Тосико Кандзава - Рассказ о том, как бабушка была колодцем
"А ты не врёшь?" - спрашивает какой-то мальчик.
"Нет. Это правда, правда, смотрите!" - отвечает Фуу-тян, и вокруг меня выстраиваются и заглядывают вниз девочки и мальчики, всего четыре или пять человек: "Где же оно?" - "Хорошо смотрите!" - "Нету!" - "Нет, есть!" - "Если и есть, то это, наверно, каппа (фантастическое существо-вампир, имеющее вид ребенка, лицо тигренка; живет в воде и на суше, заманивает свои жертвы и топит купающихся детей. - Пер.)".
Глядя вниз, в колодец, дети закричали: "Эй, каппа, выходи!"
"Выходи!" - ответила я.
"Ой, это же каппа сказал! - воскликнул мальчик и неожиданно бросил в меня камень. - Усмирим каппу. Проучим его, эй!"
И дети стали швырять в меня камни.
"Не надо!" - заплакала Фуу-тян.
"Что здесь происходит?" - раздался в этот момент громкий голос.
"Ой, это папа Фуу-тян!" - Дети бросились наутек.
"Для чего вы кидаете камни в колодец? Постойте, так делать нехорошо, папа Фуу-тян выбранил детей. - К тому же, если упадёте в колодец, захлебнётесь. Больше к колодцу не подходите. Поняли? Закроем-ка его крышкой".
Тут-тук-тук - сбили доски гвоздями, и крышка была готова.
На меня надевают крышку, и неба уже не видно. Я не могу видеть ни веток тенистого дерева, ни готовых вот-вот раскрыться, похожих на зелёные бобы, венчиков. И лицо Фуу-тян не смогу больше увидеть... Мне казалось, что я задыхаюсь.
Внутри колодца было темно. Только днём и в лунную ночь через щели тонкой полоской проникал свет.
Бз-з-бз-з - иногда слышался скрип качелей и песенка Фуу-тян. И только однажды сверху что-то упало. Это был сорванный Фуу-тян цветок одуванчика. Порванные лепестки и стебель с выступившим белым молочком.
Колодец! Нынешние дети не очень-то хорошо с ним знакомы. Ну и жаль.
- Бабушка, а что было потом?..
- Затем прошло много лет... Колодец совсем состарился. И крышка сгнила. Сколько раз её меняли, а теперь о колодце забыли...
В темноте колодец слышал пение жаворонка, голос кукушки, шаги колонка, бегущего по густой траве. Да, и это тоже забылось.
Только когда из щелей прогнившей крыши, словно бабочки, легко порхая, прилетали цветы с тенистого дерева, меня ни с того ни с сего охватывала печаль.
И однажды в летний день...
"Здесь точно был колодец, - раздаётся женский голос. - Если почистить его, наверняка сможем, как в старину, черпать из него хорошую воду. Ах, когда летом есть холодная вода, ничего больше не надо".
"Да, ты права. Колодезная водица ох как хороша! - ответил мужчина и тут заметил меня. - Осторожно! Это, видимо, крышка".
С шумом посыпались щепки, крышка отодвинулась. Ударил яркий свет. Ослеплённая, я не могла видеть, что происходит наверху.
"Смотрите, это и есть колодец?" - маленькая девочка заглядывала в меня.
Ах, её лицо было похоже на маргаритку!
- Бабушка, кто же это? - спросила Нао, положив руку на колени к бабушке.
- Что вам сказать? Поскольку это точно не Фуу-тян, то, может быть, её дочка.
- А может быть, и внучка.
- А может, и правнучка, - сказали Мана и Мио.
Бабушка сплела обе руки на коленях. Пахнущие опилками и завядшими цветами натруженные руки. Она улыбалась. А глаза, такие помолодевшие, сияют подобно бездонному небу.
Бом-бом-бом! Не спи, не спи в темноте под бой старых напольных часов, наша бабушка-колодец!..
- Этот колодец, ведь он тут, в домике в горах? - Начав говорить, Нао неожиданно рассмеялась. - Ха-ха-ха, если так, то это замечательно!
Посмотрев на Нао, на Ману, бабушка, смеясь, проговорила:
- Ну что же, может, и так! Я ведь когда-то была и поездом, и мышонком, и полярной совой, и домом, и грелкой, и колодцем...
- Бабушка, пока ты рассказывала, у тебя, наверно, пересохло в горле. Я принесу холодной воды. - Поднявшись, Мана принесла воду в стакане.
- Спасибо. - Бабушка взяла стакан.
И Мане показалось, что на дне стакана с ледяной кристальной водой светится блестящая глубина старого-престарого колодца.
Вот и наступает уже день, когда, нагруженные множеством вещей: дневниками с картинками и заготовками для гербария, жуками-носорогами в коробках, дети должны возвращаться в Токио.
Все собрались в роще, неподалёку от бабушкиного дома. Вчера дождь смыл пыль, и освежённая зелень деревьев слепит глаза. Сидя на поваленном дереве, бабушка смотрит на верхушки деревьев. Как-то она говорила:
- Посмотрите, деревья долго-долго живут поодиночке, распустив кроны, держась корнями за свое место на земле. Твердо стоят деревья, птицы и белки мелькают в листве, и тому, кто ещё и ещё придёт посмотреть на рощу, покажется, что ничего не меняется...
А у Маны внутри что-то переворачивается, как только она подумает: а что будет следующим летом, застанут ли они тут и рощу, и речку, и колодец, и уютный бабушкин дом, а самое главное - свою мудрую добрую бабушку? Юю заметил жука-усача на травинке, маленькая Кана сидит на корточках возле бабушкиных ног. Ветер подхватывает и несет опавшие листья и серёжки ольхи.
- Ну, послушайте! - с этим возгласом Кана громко хлопает по листку на ладошке, затем подбирает еще один.
Получаются прямо-таки пушечные торжественные выстрелы.
Может, прощальные?
А Мио неожиданно откидывается на землю и говорит мечтательно:
- А бабушкино варенье из смородины...
И зачем мы всё съели?
Ты свари, уж, пожалуйста, ещё, ладно, бабушка?
Мана согласно кивает. И приготовленные бабушкой сласти из лепестков роз, и ягодный шербет, ой, кроме того, рассказы о том, что было давным-давно, - это всё должно, обязательно должно повториться.
Бабушка молча смотрит на качающиеся деревья, на её губах играет еле-еле заметная улыбка. Наверное, и она мечтает, чтобы опять к ней вернулась вся эта шумная компания.
- Бабушка, - Такуя берет бабушкину руку.
Поскольку другую руку собрался схватить Юю, Нао взяла её обеими руками быстрее его. Бабушкина рука сухая, подобно высохшему дереву. Прижав руку к груди, Нао смотрела на неё. На что же рука похожа - на сосну, на бук, на сакуру, на ольху?..
Бабушкина рука слегка дрожит.
Нао повернула её ладонью вниз и ещё раз внимательно посмотрела. Вдруг что-то прикасается к затылку.
Она поднимает голову - это Юю щекочет её сухой травинкой.
Нао ухватила руку Юю и положила её рядом с бабушкиной, запела:
- Бабушка - большое дерево, Юю - маленькое деревце. Бабушка - большой полевой хвощ. Юю - маленький хвощ. Хотя Юю и не понял, в чём дело, но расплылся в улыбке. Бабушка, обе руки которой всё так же держали Юю и Нао, улыбалась:
- Давным-давно бабушка...
Такуя снизу вверх посмотрел на бабушку.
Светло-коричневые глаза сияют:
- Бабушка раньше, наверно, была деревом?
- Ага, - кивнула с одобрением Мио.
- Это то, о чём все сейчас подумали.
- Да, - и бабушка тоже кивнула в знак согласия.
- Давным-давно бабушка была деревом. Ветер ласково теребил серебристые волосы, бабушка обвела взглядом лица детей. Затем, переведя взгляд на рощу, долго смотрела на деревья. Деревья в роще тихо качались. Мана положила руки на плечи бабушки и, как бы слившись с ней воедино, смотрела вверх на небо с деревьями.
- Бабушка, - проговорила Нао, - прибереги этот рассказ до следующего раза, когда все приедут.
Бабушка согласно кивнула.
...А в это время раздался паровозный свисток.
На маленькой станции у подножия горы поезд с прикреплённым к хвосту паровозом сейчас, наверно, будет взбираться на горный перевал.
Завтра дети на вечернем поезде возвращаются в Токио.
Прощайте, каникулы!
Прощай, наша бабушка!
И здравствуй!
