Валерий Гусев - Три кило веселья
– Взяли или положили? - повернулся ко мне Алешка. - Я что-то с этой птичьей азбукой запутался.
Тут с дерева рухнул Вася и горячо зашептал:
– Мужик. Один. Взял дуплет из пакета… то есть пакет из дупла. Пошел в город.
– Так бы и сказал, - проворчал я.
– Ку-ку! - сказал Алешка и помчался по тропинке. Обернулся и сказал: - Кар-р!
Томас торопливо шагал по тропке, задевая плечами кусты, сбивая с них последние в этом году листья. Пакета в руках у него не было - наверное, за пазуху засунул.
Мы следили за ним издалека. Да он и не обратил бы на нас внимания - мало ли пацанов в это время по парку шляется. Алешка даже вприпрыжку тихонько напевал: «Раз ку-ку, два ку-ку, оба шлепнулись в муку».
На выходе из парка Томас огляделся, пошарил в кустах и вытащил оттуда другой плащ - светлый, с поясом. Быстро переоделся, а зеленый плащ сунул под дерево. И шляпу бросил туда же. Вместо нее надвинул на лоб черный берет со значком.
Удерет ведь, беспокоился я. Вместе с наградами нашего адмирала. Эх, был бы сейчас мобильник. Или тот приборчик, который папа оставил адмиралу. Как бы он сейчас пригодился.
А Томас шел все быстрее и быстрее. Видно, сильно нервничал.
Он перескочил канаву, пересек дорожку. Кругом - ни души. Никто нам не поможет.
– Говорил я тебе, - обругал я Алешку, - надо было забрать ордена. Ну кто его теперь задержит? Да еще с поличным.
– Кто надо, - спокойно сказал Алешка.
– Откуда они возьмутся? Они его потеряли.
– Он сам их вызовет, - ляпнул мой брат Алексей. - «Оба шлепнулись в муку».
Да, подумал я, перетрудился малец.
Томас тем временем миновал трансформаторную будку и вышел к магазину, где он оставил свою зеленую «девятку».
Все, сейчас сядет и уедет. А на соседней улице остановится и - «Раз ку-ку!» - пересядет в другую машину. Или на этой - «Два ку-ку!» - номера сменит.
«Оба шлепнулись в муку!»
Томас еще за несколько шагов до машины вытащил из кармана плаща брелок, направил на нее, пикнул. Но машина не отозвалась. Не пикнула в ответ, не мигнула фарами.
Он нажал кнопку еще раз - тот же результат. Вернее - никакого результата. Томас лихорадочно начал шарить по карманам в поисках обычных ключей. Но было уже поздно!
Из толпы покупателей откуда ни возьмись возникли конкретные парни. А та самая тетка с сумками оказалась дядькой с наручниками. Томас попал в крепкие руки. И никто, кроме нас с Алешкой, этого даже не заметил - так было чисто и профессионально проведено задержание.
Со стороны: трое приятелей обнялись, похлопали друг друга по плечам, сели в машину и уехали.
Алешка посмотрел им вслед и каркнул. Другая тетка с сумкой, настоящая, шарахнулась от него в сторону и сказала: «Хулиган!»
А он вовсе не хулиган. А даже совсем наоборот. Если бы у вас, тетенька, был такой сын, вы бы гордились им так, что об этом знала бы вся наша страна. И ближнее зарубежье…
Глава XIV
ГЕРОИЧЕСКИЙ ПОСТУПОК
Домой идти почему-то не хотелось. И мы пошли на наш школьный стадион проведать наши нежные саженцы.
Уже темнело. Осенью быстро темнеет. Быстрее даже, чем зимой. Зимой это не так заметно - кругом белый снег. И переход от дня к ночи идет плавно. А осенью - раз! - и «ку-ку!».
Мы зашли на территорию школы и уселись на скамейку под березой. Эти березы сажали еще наши родители, когда учились здесь в первом классе.
В школе еще кое-где светились окна, там еще шла учебная жизнь. И воспитательная работа.
– Как здорово получилось, - сказал я. - Как они вовремя рядом оказались. Профессионалы!
– Особенно - Оболенский, - как-то странно хихикнул Алешка.
– При чем здесь Оболенский? - не понял я. - Папа ведь на работе, в министерстве.
– Младший Оболенский! Алексей Сергеич! Дим, ты, может, когда-нибудь, на заре туманной старости, станешь великим писателем. Но великим сыщиком ты никогда не будешь.
– А я и не собираюсь, - обиделся я. - Нам в семье и двух сыщиков хватает. У нас еще и собака - ищейка. Пусть хоть один писатель будет.
– Не обижайся, Дим. Все очень просто. - У него все просто. - Степик, чтобы нас с тобой подстраховать, дал мне такой же брелок, какой папа дал адмиралу. И сказал: мы все время рядом. Вот и все!
– А когда же ты успел кнопку нажать? Я не видел.
– А я ее не нажимал, Дим. - Алешка, похоже, начал уставать от умных объяснений глупому брату.
– Сама нажалась?
– Томас ее нажал.
– Не понял. - Это была истинная правда. Правдивая истина. - Ему-то зачем оперов вызывать? На свою шею!
Алешка вздохнул.
– Дим, я ему один брелок на другой заменил. Он думал, что машину отпирает, а на самом деле - оперов вызывает: «Все сюда! Будем брать!» Брелочки-то, Дим, совсем одинаковые. Вот он, его родной. - Алешка достал из кармана брелок. - Хочешь, покатаемся? Машина Томаса у магазина стоит. Ее еще не забрали. Поехали? Сделаем по парку круг почета.
– А как же ты один брелок на другой заменил? По карманам у него шарил?
Алешка опять тяжело вздохнул, подтянул коленку, обхватив ее руками, и положил на нее подбородок. Устал объяснять очевидное. Но снизошел.
– Я сразу догадался, что раз уж он получит медали, значит, будет рвать ногти…
– Когти.
– Да, когти. Он знает, что находится под наблюдением, так? Значит, ему нужно изменить внешность. И я не ошибся. Ты думал, я правда в кустики тогда бегал? Я Томасу навстречу побежал. Увидел его и покрался за ним. Смотрю, снимает плащ, прячет под дерево, достает из сумки другой плащ, одевается. Тут бы и дурак догадался. Как только он за деревьями скрылся, я его плащ…
– Обыскал! Здорово по чужим карманам лазить?
– Это ты от зависти говоришь, что сам не догадался. В одном кармане у него пистолет (я из него на всякий случай все патроны вынул). - Алешка погремел патронами в кармане. - А в другом кармане - брелок. Ну я и сообразил. Поменял их - и все. Теперь, думаю, пусть пикает сколько хочет. А там всего два раза-то и надо.
Вот честное слово - я не позавидовал. Я только загордился таким братом. На всю страну. И ближнее зарубежье вместе с дальним.
Однако патроны у него забрал.
– Покатаемся, Дим? Или покаркаем. Давай, ты будешь каркать, а я кукукать.
И вдруг он в самом деле выдал два «ку-ку» - мужик идет. Но это был не просто мужик: в дверях школы возник Михаил Потапыч с двумя ведрами воды.
– Поможем! - вскочил Алешка. - И маме врать не придется.
Да, конечно. Но она обязательно скажет: вы, наверное, у меня молодцы - весь парк полили. На два года вперед.
– Молодцы! - встретила нас мама. - Теперь я думаю, что смогу не только бегать на стадионе по утрам, но и по вечерам плавать.
– Мы старались, - буркнул Алешка, переобуваясь. - А папа пришел?
– Ждет вас.
– С ремнем?
– С палкой, - сказала мама. - Мыть руки и за стол.
Папа уже был на кухне, ждал нас. Без ремня и без палки.
Я молча высыпал перед ним патроны на стол. Он усмехнулся и сгреб их в кучку.
– Можете мне ничего не рассказывать, - предупредил папа. - Я все знаю.
И он даже признался, что на чердаке были установлены камеры наблюдения. И все, что там происходило, снято на пленку.
– Интересное кино получилось, - сказал папа. - Особенно, Дим, когда ты в щит лбом врезался.
– Пап, - спросил Алешка, поскорее уводя его от опасной для нас темы, - а вы старичков-то нашли? У которых квартиры Каштанов отбирал?
Что-то его старички стали волновать?
– Нашли, живых, к счастью. В далекой деревне, в старых сараях. Без всяких удобств.
И папа рассказал, как легко обдуривал Каштанов доверчивых пенсионеров.
Он предлагал им обменять их городские квартиры на загородные дома. Природа, свежий воздух, огородик… Что еще надо на старости лет? А когда они подписывали договор, их увозили в дальние деревни, в какие-нибудь развалюхи.
– Знаешь, пап, - сказал Алешка. - В вашем министерстве надо еще один отдел ввести - по охране стариков от всяких негодяев. Ты дойди по министра. - И тут он вспомнил: - А насчет своего сотрудника, который немцу лицо набил, ты до министра дошел?
– Дошел, - улыбнулся папа. - Все в порядке. Его вернули на оперативную работу. Да ты, кстати, его видел - тетка такая, с сумками и собачкой.
– Ну и артист! - восхитился Алешка.
– А настоящий опер и должен быть артистом.
– Хватит о делах, - решительно сказала мама и поставила перед нами сковороду с яичницей. - Давайте о чем-нибудь веселом.
– Кар-р! - сказал Алешка.
– Ку-ку! - сказал я.
На следующий день у адмирала Курочкина произошло событие.
В дверь позвонили. Он распахнул ее настежь, потому что уже ничего не боялся - красть у него уже было нечего. Все самое ценное и дорогое его сердцу уже украли. Правда, какой-то пацан с мордочкой хитрого кота вернул ему накануне модель крейсера «Грозный».
– Извините, - сказал он, - я без спросу взял его у вас посмотреть.
– Посмотрел? - спросил адмирал.
Базилио опустил голову.
– Ну и иди отсюда. - И захлопнул дверь.
А вот сейчас он распахнул ее во всю ширь. И было для чего. Адмирал сначала шарахнулся в глубь прихожей. Потому что ему показалось, будто на лестничной площадке стоит он сам. В парадном мундире (великоватом, правда, вроде пальто), на котором сияют ордена и медали, с кортиком на боку на золотой портупее. Рядом стоит его старший брат и помощник с большим морским биноклем на груди. А за ними хлопает длинными ресницами женщина с вазочкой в руках, полной шоколадных конфет. Рядом с ней - полковник милиции с бутылкой, кажется, рома в руке…
