Роберт Битти - Серафина и черный плащ
Она не нашла никакого указателя или таблички, но подумала, что такая заросшая тропа вполне могла вести к заброшенной деревне. Кто знает, вдруг селение покинули из-за того, что дорога пришла в негодность? Или же лес поглотил ее уже после того, как люди оставили свои дома. Так или иначе, если Серафина хотела раскрыть тайну Человека в черном плаще, ей нужны были какие-то подсказки или подтверждения ее догадок. Откуда он взялся? Почему стал таким? Как его остановить?
Плющ никогда не обжигал ее так сильно, как других людей, но все же она с осторожностью пробиралась через густое переплетение ядовитых лоз и колючих ветвей. По ту сторону перекрещенных елок торчали остатки полусгнивших деревьев, которые когда-то были лесом. Между ними то и дело попадались камни с краями острыми, как лезвие топора. Узкая заросшая тропа, извиваясь и петляя, спускалась в лощину, где пропадала из виду.
Серафина смотрела на убегающую в темный лес дорогу и чувствовала, как по спине ползет холодок. Она представления не имела, куда выведет ее эта тропа, но все же решительно двинулась вперед.
10
Некоторое время Серафина шла, перелезая через поваленные деревья и продираясь сквозь колючие кусты. А потом тропа раздвоилась.
Раздумывая, в какую сторону пойти, она услыхала слабые звуки, которые едва пробивались сквозь заросли. Звуки были странные, какие-то неземные. Может, просто ветер запутался в деревьях? Но нет, это больше походило на людские голоса, детские крики и смех.
Поскольку никаких других знаков и примет вокруг не было, Серафина решила пойти и посмотреть, что там такое. Если она вдруг наткнется на жилье, люди подскажут ей направление.
Тропа резко повернула, и Серафина очутилась в глубоком, заросшем папоротниками овраге. Пройдя его насквозь, она снова выбралась наверх и пошла между огромными, покрытыми мхом валунами и старыми, искривившимися от ветра и возраста деревьями. Истосковавшиеся по почве корни накрывали камни, как огромные ладони, и погружали длинные «пальцы» в землю под ними.
«Какое жуткое место», – подумала Серафина, но продолжила идти, поскольку твердо решила не останавливаться.
В отличие от нормальных деревьев, растущих прямо и вверх, к солнцу, эти сгибались и перекручивались, как от мучительной боли. Многие стояли голые и засохшие, словно их поразила какая-то болезнь или неизвестная сила. Еще больше сухих деревьев валялось на земле, будто великан швырял их, не глядя, друг на друга. С покрытой листьями земли начал подниматься туман, постепенно заслонивший все вокруг.
«Ну, здорово, – подумала Серафина. – Теперь, когда ничего не видно, я точно заблужусь».
Она хотела вернуться к последней развилке, но туман стал настолько густым, что было уже невозможно понять, куда идти. Хоть она и пыталась держать себя в руках, страх медленно стискивал горло, мешая дышать. Туман окутывал девочку со всех сторон; только сейчас Серафина поняла, что зря сошла с дороги. «Спокойно, – говорила она себе, – просто подумай хорошенько… и выйдешь к дому».
Тут она зацепилась ногой за бугорок и растянулась на земле, ткнувшись лицом и руками во что-то мокрое и скользкое. Она открыла глаза и охнула: под опавшими листьями лежали кровавые останки оленя или другого крупного животного. Его тело было растерзано, внутренности выпотрошены. Голова и задние ноги пропали, но, судя по тому, что уцелело, оленя специально заманили в ловушку.
Серафина, давясь от отвращения, поднялась, вытерла руки о склизкую кору ближайшего дерева и пошла дальше искать дорогу.
Внезапно впереди снова послышались голоса, и Серафина, воспрянув духом, заторопилась на шум. «Может, это путешественники! – обрадовано подумала она. – Или охотники».
Но, пройдя несколько шагов, девочка резко остановилась. Уже знакомые ей звуки теперь раздавались гораздо ближе: громкие, хриплые голоса, как будто странные дети бегали по лесу, играли и перекрикивались. Серафине опять стало страшно. Руки и ноги задрожали от напряжения. Теперь звуки были над ней и повсюду вокруг, но она по-прежнему никого не видела.
– Покажитесь! – требовательно крикнула Серафина.
Что-то резко коснулось ее плеча, и она мгновенно кинулась на землю, готовая защищаться. Черный силуэт пронесся над головой, всколыхнув воздух, и опустился на дерево. Серафина почувствовала, как зашевелились волосы на затылке.
Она снова огляделась – и увидела их. Сначала одного, потом второго… Хриплые крики, которые слышала Серафина, были карканьем тринадцати воронов. Они перелетали с дерева на дерево, переговариваясь на своем древнем наречии. Но вороны беседовали не только друг с другом, они смотрели на нее, вились вокруг, пытались говорить с ней. Потом, словно раздосадованные ее бестолковостью, несколько воронов принялись кидаться на нее, выставив когти. Нападали или предупреждали о чем-то? Она не понимала.
– Отстаньте от меня! – закричала Серафина, закрыв голову руками, и бросилась бежать.
Она нырнула в густой подлесок, где крупные птицы летать не могли, и, охваченная ужасом, помчалась, не разбирая дороги.
Остановившись наконец, чтобы отдышаться и посмотреть, не гонятся ли за ней птицы, Серафина обнаружила, что стоит на чем-то твердом и плоском. Приглядевшись, она увидела прямой ровный край большого серого камня.
«А это еще что такое?» – подумала девочка.
Камень был частично утоплен в землю, но Серафина присела рядом и смахнула с него грязь и листья. Тогда ей открылась гладкая гранитная плита. Серафина прочитала угловатые буквы, которые кто-то когда-то выбил на ее поверхности:
Здесь наша кровь, и пусть лежит она
Тиха, недвижна и спокойствия полна.
Серафину прошиб холодный пот. Она испуганно посмотрела по сторонам. Всего в нескольких шагах лежала еще одна серая плита. Сбросив сухую листву, девочка прочитала:
Иди сюда, ко мне, с тобой вдвоем
Давай убийцу моего убьем.
Клоуэн Смит (1799–1843)
«Так. Мне здесь совсем не нравится. Это же могилы…».
Серафина вытерла влажные ладони о рубашку и, сделав несколько шагов, обнаружила еще надгробия. Казалось, кладбищу нет конца. Среди деревьев, куда хватал глаз, тянулись ряды каменных плит, покрытых вьющимися побегами.
Многие памятники стояли так близко, что под каждым просто не мог поместиться гроб. Серафине вспомнились рассказы слуг о пустых могилах. Вдруг люди не умирали, а пропадали, и родные, отчаявшись их найти, ставили только надгробия?
Но углубившись в старую часть заброшенного кладбища, Серафина увидела и обычные могилы, в которых наверняка лежали тела, и опустевшие – то ли гробы из них вытащили, то ли мертвые покинули их сами.
Серафина нервно сглотнула, но продолжила идти, хотя ноги подкашивались от страха.
Кое-где земля сбилась, осыпалась, выставив напоказ сломанные прогнившие гробы. Некоторые торчали из земли, некоторые скрывались под сетью перепутанных древесных корней. Серафина шла и читала надписи на могильных плитах, скопившихся здесь за последний век и принадлежавших старикам и молодым, братьям и сестрам, друзьям и врагам, мужьям и женам.
Серафина не раз слышала о большом старом кладбище, хотя никто из живущих ныне не помнил, чтобы там кого-нибудь хоронили. Многие местные жители из горных районов гадали, откуда набралось столько мертвецов. Если верить надписям на надгробиях, за короткие промежутки времени вымирали целые семьи.
Поговаривали, что местные больше не хоронят здесь своих усопших, поскольку не уверены в том, что они останутся там, где их положили. Гробы ворочались в сыпучей земле. Тела пропадали. Умершие бродили по улицам в поисках родного дома, словно их лишили места вечного отдохновения.
Рассказывали также о людях, которые умели принимать облик диких животных, о колдунах и ведьмах, обладающих необычайной силой, о жутких уродливых существах, населяющих лес.
Серафина подошла к двум небольшим могилам, расположенным так близко, что они казались одной. Общее надгробие сообщало, что здесь лежат сестрички:
Темно и мягко наше ложе.
Мы ждем тебя, иди к нам тоже.
Мери Хемлок и Маргарет Хемлок
1782–1791
Спите спокойно и не возвращайтесь.
На словах «не возвращайтесь» руки Серафины покрылись гусиной кожей. Что же это за место такое?
Она искала заброшенную деревню, а нашла старое кладбище. И, похоже, ничего здесь больше не осталось.
Осенние листья шуршали под ногами. Среди могильных камней и памятников, словно отрубленные пальцы мертвецов, валялись сухие ветки. Большинство надгробий давно покосились, другие ушли в землю, некоторые лежали разбитые. Лишь немногие продолжали стоять крестом вверх, но они так густо поросли черным и зеленым мхом и покрылись вьюнами, что практически слились с окружившим их проклятым лесом.
