опоздавшего музыканта, прогоняй всякого, кто задумает посягнуть на твое хозяйство, кто задумает в твоем хозяйстве подыскать себе барабан... У каждого должен быть свой собственный дом... Трррр..."
ЛИСА
Большая рыжая лиса живет в нашем лесу уже давно. И летом, и осенью, и зимой я часто встречаю ее следы и по этим следам почти всегда могу точно сказать, куда лиса пошла, за кем охотилась.
Летом следы лисы отыскать трудней, чем зимой, - в лесу в эту пору неопытный следопыт лисьи следы просто не заметит, и только на пыльной дороге он может обнаружить не очень ясные круглые отпечатки-ямочки лисьих лап. Эти ямочки то тянутся друг за другом ровной прямой цепочкой, то вдруг резко сворачивают и пропадают в кустах. Наверное, в кустах лиса что-то искала, но ничего, видимо, не нашла, снова свернула на пыльную дорожку и не спеша побрела дальше, к заливу озера.
Около залива лиса сидела в кустах ольхи, тщательно вынюхивала встречный ветерок и терпеливо ждала, когда утиному выводку надоест, наконец, качаться на волнах и он выберется на берег немного передохнуть. Вот тут-то лиса и устроит настоящую охоту. Она совсем прижмется к земле и, прячась за болотными кочками, тихо поползет туда, где отдыхают утята. Лиса будет красться, останавливаться, снова красться и, когда добыча окажется совсем близко, вскочит, высоко подпрыгнет и кинется в прыжке на утят...
Но на этот раз охота за утятами лисе так и не удалась. Мать-утка заранее угадала возможную опасность и, тревожно покрякивая, увела утят за собой подальше от берега. Лиса поднялась из травы, недовольно посмотрела по сторонам, подошла к самой воде и, наверное, даже облизнулась.
Не повезло лисе и на краю лесного болотца, где она также таилась, также кралась, но на этот раз уже не за утятами, а за маленькими лесными цыплятами-тетеревятами.
Тетерка, как и мать-утка, тоже заранее узнала о том, что лиса подбирается к выводку, чуть слышно заквохтала, отвела выводок в сторону, цыплята тут же разбежались, попрятались в траве, а тетерка, громко захлопав крыльями, медленно полетела прочь над самой землей.
Конечно, лиса не смогла удержаться от соблазна - как же вдруг не поймать беспомощную птицу, которая еле-еле летает? Она бросилась за тетеркой... Вот-вот тетерка окажется в зубах у лисы, но птица-мать, отведя врага подальше от затаившихся цыплят, вдруг как бы спохватилась и стрелой взмыла вверх, оставив внизу одураченную лису.
Итак, ни утиная, ни тетеревиная охота лисе не удалась. И зачем только ходила она к озеру и к этому лесному болотцу? Не лучше ли было сразу пойти в поле и заняться там хоть и трудной, но всегда успешной охотой - охотой за мышами?
В поле лиса прислушивалась к каждому мышиному шороху, к каждому мышиному писку. На слух она точно определяла, из какой норки должна показаться мышь, и, когда мышь только-только высовывала нос из норы, лиса быстро и высоко подпрыгивала и передними лапами обрушивалась на добычу.
Мышей лиса ловила отлично. В поле, где обычно лиса устраивала свои мышиные охоты, я часто встречал на мокрой земле ее очень отчетливые следы. Встречал я и мышиные норки, раскопанные лисой, а иногда издали мог наблюдать и самого проворного охотника.
Я хорошо видел, как лиса, будто совсем безразлично ко всему на свете, бредет по краю поля, волоча сзади хвост и опустив к самой земле голову. А потом хитрый охотник вдруг останавливается, настороженно поднимает голову, вытягивает струной хвост, потом крадется к мышиной норке, замирает и наконец быстро прыгает вперед.
Я встречал лису в поле и летом, и осенью, и зимой, но подойти поближе к ней мне никогда не удавалось. Чего только я не придумывал! Прятался в кустах, таился в стогах сена, подползал к лисе по высокому жнивью... Но хитрое и осторожное животное всегда заранее узнавало обо мне и не спеша уходило в сторону.
Правда, зимой лиса сама приходила к моему дому, но приходила она ко мне в гости только ночью. Осматривала все углы сарая, обходила огород по самому забору, обязательно сворачивала к мусорной куче, иногда там что-то находила для себя и не спеша покидала мое хозяйство еще до рассвета.
О ночном походе лисы я всегда узнавал по следам, внимательно разбирал четкие лисьи следы на мягком снегу и всегда немного жалел, что и на этот раз мне не удалось поближе посмотреть на своего скрытного соседа.
