Альберт Иванов - Записки звездочёта Сириуса
Не было нигде видно только самого Апчхибосса Утриноса. Ограбив напоследок государственный банк, он улетел в неизвестном направлении на личном самолёте. Говорят, что этот самолёт совершенно случайно был сбит Тайфуном, когда его сдунули за пределы Зелёного острова, но это трудно проверить. Во всяком случае, с тех пор о буфетчике-кондукторе-сержантедиктаторе не было ни слуху ни духу.
Пароход отвалил от пристани и, так как был весьма основательно перегружен, начал тонуть. Сеньор Буль Бурес громогласно заявил, что он как первый заместитель Главного Министра видит только один выход из этого безвыходного положения: часть пассажиров должна пожертвовать собой, чтобы спасти остальных. Буль Буреса тут же столкнули в воду, и его сожрали акулы, на этот раз уже по-настоящему.
И началось! Сильные швыряли за борт слабых, более сильные — просто сильных, самые сильные — менее сильных, и так далее…
В конце концов на пароходе остался только один пассажир — двукратный чемпион-штангист Зелёного острова по имени Гиревикос Пудовикос — и потребовал от растерянного капитана повернуть назад. Чемпион попал на пароход случайно. Он подумал, что состоится интересная увеселительная прогулка, раз на неё так ломятся.
А в столицу уже входили бородачи. Жители города запрудили тротуары, усеяли крыши, облепили фонари. Люди возбуждённо расспрашивали друг друга: «Где Гром? Где Молния?..» — «Неужели не видишь?..» И принимали за Грома, ну конечно же, Эрнесто, у которого самая большая борода!..
— Наконец-то пришли! — кричали ему. — Здорово! А ну-ка, громыхни!
По мрачным коридорам тюрьмы на островке Кат разносились шаги бородачей и звон сбиваемых замков…
Дождь и звездочёт Сириус колотили ногами по двери.
— По-моему, о нас забыли, — проворчал Дождь.
— По теории вероятности… — начал Сириус.
Но тут с грохотом отлетел замок, дверь распахнулась. В камеру ворвались Гром, Молния, Ник и Пим. Дождь сразу же попал в крепкие объятия Грома.
— По теории вероятности, — продолжил свою мысль Сириус, — именно это я и предвидел. Но больше я, увы, не могу здесь оставаться ни минуты! — И он резвой рысью помчался по коридору. — Пока. Меня ждут мои «Записки».
— А позже вы прийти не могли? — проворчал Дождь. — Забыли про меня, да?
— Дорогой старый ворчун, — засмеялась Молния.
— А ты тоже, Ник, хорош, — хмуро сказал Дождь, сдвинув колпак на затылок. — Друг называется. Даже не попытался меня вызволить.
— А что же я делал всё это время? — вскричал Ник и шмыгнул носом. — Я так соскучился по тебе, а ты…
— Правда? — сразу подобрел Дождь. — Я же шучу! Ну?
— Ничего себе шуточки! — захохотал Гром, и оглушительное эхо пошло гулять по бесконечным коридорам.
— На волю! На волю! — Дождь потащил всех за собой, размахивая своей лейкой.
Они выбрались по винтовой лестнице на плоскую крышу тюремной башни. Сияло солнце, сверкало море, а ветер трепал на воротах тюрьмы полотнище с надписью: «Если Тайфуну не нравится наш остров по соседству с ним, пусть переселяется! Мы не возражаем!»
Ник засмотрелся по сторонам и не заметил, как исчезли, растаяли в небе его друзья. А к Зелёному острову неслось долгожданное дождевое облако, от него тянулись водяные нити, рокотал гром и сверкала молния.
— До свидания, Ник…
— До свидания, Пим…
— До свидания, друзья-а…
Весёлый неистовый дождь в праздничном грохоте грома и блеске молнии мчался над островом, и там, где он пролетал, шумели ручьи и реки, оживали засыхающие деревья, а из земли тянулись зелёные ростки.
