Валерий Гусев - Осторожно: снежный человек!
– Да вон! Посмотрите наверх. - И капитан указал на нависшую над дорогой скалу. А на ней стоял рогатый зверь и презрительно смотрел на нас со своей высоты. - Архар называется, - с уважением произнес капитан.
И мы опять поехали дальше. И снова засвистел в салоне прекрасный морской ветер.
Но все хорошее кончается почему-то гораздо быстрее, чем плохое.
Машина свернула на еще более узкую каменистую дорогу и круто помчалась вниз, к морю, гремя подвеской по булыжникам, цепляясь тентом за ветки деревьев. Наконец мы вылетели на уединенный песчаный пляж. Он был зажат между морем и скалами, в которых гигантской трещиной виднелось мрачное ущелье.
– Черное ущелье называется, - зловеще пояснил капитан.
У подножия скал, под сенью громадного ореха, - самая настоящая кавказская хижина по имени «сакля». Ближе к морю - маленький домик вроде тропического бунгало.
Возле сакли мы остановились, вышли из машины.
Эта самая сакля вся сложена из камней, даже ее плоская крыша, на которой среди проросшей местами травы сушатся панцири больших крабов и красивые раковины. Возле сакли высокая аккуратная поленница, рядом с ней дубовый чурбак для колки дров.
Смотрим - из сакли выходит… настоящий горный снежный человек. Он голый по пояс, но такой лохматый, будто на нем черный шерстяной свитер. На плечи падают длинные волосы, схваченные по лбу красной ленточкой. А в руке у него - настоящая шашка.
– Удирать? - деловито спросил Алешка капитана. - Или повяжем?
– Ни то, ни другое! - рассмеялся наш капитан и отдал честь снежному человеку: - Привет, Арчил. - Потом кивнул на нас: - Объект сдал!
– Объект принял, да! - ответил снежный человек Арчил. Глянул на меня, на Алешку и добавил: - Два объекта - средний и маленький. Так, да?
– Приказано: охранять и наблюдать, - сказал капитан. - Особенно за маленьким - весьма прыткий объект.
– Что в животе носишь? - спросил Арчил Алешку, указывая на его оттопыренную майку.
Алеша протянул ему орех:
– Не разгрызается.
Арчил, сунув шашку под мышку, взял орех двумя пальцами - хрясь! - пополам.
– Подумаешь, - Алешка пожал плечами, - я тоже так могу.
Арчил блеснул белыми зубами из-под усов и сделал грозное лицо:
– А вот так можешь, а?
Он завертел над головой сверкающий клинок и вдруг подбросил его вверх. Где-то высоко-высоко шашка, блеснув на солнце, перевернулась, помчалась вниз и вонзилась в чурбак, вся дрожа от нетерпения срубить кому-нибудь буйну голову.
Алешка открыл рот от восхищения. Но тут же пренебрежительно хмыкнул, взобрался на чурбак, придерживаясь за рукоять шашки и положил Арчилу на голову орех.
– Что будешь делать, да? - Арчилу стало интересно. А я ухмыльнулся: сейчас ему еще интереснее будет.
Алешка не ответил, соскочил с чурбака, отсчитал от него двадцать шагов.
– Товарищ капитан, - сказал он зловеще и протянул к нему руку. - Дайте мне, пожалуйста, ваше табельное оружие.
– Зачем? - удивился тот.
– А я тоже покажу, что я умею. Одним выстрелом расколю этот орех.
Арчил захохотал, будто обвал в горах прогремел. Он, наверное, подумал, что Алешка имел в виду его голову. А капитан нырнул в машину, рванул ее с места и уже на ходу крикнул с облегчением:
– Объект сдал! - Затем он на секунду высунул голову в окошко и добавил: - Да, кстати, меня Володей зовут!
И капитан Володя умчался, как сумасшедший, на своем «уазике». Правда, вскоре вернулся - вспомнил, что уехал с нашим чемоданом. Поставив его на землю, посетовал:
– С вами одни приключения…
– А что еще случилось? - Алешка невинно похлопал глазами. - Дорогу потеряли?
Капитан задумчиво посмотрел на него.
– Не потерял, а нашел. Кое-что. Под педалью газа.
– Шишку с итальянской сосны? - обрадовался Алешка. Так натурально, что я сразу заподозрил его в какой-то фишке.
– Покруче, - сказал капитан. - Пассатижи.
– Наверное, они упали и попали под педаль, да? Зато вы уже не могли, - назидательно добавил Алешка, - превышать скорость на опасных участках дороги. Эти пассатижи спасли вашу жизнь, капитан Володя.
– Ты думаешь? - Он все так же задумчиво смотрел на Алешку. - А я думаю - наоборот, сильно ее сократили. До свидания, дети.
И капитан Володя снова умчался. Уже надолго.
Арчил стоял подбоченившись, скрывая в усах улыбку, и то смотрел вслед машине, то на Алешку. И задумчиво качал лохматой головой.
Так началась наша прекрасная, полная опасностей и приключений жизнь среди загадок, тайн и мирных удовольствий…
Место, где мы с Алешкой поселились, было очень красивое, дикое и таинственное - залив на берегу моря, плавно переходящий в узкое мрачное ущелье, по крутым склонам которого росли колючие деревья и дикие сливы. А в конце ущелья вздымалась высоченной стеной каменная скала, вся затянутая ползучими колючками величиной с иглы дикобраза. А если хорошо приглядеться, то на самом ее верху были заметны какие-то темные пятна, на одинаковом расстоянии друг от друга. И одинаковой величины. Но мы сначала не обратили на это внимания.
С одной стороны ущелья на его крутой склон взбирался виноградник, ровными рядами, будто бодро шагала рота солдат. Рядом с ним блестели на солнце чисто вымытыми стеклами теплицы. У правого склона заманчиво раскинулся фруктовый сад со всякими плодами. А все остальное было - море. Голубое и бескрайнее. Там, где кончался пляж, выдавалась в это бескрайнее море песчаная коса. На ней был маленький причал из двух досок, возле которого то плавно покачивалась, то словно глубоко спала лодочка - вроде швертбота, с веслами и простым парусом. А еще дальше в море виднелся какой-то остров.
– А там кто живет? - спросил Алешка.
– Там никто не живет, да. Только один глупый птица, называется чайник… Нет, называется чайка. А вы будете в етим доме жить. - Арчил показал на бунгало. - А кушать в моем доме. Три раза.
– Всего-то? - удивился со смешинкой в глазах Алешка. - За весь месяц?
– Три раза, - уточнил Арчил, - но каждый день. И фрукты сколько в живот влезет. На весь месяц.
– Я согласен, - сказал Алешка.
– И Арчил согласен, - сказал Арчил. - Вам здесь хорошо будет, да. Все это, - он широко повел рукой, - нравится, да? Знаешь, кто все это посадил? Кто такой красивый дом построил? Кто виноград растил? Кто сад сделал? Один очень хороший человек.
– Дядя Арчил, да? - догадался Алешка.
– Еще лучше. Дедушка Арчила.
Что-то непонятно. Зачем этому очень хорошему дедушке надо было строить дом и «делать» сад в таком диком месте?
– Так было надо, - очень подробно ответил на мой вопрос дядя Арчил, внук очень хорошего дедушки.
Мы еще немного посидели у моря на теплой каменной скамье, вырубленной прямо в скале. Море неподвижно лежало у наших ног, тихое, задумчивое - оно даже не плескалось. Только все время меняло свой цвет. Особенно вдали: то синее, то голубое, то все сверкающее под солнцем.
Арчил встал. Погладил гладкий теплый камень скамьи:
– Знаешь, кто такой хороший сиденье сделал?
– Знаю, - сказал Алешка. - Дедушка дяди Арчила.
– Неправильно сказал, - Арчил гордо погладил усы. - Такой скамейка тоже очень хороший человек сделал. Арчил называется.
– Из камня? - притворно изумился Алешка. - Топором?
– Что говоришь!? - притворно возмутился Арчил. - Какой-такой топор? Чайкиной… Как сказать правильно?… Чашкиной ложкой рубил. Так, да.
– Триста лет подряд? Без выходных? Так, да?
Так, да. Кажется, эти юмористы быстро общий язык найдут.
Мы с Алешкой поселились в «бунгало» - маленьком легком домике в одну комнату с верандой, сплошь увитой виноградом. Тяжелые гроздья его, налитые горячим солнцем, висели прямо над головой.
В комнате было две раскладушки, две тумбочки, два парусиновых кресла и столик со стулом. Нам хватит.
Но первый день мы провели в гостеприимной сакле Арчила. Вот уже где класс!
В сакле было сумрачно: окошко маленькое. В очаге, сложенном из камней, рдели алые угли, а над ними дымились и капали на них вкусным соком куски мяса.
В дальнем от двери углу - топчан, покрытый медвежьей шкурой. На нем вместо одеяла - широкая мохнатая бурка. На каменных стенах - тоже какие-то шкуры, а на них - шашка в ножнах, карабин, два кинжала и самодельный арбалет. На одной длинной полке - глиняная посуда, медные блюда и узкогорлые кувшины, похожие на девушек. По всем другим стенам тоже полки и на них - книги. Старинные, сразу видно. И на разных языках.
Арчил придвинул к топчану бочку и поставил на нее блюдо со всякими фруктами и тарелку с чищеными орехами. Налил нам по здоровенному бокалу виноградного сока, а себе - виноградного вина. Поднял бокал, расправил усы и сказал торжественно:
– Этот мой дом теперь и ваш дом. Навсегда. Так, да? И в радости, и в беде. И в солнце, и в снег. И в нужде, и в богатстве. Здравствуйте долго! Как горы и море. Арчил правильно сказал. Так, да? - И он одним махом осушил свой бокал. А мы - свои.
Арчил снял шампуры с шашлыком и положил перед нами.
![Екатерина Дмитриева - Александр I, Мария Павловна, Елизавета Алексеевна: Переписка из трех углов (1804–1826). Дневник [Марии Павловны] 1805–1808 годов](/uploads/posts/books/272784/272784.jpg)
