Михаил Коршунов - Бульвар под ливнем (Музыканты)
Он искренне обрадовался.
Выбежали в коридор две девочки, две копии Вити. Одна девочка помладше, другая - постарше. Девочки вежливо поздоровались.
- Приняли в консерваторию, - сказала Рита, показывая на Андрея.
- Андрюшка, гений! - крикнул Витя. - Я это знал.
Девочки начали вежливо рассматривать Андрея.
- Прошу в мою рощу, - сказал Витя. - Мать, ко мне Рита и Андрей прикатили.
Вышла мать Вити. Андрей не ожидал, что у Вити такая мать: небольшая, в стареньком ситцевом платье, усталые тихие плечи и такие же усталые тихие руки. Из кармана платья свешивалась ленточка клеенчатого сантиметра.
- Очень приятно, - быстро сказала она, заталкивая в карман сантиметр. - Проходите. Витя, я поставлю чайник.
- Чайник я поставлю сам, - сказал Витя. - Чай будем пить с лепестками жасмина. Экзотика - моя слабость. Мать, где коробка?
- У меня на полочке. - И она вышла из комнаты.
- Колониальные товары собственного изготовления. Это верно, что "гроссы" махнули на завод?
- Верно. У них идея, - сказала Рита. - Год они будут познавать себя и окружающую действительность.
- А что? Уважаю.
- Я тоже хочу познать себя и окружающую действительность, - сказала Рита. - Но у меня простое любопытство. - Потом она подумала и добавила: Очевидно.
Витя и Андрей молчали.
- Убери свои вещи. - Это вернулась и сказала мать Вити.
- Сейчас. И прошу тебя бодрее смотреть на жизнь. - Витя сказал это матери как-то строго.
Андрей хотел по-настоящему обидеться на Риту, что она его сюда привела, но после того, как он увидел мать Вити, его сестер и самого Витю вот так, дома, где он был совершенно другим, Андрею стало стыдно за все, что он думал о Вите. А Рита знала, какой Витя. Знала его настоящим.
Андрей заметил, что мать Вити чем-то расстроена, но старается не показать этого.
Витя потащил их к себе в комнату. Это была даже не комната, а отгороженная фанерной стеной часть коридора. Окна не было, но горела большая трубка дневного света. Стены украшены самыми неожиданными предметами - спасательный круг, древняя географическая карта, медная сковородка, переделанная в часы. Цифры наклеены из бумаги. Обыкновенный номерной знак, который висит на улицах, на домах. На знаке было написано: "Банановая роща, вход со двора". Вместо стульев на крашеном полу лежали цветные подушки. Стояла низкая тахта, покрытая пледом. Овальный столик напоминал раму от старинной картины: картину вынули, а вместо нее вставили чистый лист фанеры.
Витя расчистил тахту от вещей, которые люди обычно берут с собой в дорогу, когда собираются уезжать из дому, сгреб в охапку и вынес из комнаты.
Рита выключила трубку дневного света и зажгла вместо нее лампочку в номерном знаке дома.
- Ты здесь все знаешь, - сказал Андрей.
- Конечно. Он в меня влюблен.
- С третьего класса.
- Именно.
Андрей снова начал злиться. На нее, на себя, на Витю. Не надо ему никакого чая с лепестками жасмина.
- Я уйду.
- Иди. - Рита уселась на тахте. - Хочешь обидеть Витю? Он тебе сделал что-нибудь плохое?
На кухне зазвенела чайная посуда, раздались голоса Вити и его сестер. Сестры помогали брату.
- Мне у них всегда очень хорошо, - сказала Рита. - Между прочим, я тоже поступила в институт, и у меня праздник.
- Извини. - Андрей сел рядом с Ритой на тахту.
Появилась с подносом старшая из сестер. На подносе стояли три маленькие чашки и фарфоровый чайник, прикрытый салфеткой.
Сзади шел Витя.
- Женьшень, а не чай, - сказал Витя и велел сестре поставить поднос на стол-раму. - Ты свободна. Остальное я проделаю сам.
Сестра ушла. Но заметно было, как ей хотелось здесь остаться.
Витя снял с чайника салфетку и разлил чай по чашкам. Снова накрыл чайник салфеткой.
- Пилигримы, - сказал Витя, - вы всегда найдете должное внимание, "банановая роща" к вашим услугам.
Витя уселся на подушку. Рита взяла маленькую чашку, сделала первый глоток.
- Как фирма? - спросил Витя. - Соответствует международным стандартам?
Рита весело надула щеки и громко причмокнула.
- Рад слышать.
Андрей тоже попробовал чай. От него на самом деле исходил запах жасмина.
- Метр? - спросил Витя.
Андрей кивнул. Он все еще не мог определить своего отношения к Вите.
Открылась фанерная дверь, и вошла мать. Из кармана платья у нее опять свешивался сантиметр.
- Он уезжает, Риточка, - тихо и робко сказала она.
Витя вскочил:
- Мама!
- Уезжает, - повторила мать. - Был в военкомате, записался в военное училище. Прошел медицинскую комиссию сегодня.
Витя повернулся к Рите и к Андрею:
- "Банановая роща" остается к услугам друзей. Всегда.
- Рита, - сказала мать. - Может быть, ты повлияешь на него, чтобы он попозже уехал. Не сейчас.
- Мама, это армия. Как ты не понимаешь!
- Понимаю. Армия, - сказала мать. - Конечно. Если надо.
- Он будет офицером, - сказала старшая девочка Витя.
- У него будут голубые погоны, - сказала младшая девочка Витя.
Они незаметно проникли в комнату вслед за матерью.
- Определенно, сударыня, - сказал Витя. - Я буду воздушнодесантником.
Рита смотрела на Витю и ничего не говорила. Держала чашку с чаем.
Андрей сказал:
- Мне нужно уйти.
Он поднялся, поставил на стол свою чашку. Рита взглянула на него.
- Правда, - сказал Андрей. - Очень срочно.
- Да куда ты? - засуетился Витя. - Такой день!
- Я бы с удовольствием посидел еще, но вот надо. Забыл я... одно дело.
- Пусть идет, - сказала Рита. - Если надо.
- Провожу, - сказал Витя.
Он проводил Андрея до дверей. Рита осталась сидеть на тахте. Андрей слышал, как к ней устремились сестры Вити. Очевидно, они любили Риту. И Рита уже смеялась, что-то им рассказывала.
Как же он забыл о Ладьке? Он должен был выяснить, что с ним случилось. Обещал Кире Викторовне. Скотина все-таки Ладька. Сколько из-за него бывает суеты и беготни. Так всегда. И конца этому нет. Что-то еще придумал. В самый последний момент. И не явился. Совсем не пришел. Удивительный тип. Кого хочешь доведет до отчаяния.
Андрею показалось, что Кира Викторовна на Ладьку серьезно обиделась, потому что попросила Андрея обо всем узнать. Сама не захотела.
Андрей сошел с троллейбуса на Самотечной площади. Дальше надо было идти пешком. Андрей спешил. Он знал адрес Ладьки, но никогда не был у него дома.
Без труда отыскал дом, поднялся на четвертый этаж. Позвонил. Никто как будто не идет к дверям. Андрей постучал. Послышались шаги. Дверь открыла пожилая женщина, которая, не глянув на Андрея, начала что-то искать в коридоре. Андрей не знал - входить ему или как.
- Вот он, - сказала женщина и подняла с пола клубок ниток. - Там он. - И она махнула куда-то неопределенно рукой. (Андрей не понял, к нему это относится или опять к клубку ниток.) - Иди, иди. Чего ты встал?
Андрей вошел и все-таки спросил:
- Ладя дома? Мне Ладю Брагина.
- А кого же. Там он, на кухне.
Показался и сам Ладька. Он что-то дожевывал.
- В самый раз. Чай будешь? - спросил он так, как будто они всегда по вечерам встречались у него дома и беседовали, как самые лучшие друзья.
- Не хочу, - сказал Андрей. - Уже пил. А ты что? Ты опять...
- Уезжаю, - сказал Ладька. - Да ты проходи.
- Некогда мне.
- Завтра уезжаю.
- Как? - Андрей только сейчас понял смысл Ладькиных слов.
- Утром.
- Вы что! Все! - закричал Андрей. - Все куда-то уезжаете!
- Кто все?
- Два дня назад ты не уезжал, а теперь уезжаешь! Так вот, сразу!
- Жизнь, - сказал Ладька. - Обстоятельства.
- Врешь ты все! Придумываешь! - Андрей начал злиться. - Вертишь. Крутишь. Ты обязан был явиться в консерваторию. Тебя ждали!
- Ты ждал?
- И я тоже. Представь себе. - Андрея, как всегда, задело поведение Ладьки: никому ничего не говорит и сразу уезжает. Обидеть людей - ему плюнуть. Даже Киру Викторовну.
Женщина перестала интересоваться клубком ниток и теперь стояла невдалеке от Андрея и Лади и слушала, кивала головой - она была согласна с Андреем.
- Ты должен быть в консерватории, ты это знаешь! - кричал Ладя. - А я не знаю, должен я или не должен. До сих пор ничего не знаю!
- Знал, знал, а теперь не знаешь?
- Да!
- Врешь!
Они стояли в полутемном коридоре друг перед другом. Вплотную. Уже давно они так не стояли друг перед другом.
- Может быть, ты и прав, - сказал Андрей.
- Может быть, - ответил Ладя.
- Что я твоему брату скажу? - вдруг спросила женщина.
- Музыкальную школу я закончил. Он велел ее закончить, и я закончил. Теперь буду собирать коллекцию кирпичей. Один уважаемый товарищ собирает.
- Я пошел, - сказал Андрей.
- Кире Викторовне я напишу, - сказал Ладя. - И вообще консерватория расположена в доме номер тринадцать. Меня это смущает.
Андрей уже на улице подумал, что даже не спросил, куда Ладька едет. Не к брату ли в экспедицию?
Глупый сегодня вечер. А так все было задумано хорошо. А потом все не получилось. Действительно, коллекция кирпичей.
