Анастас Павлов - Капитан
- За то, что я сказал?
- Не сержусь.
- А почему ты со мной не разговариваешь?
- Больно?
- Нет. Чуточку.
- Что же ты ревешь?
- Я не реву.
Два дня старший матрос держался геройски: не проронил ни единой жалобы, притворялся, будто ему весело, интересно, но Капитан отлично понимал, что душу Малыша раздирали две привязанности: к нему и к кораблю. Роль оказалась непосильной, и теперь лились невыплаканные слезы всех этих дней.
Ах, если б не драка, если б он не ударил... Если б он сдержался, проглотил обиду... Ответил безмолвным презрением на слова Седого... Не упрекал бы он потом себя за то, что не заступился за Лену? Смог бы себе такое простить? А если бы вместо Лены оказалась Маргарита? Да! Все равно он бы и ее защитил от грубости, несправедливости, сплетни. А Седой сразу заткнулся, когда ему шмякнули! Ну подрался, ну вынесли бы какое-нибудь взыскание, но зачем же сразу выгонять? Он-то заступился, а за него - никто. Еще записку прислали! На душе становилось пусто и одиноко. Ваню счастливый: он маленький, ему и поплакать не стыдно.
Капитан провел рукой по ступне малыша: не осталось ли еще занозы? Нет, все...
- Ваню, ты хотел бы вернуться на корабль?
Юнга вытаращил глаза.
- Вместе с тобой.
После обеда Капитан остался дома. Он лежал, держа перед собой книгу. Заслышав чьи-нибудь шаги, он раскрывал ее и делал вид, что читает. В тот вечер, когда была гроза, он нашел у себя письмо, но открывать не стал. От кого оно могло быть? От Чичо Пея, конечно Капитан смял письмо. Швырнул за окно. Письмо стукнулось об оконную раму и упало на письменный стол. Капитан старался думать о чем-нибудь другом. Он попробовал читать, просчитал в уме от одного до двухсот восьмидесяти - ничего не помогало. Мальчик принес из кухни спички и сжег письмо. Язычки пламени лизнули ему пальцы, обожгли. Письма больше не было. Нечего! Вовремя надо было говорить.
Письмо, однако, было не от Чичо Пея. Чичо Пею принадлежала только идея и трубка, из которой выстрелили. Письмо писал Пират: "Капитан, мы все виноваты. Предлагаем мировую. Пират".
В тот вечер Капитан снова взял в руки корабельный дневник. После слов "самый, самый, самый" ему захотелось написать всего одно слово, но большими буквами, во всю страницу:
"КОНЕЦ".
"Чир-р!" Кузнечик! Заговорил!
Чьи-то тихие шаги заставили его встрепенуться. Нет, ничего не слышно. Так тихо могут ходить только их кошка и Ваню. В подоконник вцепились чьи-то пальцы, потом в окне показалась улыбающаяся рожица старшего матроса. В зубах он держал какой-то листок. Ваню подтянулся на руках и сел на подоконник.
- Капитан! Мы получили приглашение.
Листок был весь разрисован. Капитан узнал руку Лены - только она умела так рисовать цветы и балерин.
- В первый ряд. Мы пойдем, Капитан, правда?
- Пойдем.
Заметив у него в руках дневник, Ваню набрался храбрости:
- Как ты думаешь, Капитан, его уже собрали? А?
- Может быть.
- А можно, я пойду и только одним глазком взгляну?..
- Только посмей! Они подумают, что мы пришли проситься обратно.
- Тогда я не пойду... Завтра такой танец увидишь, умрешь со смеху! Румяну нарядили - точь-в-точь Султан! Представляешь?
После драки девочки во дворе у Пирата больше не появлялись. Димо послал парламентерами Пирата и Стручка. Девочки ответили, что заняты, идут генеральные репетиции.
Лена пробовала написать Капитану письмо, но выходило то слезливо, то чересчур холодно и совсем не так, как ей хотелось. Вся надежда была теперь на спектакль. Капитан должен прийти. Хотя бы ради Ваню. Она нарочно послала им билет на двоих. Когда ребята соберутся вместе, увидят друг друга, недобрые чувства сразу исчезнут. Столько дней прошло. Она признается, что все случилось по ее вине.
За несколько часов до спектакля Пират, Стручок и Торпеда пришли помочь девочкам. Они приладили занавес, что-то прибивали, приколачивали, все время опасаясь, как бы не придавить кого-нибудь из малышей, которые сновали между кулисами и декорациями. Спектакль в самом деле обещал быть невиданным.
Вот уже скоро начало. Звонкоголосая публика понемногу прибывала. Лена нашла дырочку, откуда можно было незаметно наблюдать за "зрительным залом".
- Лена, ты когда крылья прицепишь? - в волнении спрашивала Маргарита. Она уже не была похожа на подсолнух.
Два места в первом ряду оставались незанятыми. А зрителей пришло много. Некоторые принесли с собой табуретки и садились кому где нравилось, другие пересаживались с места на место, выводя из себя распорядителей. Мамы и папы стояли поодаль. Самые нетерпеливые стали хлопать в ладоши. Маргарита в отчаянии надела Лене крылья, силой повернула к себе лицом, нарумянила щеки. Лена смотрела на нее и не видела. Она пыталась вспомнить, сказала ли она Маргарите, чтобы та, выйдя на сцену, воскликнула: "Я солнце!" А то некоторые могут не догадаться.
Лена еще раз посмотрела в дырочку. На одном из стульев сидел Ваню, всем туловищем повернувшись назад. Какая-то вежливая девочка подошла к нему, о чем-то спросила и, сделав книксен, села рядом. Будь Лена поближе, она бы услыхала такой разговор:
- Здесь свободно?
- Нет, занято. Для Капитана.
- Мерси...
Девочка опустилась на стул и любезно улыбнулась Ваню.
Тут вошли корабельная команда, вожатая, Димо, Фомич. Пора было начинать, давать занавес. Вожатая огляделась по сторонам.
- Где же ваш Капитан? - спросила она.
Димо тоже вертел головой. Накануне к нему приходил Цыган.
- Меня прислал Капитан, - соврал он.
Димо и так нуждался в помощнике. И потом, с некоторых пор он по-иному относился к одиноким паренькам. Директор немного поворчал, но Димо поручился за Цыгана.
- Султан!
Султан нагнулся, и Димо шепотом сказал ему:
- Поди спроси Ваню...
- Сейчас.
Даже Султану не потребовалось объяснений - понял с полуслова.
- Сказал, что придет, - доложил он, вернувшись.
И вновь погрузился в размышления. "Ох уж эти девчонки! Театр как настоящий, занавес, декорации, а буфет открыть - ума не хватило. Хотя бы конфетки, бутерброды какие-нибудь..." Занавес открылся. Шум в зале утих. Лена поклонилась.
- Театр "Пестрое рядно" начинает свое представление! Капитан проводил Ваню почти до самого театра:
- Ты иди, я сейчас.
Малыш не выпускал его руки.
- Мы же договорились? Иди! Займи место.
Теперь он целых два часа может бродить по городу, не опасаясь, что кого-нибудь встретит.
Когда тебе грустно и ты бредешь без цели, куда глаза глядят, ноги сами приводят к местам, которые тебе дороги. Капитан почитал афиши кинотеатра. Картины были неинтересные.
Мальчик побрел дальше. Будь город побольше, Капитан бы наверняка заблудился. Но каждую улицу, каждый дом он знал как свои пять пальцев. По какой-нибудь выбитой плитке в мостовой, по телеграфному столбу, по забору он мог угадать, где находится. К своему удивлению, Капитан увидел, что направляется прямо к дому Пирата. Он свернул за угол.
Топ-топ-топ!
Перед ним словно из-под земли вырос майор.
- Здравствуйте, товарищ Капитан! - И даже козырнул.
- Здравствуйте.
- Ну, как двигатель? Пригодился?
- Большое спасибо.
Майор приложил палец к губам. Мимо проходили люди.
- Скоро будет готов?
Капитан ломал голову, как бы соврать и не выдать себя:
- Дело к концу.
- Можно забронировать одно местечко на первый... Майор сделал рукой волнообразное движение.
- Конечно.
Все напоминало о корабле. Капитан вздрогнул и остановился: в десяти шагах дом, где живет Димо. Повернул назад. По этой улочке они несли мачту. Вот стройка, откуда Седой и Еж стащили доски. Дом вырос еще на один этаж. А теперь куда? И вдруг совсем рядом раздались аплодисменты - незаметно для себя Капитан поравнялся с домом Лены.
Нигде нет покоя.
21. "ЖУТКОЕ ДЕЛО!"
Капитан потерял представление о времени. Он бродил, кружил по улицам и неожиданно оказался возле карьера кирпичного завода. Он увидел там Цыгана, Тот работал: его взяли
учеником машиниста и землекопом. Чико лежал на траве и философски наблюдал за ударами кирки.
Пора было возвращаться домой. Спектакль наверняка окончился. Что-то слишком много детворы на улице. Капитан ускорил шаг. И вдруг на углу столкнулся нос к носу с Леной, Маргаритой и Румяной. Они держали в руках крылья, губы накрашены, щеки нарумянены - сами на себя непохожи. "Совсем как взрослые", - рассказывал позже Ваню.
Капитан остановился.
- Что же ты не пришел? - печально спросила Лена.
- Мы до того были чудные, - сказала Румяна и отняла ото рта носовой платок, чтобы показать помаду на губах.
Румяна и Маргарита прошли дальше, Капитан и Лена остались одни. Они не решались ни заговорить, ни взглянуть друг на друга.
- Ты все еще злишься на меня? - наконец спросила она.
- Нет.
- Надо было им сказать, что это я виновата.
Их взгляды встретились.
- Нет, Лена. Не надо было затевать драку.
