Эптон Синклер - Гномобиль
Внезапно занавес в глубине сцены раздвинулся, и вышел мужчина, обряженный в пурпурно-золотую ливрею. В руках у него был поднос, а на подносе стоял самый маленький представитель человечества. В зале возник шепот изумленного недоверия. Потом разразились бешеные аплодисменты и послышались восторженные возгласы. Маленький человек ступил с подноса на стол и, улыбаясь, раскланялся.
Это был несомненно Бобо. Бобо, одетый в коричневую курточку и короткие штанишки. Бобо, вполне довольный жизнью. Бобо, который чувствовал себя на сцене свободно, как настоящий артист.
- Леди и джентльмены! - начал он говорить своим пронзительным голоском. - Я счастлив, что я здесь, перед вами, и вижу ваши доброжелательные и дружественные лица. - Мощный микрофон, имеющий дополнительный усилитель звука, наполнил зал его многократно усиленным голосом. - Вы, наверно, удивлены, что видите такого маленького человека, но, уверяю вас, что я умею мыслить и чувствовать, как если бы я был большим человеком. Конечно, быть таким маленьким нелегко. Я никогда не мог играть на улице, как другие дети. Но это неважно. Я рад, что могу встретиться с вами и рассказать вам о себе...
И так далее. Он не так уж много говорил, но много раскланивался, улыбался и даже спел короткие куплеты - все для того, чтобы уверить толпу в том, что он настоящий. Когда он кончил говорить, раздались аплодисменты, и ливрейный лакей, который все время стоял сзади, приблизил к нему поднос. Бобо ступил на него и уехал за кулисы. Тогда зазывалы закричали:
- Сюда, на выход! Леди и джентльмены, пожалуйста, поторопитесь. Другие тоже хотят посмотреть. Посоветуйте всем вашим друзьям прийти и посмотреть на это чудо природы - самого маленького человека в истории человечества.
Родни, Элизабет и их телохранители вышли из балагана вместе со всеми, нашли укромное местечко и решили посовещаться.
- Видимо, Бобо не запугали, а уговорили, - сказал Родни. - Мне кажется, ему нравится все это.
- Я уверена, что он не захочет расстаться с нами! - воскликнула Элизабет.
- А почему? Что мы можем ему предложить, кроме как отвезти его обратно в красные леса? Но знаешь, мне последнее время казалось, что ему этого не так уж хочется. Если мы просто возьмем гномов к себе, репортеры и зеваки не дадут нам житья, - ты видела, что они творят. Мы не должны мешать Бобо самому решить, как устроить свою жизнь.
Они разработали такой план: они еще раз купят билеты и войдут в балаган. Многие именно так и поступали. Они постараются встать поближе к сцене. Когда выступление Бобо будет подходить к концу, Элизабет поднырнет под веревку и подбежит к Бобо со словами приветствия.
- Они не придерутся к девочке, - сказал Родни. - А если что, так мы будем рядом.
- А что мне сказать ему, Родни?
- Что хочешь. Просто заговори с ним. Спроси, как он поживает и не надо ли ему помочь. Скажи, что ему не следует бояться, а если с ним плохо обращаются, то пусть он знает, что мы здесь и готовы его защитить.
Какая трудная роль для девочки, получившей изысканное воспитание, приученной вести себя скромно и не привлекать к себе внимания! Что, если бедная мама прочтет об этом в газетах? Но Элизабет решила думать лучше о Бобо, потому что он, а не мама был в это время в опасности. Она стала сбоку, возле самой веревки, и попросила Гагинса заслонить ее, чтобы Бобо пока что ни о чем не догадался. В тот момент, когда Бобо уже заканчивал свое выступление, она скользнула под веревку и взобралась на подмостки.
- Бобо! - позвала она.
- Элизабет! - восхищенно отозвался Бобо.
И она схватила его на руки. Это было воспринято, как великолепное "приложение" к программе. Зрители сначала не поняли, то ли этот номер нарочно подстроен, то ли девочка действительно знакома с карликом. Пурпурно-золотой лакей стоял возле стола, совершенно сбитый с толку. Тут двое мужчин выскочили из-за занавеса, одновременно с ними Родни и оба детектива тоже сделали шаг к сцене и проскользнули под веревками, не сводя глаз с Элизабет и Бобо.
А эти двое болтали друг с другом, счастливые оттого, что встретились.
- О Бобо, как мы за тебя боялись!
- Я тоже поначалу испугался. Но скоро я успокоился. Эти люди не сделали мне ничего дурного.
- Они тебя не обижали?
- Нет, нет! Это просто балаганщики. Они хотят заработать побольше денег, только и всего.
- И ты... ты доволен?
- Я ждал от вас известий. Вы получили мое письмо?
- Какое письмо?
- Я написал Родни на его домашний адрес, в Сиэтл. Я думал, вы вернулись домой.
- Нет, мы искали вас. О, Бобо, как мы соскучились!
- Ну теперь все хорошо. Мы встретились. А где Родни?
- Да вот он!
Родни ничего не оставалось, как влезть на сцену. Было сразу заметно, что произошло с Бобо. Бобо понял, в чем его сила. Сейчас он самая популярная цирковая знаменитость. Его хозяевам надо, чтобы он все время пребывал в хорошем настроении духа, а то придется объявить: "Сегодня представлений больше не будет. Благодарим за внимание".
У мужчин не так, как у девочек. Они не обнимаются и не целуются при встрече. У них свои способы выражать радость. Родни протянул Бобо руку, потом одним пальцем похлопал его по плечу и сказал:
- Привет! Как дела, артист? А Бобо ответил:
- Сам видишь. Касса делает сбор тысячу долларов ежедневно. Пятьдесят процентов мои.
- Ты шутишь! - воскликнул Родни, потрясенный.
- Я не шучу. Я их заставил. Они хотели меня обдурить. Я получаю свою долю, а если нет - укладываюсь в корзинку, как Глого.
- А где Глого?
- Он в гостинице. Ты ведь его знаешь. Ему не нравится цирк. Я так рад, что вы с Элизабет здесь, потому что только вы можете помочь ему. Глого очень плохо, вчера у него было обморочное состояние.
- Бедный старый Глого, - вздохнула Элизабет.
- Мы сделали для него все возможное, но ничего не помогает. Он говорит, что слишком долго жил... Один из балаганщиков решился перебить их:
- Я не могу освободить помещение, никто не выходит.
И тут Бобо, совсем не прежний Бобо, а очень деловой и энергичный, сказал:
- Вы правы. Мы пройдем за кулисы. Мои друзья идут со мной.
За сценой было небольшое помещение, где стояли несколько летних парусиновых стульев и стол для Бобо, который служил ему артистической уборной. На нем стояли игрушечный стул и корзинка с мягкой подушкой. Все было устроено удобно и уютно. Самый маленький человек из живущих на земле попросил своих друзей располагаться и чувствовать себя как дома.
Мистер Смит и мистер Гагинс, с одной стороны, и мистер Чарльз Виллоуби - с другой, были представлены друг другу.
- Старик! - воскликнул Родни, обращаясь к Виллоуби. - Ты помнишь, как вы со Смитом вместе ходили в школу?
- Ну да? - сказал Чарли, изумленно глядя на детектива. - Простите, я что-то вас не помню. Когда это было?
- А теперь он дружит с секретаршей Какстона, - напирал Родни, исполненный озорства.
- Надо же!
- Они искали тебя в воскресенье, ездили даже к тебе за город, так соскучились! Где ты был?
- Жалко, что они меня не застали, - сказал Виллоуби, заметно пугаясь.
- А это мистер Гагинс. Он хочет заключить с Какстоном контракт на выступление Бобо в Кентукки.
- Да, да, - пробормотал Виллоуби. - Это очень любопытно.
- Ты видишь, наши интересы совпадают!
- Вроде так, - сказал Виллоуби, на этот раз перепугавшись насмерть.
Вошел служитель и сказал, что пора начинать следующее представление. Лакей подал поднос для Бобо. Родни вмешался:
- Хочешь, Элизабет отнесет тебя на сцену, Бобо?
- Чудесно, - сказал Бобо. - Ты согласна, Элизабет?
- С удовольствием!
Таким образом, самый маленький человек из живущих на земле на этот раз был представлен толпе зрителей маленькой девочкой, а трое взрослых мужчин следили из-за кулис, чтобы никто даже попытки не сделал украсть это драгоценное крошечное существо. Пока Элизабет и Бобо были на сцене, где шло представление, Родни отозвал "старого доброго Чарли" в сторонку и устроил ему "мужской разговор начистоту". Родни, правда, начал разговор так:
- Нас интересует прежде всего благополучие Бобо. И если вся эта цирковая чепуха ему нравится, то пусть.
Это очень ободрило проходимца Виллоуби. Он не знал, какое гнегодяям полагается гнаказание по закону за угон гномов, но опасался, что очень суровое.
Он поторопился заверить Родни в том, что было сделано все возможное, чтобы Бобо был доволен и счастлив, и если мистер Синсебау и его племянница помогут им в этом, то они с мистером Какстоном будут очень признательны. Мистер Синсебау не должен и мысли допускать, что с маленькими человечками кто-нибудь обращался грубо или жестоко, потому что, сказал "старый добрый Чарли", это невозможно в цирковом бизнесе. Люди, или звери, или кто там еще - они не могут хорошо работать, если не чувствуют себя счастливыми.
- Я должен быть уверен, что никто не ущемляет Бобо в его законных правах, - сказал Родни.
Но Чарли снова поторопился его успокоить.
