Валерий Гусев - Сокровища старой церкви
– Поняли, - проворчал Колька. - Только не совсем, - и отодвинулся на всякий случай подальше от тяжелой и умелой руки Великого.
– Сейчас совсем поймете. - В голосе царева тезки прозвучала угроза. - Вот пришел к тебе друг. Ночью, раненый. И говорит: я человека убил, меня милиция ищет. Что ты ему ответишь? Васька, твое слово.
– А чего сразу Васька?… Других, что ли, нет?
– Не виляй. Отвечай честно.
– Ну, это… Я б его убедил, что это… сознаться, раскаяться, что ли…
– Васька сам бы в милицию побежал, - засмеялась Галка. - Он у нас честный.
– Так, - отчеркнул Великий. - Челюкан, твой вариант.
– Мой такой, - брякнул Колька. - Иди ты, откуда пришел. Чтоб я тебя больше не видел.
Великий дернул щекой, встал, прошелся вдоль доски - как строгий учитель.
– Слушать сюда, лоботрясы. Есть у задачки единственный ответ, честный, мужской: «Мой дом теперь твоя крепость. А придут за тобой менты, вместе будем отстреливаться. До последнего патрона». Ясно? Вот так поступают настоящие мужчины. А этот ваш околоточный сам выследил друга, сам его взял и за решетку привел. А все из-за чего? Девку не поделили. Гляди, Челюкан, как бы он и тебя не посадил при удобном случае, - и стрельнул в Галку намекающим взглядом.
– Это неправда! - Галка вскочила и выбежала, хлопнув дверью.
…Галка, как все девчонки, любопытная была, подслушивать любила. Вот бы ей и сейчас под окошком затаиться - от большой беды мальчишек уберегла бы. Но умчалась, разгневанная, упустила возможность…
– Да, - протянул Великий, - учить вас, лоботрясы, и учить. Жаль, времени нет, уезжать пора. Слабаки вы, парни. Девка вами командует, поп вас подставил, директор за людей не считает, шериф репрессирует… А вы все терпите, как козлы безрогие. Запомните навсегда: никогда не прощайте обид. Одному спустишь, другие всю жизнь в тебя плевать будут. Согласен, Кролик?
– А чего опять Кролик?…
– А того! Как говорил мне другой мудрец, мщение есть радость богов. И если они оставляют это право за собой, значит, это слишком ценный дар для простых смертных…
– Точно! - подхватил Мишка. - Надо Леньке что-нибудь такое сотворить…
– Дом мы ему поджигать не будем, - притормозил его Великий, - и окна бить - тоже. Нужно придумать что-нибудь интересное, загадочное. Припугнуть его, чтобы знал и помнил, как мушкетеров обижать.
– Ага! - выскочил Кролик. - Попугать его. Вечером или ночью. Он идет, а тут как выпрыгнуть, как заорать! Он и…
Великий прервал Ваську выразительно-презрительным взглядом.
– Стоп! - сказал он после минутного раздумья. - Есть идея! Вы одной операцией сведете счеты со всеми тремя. Недаром же подземный ход нашли. Слушать сюда: поп все за свои церковные сокровища дрожит, так? Днем трясется и ночью не спит. Пока его нет, пробираетесь в церковь подземным ходом - я догадался, как он открывается, - похватаете там что под руку попадет и прячете в сарае вашего Сенти. Ленька с ума сойдет, шериф с ног собьется. А вы через недельку все это вроде как бы разыщете и шерифу доставите. Попу - шило, шерифу - гвоздь от начальства, Сентю менты потаскают как подозреваемого. А вам - почет и слава.
– Здорово! - разошелся Кролик. - А в церкви записку с черепом оставим: «Черные мстители»!
Мишка в восторге поднял большой палец, а Колька ничего не сказал.
Глава XIII
ЗАСТРЯЛИ!
Моросило второй день. Деревня ежилась под мелкими холодными каплями, нахохлилась мокрыми крышами.
В магазин на случай половодья завезли запас продуктов. Приводили в порядок лодки. Готовились, как к осаде.
И Великий был готов к отъезду. Посоветовался с Челюканом, каким путем надежнее выбираться, собрал вещи. Особо заботливо - не в багажник, а в салон - уложил чемоданчик. Раскланялся со всей деревней, посетовал, что еще не вернулся отец Леонид, зашел попрощаться к Ратникову.
– Прощай, шериф, - протянул сильную ладонь. - Не поминай лихом. Надеялся с тобой подружиться, да, знать, не судьба.
Андрей с облегчением подумал, что тревоги его оказались ложными.
– Зря вы с вечера едете, - сказал он. - Дорога сложная. Забуксуете или заплутаете.
Они стояли на крыльце. Великий озабоченно глянул в небо, затянутое мокрыми облаками.
– Боюсь, за ночь развезет. Да и дела торопят. И так уж задержался.
– Приезжайте еще, - вежливо пригласил Андрей.
– Обязательно. Глянулось мне у вас - спокойно, мирно. Душа отдыхает.
Разговор обычный, простой. Но что-то вдруг опять задело Андрея за больное место. Почудилось ему сквозь доброжелательные слова Великого какое-то скрытое торжество. Но тут же одернул себя.
– Ладно, счастливой вам дороги.
Сбежал Великий с крыльца, сел за руль:
– Мой привет отцу Леониду.
И снова почудилась Андрею в этих словах скрытая, торжествующая насмешка.
Он опять подавил в себе сомнения, машинально отметил, что на переднем пассажирском сиденье лежит чемоданчик, который Великий купил здесь, в селе. «Что он его в багажник не убрал? - подумал мельком. - Ну, может, места там нет. Так сзади бы положил…» И опять одернул себя за подозрительность - так ему захотелось глянуть в этот чемодан. На каком основании? Может, там у него бутерброды и термос в дорогу…
Великий посигналил, как отчаливающий пароход, и резко тронул машину, будто угадал желания и сомнения участкового.
Выехав на шоссе, Великий присмотрел подходящий съезд, свернул в лес и спрятал машину в кустах.
Глянул на часы, откинул спинку сиденья, устроился поудобнее и, покурив, закрыл глаза…
В полночь он вышел из машины, запер дверцу и лесом, спрямляя путь, вернулся в село. Сторожко, невидимо и неслышно пробрался на кладбище и исчез в склепе.
Колька лезть в церковь отказался.
– И вам не советую, - жестко сказал он Кролику и Мишке.
Но ребята загорелись идеей мести, особенно Куманьков - у него больше всех было претензий ко взрослым. К тому же… интересно, заманчиво. А Кролику надо же было наконец показать, что он не хуже других, не трусливее. А то - чуть что, так сразу Кролик!
Великий объяснил им, как открыть колонну и как закрыть ее за собой. Не предупредил только о том, что второй раз ее уже не открыть, механизм больше не сработает.
Мишка раздобыл где-то старый керосиновый фонарь, Васька запасся мешком для добычи. На кладбище пошли без опасения - Мишкина «деза» о крокодиле сработала, бабка Чашкина разнесла ее по всему селу, и теперь кто и страдал бессонницей, то дома, а не на крыльце.
Кролик трусил отчаянно. Мишка не так заметно. Но когда в склепе он чиркал спичками, зажигая фонарь, пальцы его подрагивали.
– Волнуюсь, - объяснил он. - Стресс у меня. Или шок. Полезли?
Ребята откатили все тем же ломом «комод» и, чтобы не передумать, быстро нырнули вниз.
Васька был здесь впервые. И вскоре страх сменился интересом. То еще приключение!
Мишка уверенно шел впереди, размахивая фонарем. По влажным стенам мелькали тени. Шаги гулко отдавались под сводом, убегали вперед, и звук их затихал где-то вдали.
Поднялись по стучащим под ногами ступеням в колонну. Постояли, изучая механизм, вспоминая инструкции Великого.
Мишка взялся за цепь:
– Гаси фонарь.
Васька приподнял стекло, дунул на фитиль. Стало черно и сильно запахло горелым керосином.
– Давай, - сказал Кролик. Ему уже не терпелось вернуться назад.
Раздался щелчок, затем тихий скрежет. Сначала оказались в полной темноте, потом появился слабый свет. В церкви тоже было темно, но не так, как здесь.
Плита плавно легла на пол. Мальчишки вошли в храм. И сразу же остановились - так гулко прозвучали их шаги в ночной церковной тиши.
– Силантича не разбудить бы! - шепнул Миха. - Тогда не отмотаемся.
– Убежим, закроемся. Не найдет, да?
– Кончай стонать, давай за дело. Хватай чего-нибудь.
– А чего я-то? Чуть что…
– Заткнись, грешник! - Мишка схватил первый попавшийся подсвечник, самую толстую книгу и какую-то красивую чашу.
Васька помогал с неохотой. Ему было не по себе, неуютно. Казалось, кто-то невидимый с укором наблюдает за ним. В темноте не различались лики на иконах, но Васька всем существом ощущал их строгие взоры.
Завязали мешок, заспешили обратно. Мишка, натянув цепь, вернул плиту на место - что-то опять щелкнуло, но как-то по-другому. Как-то зловеще. Будто лязгнул тюремный засов.
Зажгли фонарь, спустились вниз, прошли коротким проходом к склепу и уже дошли до ступеней, как вдруг сзади раздался какой-то резкий шум.
Ребята вздрогнули. Кролик - он шел впереди с фонарем - взлетел по ступеням и… со всей дури ахнулся темечком во что-то, чего не могло здесь быть.
– Пацаны! - взвыл он в голос. И тут же сорвался на шепот: - Закрыто…
– Что закрыто?
– Этот… дырка. Чем-то закрыта.
Шум сзади не прекращался, нарастал и близился, словно кто-то гнался за ребятами.
– Пусти! - Мишка вырвал у друга фонарь, поднял над головой.
Выхода не было. Ни щелочки, ни дырочки. Мишка сразу понял, что произошло. «Комод» завалился набок и наглухо закрыл отверстие. Сдвинуть его - и не пытайся.
