Валерий Гусев - Дядюшка в законе
И торжествующе ворвались в холл, где их встретили мы с Алешкой.
– Вот они! - взвыл Сеня Прыщ. - Попались!
– Самозванцы! - орал Пашка, а ребята Егорки приготовились громить мебель и посуду.
– Вы с ума сошли? - спросил я их с возмущением, удивлением, но без страха. Последнее мне давалось с огромным трудом. - Я сейчас звякну дяде, и он вас всех в озере утопит, как паршивых котят.
В ответ раздался злорадный хохот.
– Он дяде звякнет!
– Да хоть тете!
– Козел тебе дядя!
– Куда звякнешь-то? В следственный изолятор?
Пришлось надеть на лицо маску недоумения и спокойно спросить:
– Вы что, ребята, газет не читаете? Телевизор не смотрите? Мне вас жалко.
Они немного затихли. Их смутило наше спокойствие. И уверенность в чем-то таком, чего они не знали и в чем сами уверенными быть не могли.
Я воспользовался паузой и взглянул на часы:
– Лешк, сейчас как раз новости. Включи телик. Может, скажут этим дуракам что-то полезное.
Лешка кивнул и включил телевизор - никто и не заметил, что вместо телевизора заработал видак, который мы спрятали в тумбочке. И никто, конечно, не знал, что вместо дикторской озвучки Лешка включил мамину текстовку.
Все уставились на экран. А на экране симпатичная дикторша озабоченно сообщила:
– Как информирует пресс-центр регионального управления по борьбе с организованной преступностью, один из крупнейших криминальных авторитетов области Федор Гусь, задержанный на днях правоохранительными органами, совершил побег из-под стражи и в настоящее время, по некоторым данным, скрывается в районе Белого озера, где имеет много сообщников. Всех, кто может дать сведения о его местонахождении, просим сообщить по телефонам…
Тут Алешка сработал пультом и экран погас.
В холле наступила жуткая тишина.
Я прервал ее ехидным вопросом:
– Надеюсь, вам, господа, номера этих телефончиков не нужны? Или вы готовы настучать на своего шефа?
Первым опомнился Сеня Прыщ:
– Не, ну того… В натуре… Накладочка случилась…
Потом заговорил, заикаясь, Паша из Воронцова:
– Прокололись, типа того. Ошибочка по жизни вышла.
А я сказал:
– По понятиям ответите. Больше я вас выручать не буду. Все свободны. Сидеть по домам и ждать распоряжений. Козлы!
Гуськом, как послушный детсад, подталкивая друг друга в спины, они молча выбрались вон. И потянулись к воротам.
– Ворота на место верните! - крикнул им Алешка с балкона.
Они сделали и это. И быстренько смылись. И что характерно: воронцовские рокеры не решились тревожить нас ревом своих мотоциклов. Они смиренно отвели их подальше и только там осмелились завести.
Я вернулся в дом, где хохотал на диване Алешка. Заливался так, что я даже испугался за него.
– Ты что? - спросил я с тревогой. - У тебя истерика?
– Дим… - он никак не мог говорить связно от смеха. - Дим… Они так перетрусили… Они даже не заметили… Не заметили… что вторую половину текста… Мужчина на экране читал… - И он снова неудержимо залился хохотом. - Это моя ошибка! Когда записывал, немного перекрутил.
Я повалился рядом с ним на диван и составил ему компанию.
…Примерно через полчаса приехала из библиотеки мама и спросила:
– Чего вы ржете?
Скрывать наши дела уже не было никакого смысла, и мы честно все рассказали.
Слушая нас, мама все больше хмурилась и ужасалась, но когда мы дошли до финального эпизода, не выдержала и рассмеялась. Мы ее в этом поддержали.
Так нас и застал папа.
– Чего вы ржете? - спросил он.
Тут мы пока поосторожничали и рассказали только часть своих приключений. А именно: то, что мы передали в дар французу обломок косы в качестве «фрагмента гусарской сабли XVII века», а также указали ему место затопления «несметных сокровищ».
Папа хмыкнул, но от смеха удержался.
– Завтра нашего Гуся перевезут в Москву, - сообщил он. - И вскоре этот район будет чистым.
– Экологически? - спросила мама.
– Криминогенно.
Мы с ним мысленно согласились. Потому что знали: даже если все эти Прыщи и Егорки с Пашками останутся на свободе, то вести себя они будут тихо, мирно и законопослушно.
В чем, конечно, большая наша заслуга. Без ложной скромности утверждаю.
А еще папа сказал, что завтра в «Белом городке» - большой праздник. Называется «Прощай, лето!». Будут всякие представления, забавные конкурсы и другие веселости. И мы пойдем на праздник всей семьей, а на следующий день уедем домой, в Москву. Где нас ожидают другие удовольствия. Вроде школы, например.
Мама сказала:
– Я обязательно пойду. Во-первых, у меня полно духов - надо же их использовать. А во-вторых, очень хочется что-нибудь выиграть, какой-нибудь приз. А вы, - это она нам с Алешкой, - тоже подготовьтесь. Энциклопедию, что ли, почитайте. Вдруг эрудицией своей блеснете.
– Это вряд ли, - покачал головой папа.
Глава XXI
ПОБЕГ
Праздник «Прощай, лето!» начался в середине дня большим цирковым представлением прямо на автомобильной стоянке, откуда отогнали для этого за забор все машины, и он постепенно все больше разгорался к вечеру.
Народу было полно. Все веселились от души. Ходили на все аттракционы, смотрели всякие шоу, играли во всякие забавные игры, но больше всего ждали грандиозного вечернего фейерверка с катанием на верблюдах.
Что касается нас с Алешкой, то на верблюжьих горбах мы кататься не собирались. Не в нашем вкусе. Тем более что нам было обещано коллективом извозчиков катание на верховых лошадях.
Но в некоторых конкурсах поучаствовать пришлось. Причем сначала отличился я. В конкурсе «Знаете ли вы?». Вопросы там были довольно дурацкие. Например, знаете ли вы, что самая большая рыба - это кит? Понятно, что ответ один: не знаем, кит это не рыба. Ну, может, вопросы специально такие подбирали, что любой дурак сразу отгадает, чтобы не портить людям праздничное настроение.
А один вопрос попался настоящий. По книге Жюля Верна о капитане Немо. Вопрос по этим самым лье, которые я выучил наизусть. Ну и блеснул эрудицией, глядя не в глаза ведущей, а в папины глаза, которые сначала приятно удивились, а потом немного засмущались. Недооценил он нашу эрудицию.
А еще один конкурс выиграла мама. Точнее, она получила приз, а выиграл-то Алешка. Конкурс тоже был дурацкий. Назывался он как-то жалобно: «Найди свою маму».
На эстраде выстраивали в шеренгу пять мам, а ихние пять детей должны были по очереди, с завязанными глазами, угадать из них свою собственную. Причем можно было ведущей задавать по одному вопросу. Ну, там, какие у этой тети глаза или какая прическа? Один малыш оказался умнее всех. Он первую же тетю в шеренге спросил:
– Ты моя мама?
– Нет, - ответила она.
Тогда он разревелся, и его мама тут же нашлась.
Но вот подошла наша очередь. Мама стояла в конце шеренги. Алешка спокойно прошел мимо чужих мам, а свою уверенно ткнул пальцем в живот. Так что она даже ойкнула.
Ведущая похвалила Алешку и, когда закончился бравый музыкальный марш в его честь, спросила:
– Как же ты сразу узнал свою маму?
Алешка пожал плечами и уверенно ответил:
– Она самая красивая.
Ну да, если мама самая красивая, то это и с завязанными глазами видно.
Ну а когда я спросил Алешку, он честно ответил:
– По запаху унюхал.
Это тоже понятно. Аромат маминых духов можно было, казалось, прямо руками в воздухе потрогать. И в карман положить. Целую горсть.
А маме вручили приз. Брошку-бабочку. Все ту же. Теперь у нее уже коллекция.
Потом папа и мама пошли на какой-то банкет, а мы - в конюшню. Каждому свое, по вкусу.
Там нас ждали красивые кони под красивыми седлами.
Один конюх, подсаживая Алешку, спросил:
– Ты когда-нибудь верхом-то ездил?
– Тыщу раз, - заверил его Алешка. - В парке культуры, на карусели.
Тогда конюх стал подробно объяснять, как управляют верховой лошадью. Но Лешка его не дослушал. Он подпрыгнул в седле, стукнул своего коня кроссовками, взвизгнул от восторга - и помчался. Я - за ним.
Страшно было - жуть! Никогда не думал, что обыкновенная лошадь такая высокая. С ее спины было далеко видно кругом. И падать с нее - тоже не слабо.
Но и здорово было! Ни с каким мотоциклом не сравнить. Даже забываешь, что сидишь на лошади - так и кажется, что скачешь сам по себе, под неведомой силой.
Да еще копыта стучат.
Мы обскакали всю округу, да все мало было. И упали всего по два раза. Зато научились сами взбираться в седло…
Но пора было возвращаться - уже темнело, а пропустить гигантский фейерверк нам не хотелось.
Мы повернули своих коней и усталым шагом направили их в конюшню. Но все-таки немного запоздали. В небе над «Белым городком» стали вспыхивать громадные букеты огненных цветов, его пронзали с хищным свистом длинные стремительные ракеты, взрывались петарды.
Мы остановились у «Колеса обозрения», которое уже не работало, а его хозяин дядя Костя, возле пульта, открыв рот, зачарованно глядел в сверкающее небо…
