Людмила Сабинина - Стрелы над крепостью
- Пытались, - твердо ответил Михаил. - Битва на реке Сити. Я про нее читал. Князья объединились, чтобы дать отпор полчищам врагов. Только ничего у них не вышло.
- Да, - кивнул отец Никита, - русское войско было разбито. Княжеские дружины не привыкли действовать согласованно, да и боевая техника была слабее, чем у монголо-татар. А главное, поздно было... Надо было князьям раньше объединяться, они же ослабляли себя междоусобицами...
Священник откинул со лба русые пряди волос и продолжал:
- Но вот что важно! Хотя Русь фактически-то была завоевана и разграблена, она все же не была покорена...
В городах все время вспыхивали восстания против владычества орды. Особенно когда ордынские ханы, чтобы упорядочить ограбление городов и сел, стали вводить перепись населения. Так им было удобнее дань взимать:
с каждого числа людей определенное количество скота, кож, хлеба, холста, рабов. Баскаки-сборщики податейстали разъезжать по селам и посадам, жестоко обирать жителей. И от платежа уже не уклониться: ведь баскаки имели теперь в руках ярлыки - документы с точным указанием количества людей в данном населенном пункте.
Вот зтого-то и не стерпел народ. Восстания поднимались тут и там, всюду выгоняли сборщиков дани, народ расправлялся с ними. В 1262 году взбунтовались почти все города Ростово-Суздальской земли. Между прочим, в одной летописи упоминается, что великий князь Александр Невский послал грамоту на Устюг, "чтобы татар бити".
Значит, Александр Невский был одним из вдохновителей восстания...
- Еще бы! - воскликнул Димка. - Александр Невский - он такой! Я кино про него смотрел. Три раза ходил и еще четвертый пошел бы, да мать денег не дала.
Хватит, говорит, насмотрелся. Правда, кино это не про монголо-татар. Но и они в одном месте были показаны.
Тут Мишка незаметно толкнул приятеля локтем, и тот замолчал.
- Суровые были времена, - продолжал отец Никита. - Крестьяне обязаны были поставлять орде подводы, перевозить почту, содержать ханских послов. Всюду рыскали баскаки. А князья были сами бессильны; хоть и княжили еще в своих землях, но жили в постоянном страхе: любого из них могли убить или забрать в орду как заложника.
И вот вспыхнуло восстание 1262 года. Сразу во многих городах. Свирепо расправлялись ордынцы с народом, пускались в набеги, уничтожали целые поселения...
В том году и наш край был почти полностью опустошен.
Скорее всего, и этот город был разрушен...
- Значит, вот откуда "обгорелый слой"! - воскликнул Мишка. - Теперь понятно.
- Но сведений о том периоде дошло до нас мало, - продолжал отец Никита. - Подробностей почти нет...
В те страшные времена почти прекратилось летописание, а если где и велась летопись, то писали весьма осторожно, смутными намеками. О нашем городе и вообще не упоминается. Во всяком случае, в период с 1250 до 1470 ни в одной летописи ничего нет о нашем городе и его окрестностях. Ни слова! Представляете?
Он помолчал, потом взглянул на ребят:
- Вот почему огромное значение имеют археологические раскопки... Поняли теперь?
- Поняли, - кивнул Димка.
- А укрепления оборонительные в нашем городе были, - заметил Мишка.
- Да, - согласился отец Никита, - город наш, видимо, строился как крепость... И вполне понятно почему.
Не нравились горожанам набеги орды. И вот, глядите. - Он выдвинул ящик стола, вытащил свернутый в трубку лист бумаги, расправил его на столе. План старого Городца. Видите, в центре города - маленький кремль.
- Детинец, - сказал Мишка.
- Так, - кивнул священник. - В детинце жил обычно князь и его дружина. Но до нас не дошло сведений, что в Городце жил какой-либо князь. Очевидно, детинец здесь служил крепостью на случай вражеского набега... Глядите, детинец имел толстые каменные стены. Правда, каменные были только с двух сторон: с восточной и южной.
Две других стены построены из мощных сосновых срубов.
И двое ворот: западные и северные. Ворота укреплены довольно высокими башнями. С башен удобнее целиться из лука и окрестность просматривается хорошо.
- А что это за штука? - указал на чертеж Мишка.
- А это для всех нас новость. Обнаружилось это во время последних раскопок...
Отец Никита придвинулся поближе и обвел карандашом какую-то длинную полосу на чертеже. Она шла на порядочном отдалении от стены детинца.
- Как вы знаете, вокруг детинца размещался посад, то есть собственно город. В посаде жило все население Городца! И вот, оказывается, вокруг посада жители возвели высокий вал, на гребне вала возвышались крепкие заборола - срубы с бойницами для стрельбы. А за валом - ров. Вот он, чертой обозначен, видите?
- Глубокий? - спросил Димка.
- Установлено, что глубина рва - около пяти метров, а ширина восемнадцать.
- С водой?
- Очевидно, ров был сухой, потому что на дне его обнаружены остатки заостренных кольев, а стены были отвесные. Выбраться из такого рва, сами понимаете, трудновато, а угодить туда ничего не стоило, особенно когда татарская конница шла лавиной. Всадники теснились у края рва, лошади, привыкшие к степным просторам, вставали на дыбы...
- Здорово! - Димка хлопнул себя по коленям. - На всем скаку - и в ров! На колья прямо. Здорово придумано!
- Погоди, Димка, - остановил его товарищ. - Выходит, в городе была двойная линия укреплений: вокруг детинца стена, а за ней вал и ров. За рвом посад и рынок... то есть торг.
- Правильно.
- А за посадом - снова вал и снова - ров. Нет уж, мне кажется, взять такие укрепления невозможно.
Мишка глубокомысленно покачал головой.
- Трудно, конечно, - задумчиво сказал отец Никита. - Но, принимая во внимание многочисленность противника... И не такие города брали. Вспомните Рязань, Владимир, Киев, наконец...
Димка уже давно посматривал на иконы, которые висели на стене.
- А на иконы эти вы молитесь? - ни с того ни с сего выпалил он.
Священник тоже посмотрел на иконы.
- Почему - молюсь? Иконы, я вам скажу, имели в те времена не только религиозное значение... Вот, например, этот образ называется "Спас". Образ Христа-спасителя. В те времена его несли на высоком шесте впереди войска. Во время сражения. Посмотрите на это лицо: мужественное, суровое. Оно как будто призывает: будьте отважны, разите врага, победа близка!.. Собственно, это лицо воина. Народ воплотил в нем свой порыв к победе, к освобождению от захватчиков-грабителей.
- А вторая икона - богородица, - усмехнулся Димка. - Для чего она?
- Это великолепный памятник живописи пятнадцатого века, - сказал отец Никита. - Но и во времена татарской неволи чтили образ богоматери. Что изображено на иконе? Мать, которая с тревогой прижимает к себе младенца. Она боится за него, как и всякая мать во времена нашествия. Тут отразились чувства всех матерей русских, их думы о детях, их тревога в те страшные времена. - Он помолчал. - Так что тут не только одна религия.
Поняли? Кроме того, по сохранившимся памятникам мы узнаем об искусстве древних времен, о технике живописи.
Вот, например, эта икона - Одигитрия, что значит "божья матерь путешествующая", лицо ее написано особым способом - "плавью". Ну, об этом поговорим как-нибудь в другой раз...
- Одигитрия? - удивился Мишка.
- Да. А что?
- Да ничего... Слово это знакомое. Слышали мы, двое разговаривали тут про Одигитрию какую-то...
- А что, дорогие эти иконы? - спросил Димка. - Раз мало их осталось, значит, дорогие, да?
- Очень, - серьезно ответил отец Никита. - Нам важно сохранить эти образцы старинной живописи. Вот эту икону приобрели на днях для областного краеведческого музея, - он указал на Одигитрию. - Скоро она поедет в музей.
- А другая? - спросил Мишка.
- А другая - просто копия. Копия знаменитой иконы "Спаса" двенадцатого века.
Священник взглянул на ручные часы, и ребята стали прощаться.
- Книги можно забрать? - спросил Мишка. - Я быстренько прочитаю и верну.
- Хорошо, - сказал отец Никита.
Он достал из шкафа две толстые книги и протянул их Михаилу.
- Кстати, забыл спросить, - спохватился отец Никита, - кто вас послал ко мне? Ну, адрес дал и так далее...
- Жилица наша, - ответил Мишка, - она комнату у нас снимает.
- Жилица?
- Ага! - затараторил Димка. - Идите, говорит, прямо к попу, он на Красноармейской живет, дом номер двадцать три.
- К кому?! - Брови Никиты высоко поднялись, и даже рот приоткрылся.
- К священнику, - смущенно пробормотал Мишка. - Идите, говорит, к отцу Никите, он вам все объяснит, он специалист хороший...
- Так, - отец Никита нахмурился. - А как звать вашу жилицу?
- Лина! - выкрикнул Димка, скрываясь за дверью. - На раскопках работает! Она послала, вот мы и пришли.
- Постойте, - отец Никита удержал Мишку за плечо, - постойте, я с вами.
Он забежал в комнату и через минуту появился в джинсах и зеленой спортивной куртке.
- Пошли!
По улице почти бежали, едва поспевая за долговязым священником, который шагал так стремительно, что кудри развевались по ветру за его спиной.
