Галина Шувалова - Немецкая сказка
азом устремилось навстречу Грассу... Но взгляд Лотты остался без ответа. Она опустила ресницы и снова взялась за блокнот.
- Я должен сделать эту игрушку. Другого выхода нет. Это ясно уже не только нам с вами, Лотта. Шесть лет ни одной новой идеи! Это же крах, Лотта!
Он сидел, ссутулив плечи, как большая больная птица. Краем глаза Лотта видела его пульсирующий висок и резко проступивший рисунок скулы.
- Вам нужно отдохнуть, - невольно сорвалось с ее губ. - Нет, я хочу сказать, конечно, после игрушки...
Он повернул к Лотте свое исхудавшее лицо. В глазах его был мрак
- Где Бирн, Лотта? Я назначил ему встречу ровно в восемнадцать ноль ноль..
- Он ждет в приемной.
- Зовите.
Главный инженер фабрики Хуго Бирн, отдуваясь, вошел в кабинет.
- Какой жаркий сентябрь, - сказал он и повернулся всем своим грузным телом сначала в одну, потом в другую сторону, подыскивая место поближе к кондиционеру. Он был толст как бочка. Румяное лицо сидело прямо на плечах и прекрасно обходилось без шеи. Хуго п
риложил носовой платок к затылку, наползавшему на ворот рубашки багровым бубликом, и несколько раз прихлопнул ладонью.
Затем он разложил на столе печатные листы.
- Я ознакомился с разработками последних шести месяцев и определил перспективное направление! - объявил он.
Грасс углубился в предложенные бумаги. Он внимательно прочитал первый лист, затем стал просматривать текст все быстрее и небрежней, заметно теряя интерес. Потом сложил листы в стопку и отодвинул от себя.
- Плохо, Хуго, - сказал он. - Вы принесли мне описание предпоследней модели куклы Барби. Только имя написать забыли.
- Нет-нет! Я пользовался японским патентом! Это не кукла Барби!
- Тем хуже для японцев. Эта кукла уже год как поступила в продажу и без особого успеха, как видно. Вам следовало бы давно это знать! В голову куклы встроен микрокомпьютер, который реагирует на несколько звуковых сигналов - то есть, на несколько вопросов.
На эти вопросы кукла может давать запрограммированные ответы. По нашим временам это немногим лучше, чем сказать "мама".
- Но это открывает неограниченные возможности, господин директор! Можно увеличивать количество вопросов и ответов!
- Ваши представления о неограниченных возможностях, Бирн, на редкость ограничены, - жестко сказал Грасс. - На сегодня разговор окончен.
- До завтра, - сказал Хуго Бирн, не слишком расстроившись. Он аккуратно сложил бумаги в папку и бодрым шагом покинул кабинет.
- Первым я уволю Бирна, - сказал Грасс, угрюмо глядя на закрывшуюся дверь. - Он просто ноль!
- Но господин Грасс! Все идеи раньше принадлежали Вам. И от господина Бирна Вы требовали лишь добросовестного исполнения.
- Раньше, - эхом повторил Грасс. - Это было раньше, Лотта. А спасать положение надо сейчас. Нам нужна игрушка! - он сжал кулаки - Это должна быть кукла! Кукла, о которой можно только мечтать! Кукла, которая всем нужна. Такая кукла, из-за которой все поза
будут куклу Барби!
Он оживился, вышел из-за стола и зашагал по кабинету. Он был очень высок. В несколько шагов достигал он стены и резко поворачивал назад. Полы дорогого пиджака болтались на впалых боках. Наконец он остановился, упершись взглядом в зашторенное окно и глух
о произнес:
- Такая кукла будет. -==Глава 3==
Часы над холодным камином проиграли мелодию. Было семь часов вечера. Отто Грасс сидел в своей гостиной на полосатом диване, мягком и длинноворсном, похожем на откормленного тигра. На его коленях устроилась Юта. И хотя колени у отца были жесткие, она не с
обиралась слезать. Девочка сжала руку в кулачок и уложила в папину ладонь. Они могли так сидеть часами.
- Никто не готовит лучше, чем наша фрау Берта, - сказала Юта, заглядывая отцу в глаза.
- Фрау Берте равных нет, - беспрекословно согласился тот.
- Не смейся, я серьезно.
- Да и мне не до шуток.
Юта посмотрела на отца с обожанием и еще глубже задвинула кулачок в его ладонь. Грасс надолго замолчал. Казалось, он совсем забыл о дочери. Девочка уселась поудобнее и терпеливо выжидала паузу. Внезапно она улыбнулась какой-то мысли и опять взглянула на
отца.
- Не вижу причин, - сказала она, ловя его отсутствующий взгляд.
- Как-как? - отец разом вернулся из каких-то далей и удивленно взглянул на нее.
Юта смутилась:
- Так говорит Анна-Луиза. Она без конца это повторяет. И главное, что ко всему подходит! Ты сам попробуй - и увидишь. Вот послушай: не вижу причин для грусти! Или: не вижу причин для молчания! У нас теперь весь класс так говорит.
- Анна-Луиза - большой авторитет?
- О да! Ты знаешь, она такая независимая! Иногда я ей даже завидую. Сегодня, например, она опять получила плохую оценку, рассердилась и отказалась участвовать в игре с параллельным классом. Представляешь? Пришлось за нее играть Марте.
Грасс невольно рассмеялся:
- Чему же ты завидуешь? Плохой оценке?
- Нет, конечно! Анна-Луиза стала, пожалуй, слишком уж плохо учиться. У нее три пятерки подряд!
- Если так пойдет дальше, Анне-Луизе останется один выход: перейти в русскую школу.
- Почему? - Юта заранее улыбнулась.
- Там все наоборот: лучшая оценка пятерка.
- Да? Как смешно! А троечникам все равно, где учиться. Да, папа?
- Это точно. Троечники - народ универсальный, - ответил Грасс, и в голосе его послышалась усталость. Юта тоже погрустнела.
За окном стало темно. Комната теперь казалась уютней. И только камин еще более помрачнел. Он был закрыт стеклянным щитом вишневого цвета, резко чернеющим к середине: там затаилась холодная дыра дымохода. За ней тянулся сквозной извилистый лаз, исчезающий
в недрах дома, с тем чтобы пройти все перекрытия, пробиться на крышу и соединить гостиную с открытым небом.
Вздохнув, девочка сказала:
- А Урсула говорит, что мне в этой школе тоже недолго учиться.
- Вот как? Кто такая Урсула?
- Дочка директора банка.
- Понятно. Что еще говорит Урсула?
- Она говорит, что тебе в октябре нечем будет платить за школу.
Юта вскинула глаза на отца.
- Зря я тебе это сказала. На Урсулу вообще не стоит обращать внимания. Она постоянно говорит о деньгах!
- Тогда с Урсулой не стоит разговаривать. О деньгах заботятся взрослые. Пусть тебя эта тема не тревожит.
Голос у отца при этом изменился. Девочка заглянула ему в лицо и опять улыбнулась:
- Ты знаешь, у Курта такие проблемы! Он все время хочет влюбиться в какую-то особенную девушку, но не успевает: уже влюбляется в красивую.
- Да, Курту можно посочувствовать.
Они еще немного помолчали. За окном зажглись фонари.
- Скажи папа, а мама... какая она была?
Большая ладонь дрогнула, будто желая освободиться. Юта удержала ее.
- Не знаю, что тебе сказать. Она была такая... А что тебя интересует?
- Она была красивая?
- Да. Конечно.
- А она потом стала куклой?
Господин Грасс выпустил руку дочери.
- Нет. С чего ты взяла? Она умерла.
- Так. Что-то такое вспоминается, - медленно проговорила она, глядя на камин. - Видимо, это был сон.
Лицо у господина Грасса потемнело. Он осторожно посадил девочку на диван, а сам поднялся и отошел.
- Все будет хорошо, Юта, - сказал он, стоя к ней спиной. - У тебя будет все, что нужно, и учиться ты будешь в лучшей школе города. -==Глава 4==
Октябрь выдался теплый. Лишь с наступлением темноты начинало холодать. Тогда над городом стягивался туман и медленно спускался на улицы. Ночные машины рассекали его и разгоняли в стороны. И постепенно он сползался в самое удобное место - на Липовый бульв
ар, где и оставался до утра, спрессованный, как слоеный пирог. Бульвар был пешеходной зоной города. Ранним утром, до открытия магазинов, туда было боязно ступить, пока наконец осеннее солнце не прожигало туман насквозь. Тогда тот начинал таять, распадать
ся на клочки и сворачиваться хлопьями. Он растекался и расползался по розовым плитам мостовой, прятался в поредевших кронах лип. К открытию магазинов, занимавших все первые этажи всех домов на бульваре, не считая школы, тумана уже не было. Тогда из мален
ьких, но дорогих кафе выдвигались столики и стулья, над ними разворачивались цветные козырьки и тенты. Появлялись посетители.
Школа выходила одной стеной на бульвар. На другой ее стороне был парадный вход, к которому подъезжали машины.
В восемь утра прозвенел звонок на урок. Юта поспешно шнуровала новые кроссовки. Марта уже переоделась и теперь стояла перед зеркалом, тщательно затягивая волосы в густой хвост.
- Скорее, Юта! Сколько можно! Наверно, уже все построились!
- Сейчас. Что я виноватаа булругой ее стороне был парадный вход, к которому подъезжали машины.
В восемь утра прозвенел звонок на урок. Юта поспешно шнуровала новые кроссовки. Марта уже переоделась и теперь стояла перед зеркалом, тщательно затягивая волосы в густой хвост.
- Скорее, Юта! Сколько можно! Наверно, уже все построились!
