Тамара Крюкова - Блестящая калоша с правой ноги
— Так, так. Значит, сейчас ты пытаешься разобраться, как устроен кораблик? — Калоша посмотрела на несчастный парусник.
— Ага, — кивнул мальчишка.
— Это тебе вряд ли удастся, — сморщилась Калоша.
— Почему? Да я, если захочу, могу его до самой последней детальки разобрать, — похвалился горе-конструктор.
— Это каждый может. Разбираться надо не снаружи, а изнутри, — сказала резиновая собеседница.
— Как же я разберусь изнутри? Я же не могу в него залезть? — возразил Гарик.
— А почему бы и нет? Мы могли бы отправиться в путешествие вместе. Где здесь поблизости море? — спросила Калоша, деловито озираясь.
— Откуда тут морю взяться? Здесь только пруд. Вон в той стороне, махнул рукой мальчишка.
— Море или пруд, какая разница? Для нас сойдет. Бери свой парусник и айда за мной, — кивнула она Гарику и направилась в сторону пруда.
— Куда? — Гарик, прихватив кораблик, поспешил за Калошей.
— В морское плавание, — озорно подмигнула Калоша. — Честно говоря, мне давно хотелось превратиться в корабль или на худой конец, в лодку. Нельзя ведь прожить всю жизнь так и не побывав в дальних странствиях.
— Ты можешь превратиться в кораблик? — засмеялся Гарик.
— Я могу сделать абсолютно все, конечно, кроме того, что не могу, серьезно сказала Калоша.
— Ха-ха! Ну и корабль "Старая Калоша"! — покатывался со смеху мальчишка.
— Не старая, а блестящая во всех отношениях, к тому же, как ты видишь, правая, поэтому спорить со мной бесполезно, — невозмутимо сказала Калоша и гордо вскинула полированный нос.
Они подошли к небольшому пруду. Калоша чинно легла на воду, и оттолкнувшись резиновыми ножками, отплыла от берега.
— Поднимайся на борт. Сейчас я вспомню нужное заклинание, скомандовала она и произнесла:
Синим морем лужи стали.
Мы плывем в морские дали!
Сквозь шторма и сквозь туман.
Берегитесь, капитан!
Сев в Калошу понарошку,
Вы рискуете немножко:
Вы, наверно, не хотели
Сесть в калошу в самом деле.
Гарик, недоуменно пожав плечами, дотянулся до Калоши сунул в нее правую ногу и…
ГЛАВА 3. БОЦМАН НАБЕКРЕНЬ
Гарик сидел в надувной резиновой лодке, а вокруг простирались бесконечные морские просторы. На горизонте синева неба сливалась с пронзительной синью воды. Солнце стояло высоко в небе. Его лучи бликами играли на легкой ряби воды, и казалось, что море накрыто тонкой сетью, сплетенной из золотых нитей. Лодка мерно покачивалась на волнах. Время от времени бодливый морской барашек налетал на нее и разбивался о борт, обдавая Гарика солеными брызгами. Не веря своим глазам, Гарик сунул руку в воду. Небольшая волна ласково лизнула его ладошку.
— Мама-а-а… — закричал Гарик, но голос его потерялся в голубой дали. Гарик не на шутку испугался. Он оглядел свое утлое суденышко в поисках весел. Лодка была абсолютно пуста: ни весел, ни канистры с водой, ни провизии. Как назло Гарику захотелось пить, и он с ужасом понял, что положение его куда более серьезное, чем могло показаться на первый взгляд. Кто знает, сколько он протянет в открытом море без воды и без пищи, пока его, наконец, найдут? Гарика охватила паника.
"Что делать? Хоть бы мимо корабль какой проплыл, чтобы меня заметили", — в отчаянии подумал он, и вдруг ему показалось, что вдалеке на горизонте появился парус. Гарик пригляделся. Так и есть! В голубой дымке вырисовался силуэт корабля. Он проступал все отчетливее и рос на глазах, вычерчиваясь на фоне синего неба величественной громадой. Стройные мачты тянулись ввысь, поддерживая замысловатые снасти. На самой высокой мачте гордо реял флаг, но против солнца Гарик не мог разобрать, что на нем изображено. Корабль несся к нему на всех парусах.
Не помня себя от радости, Гарик стащил с себя куртку, стал размахивать ею, как флагом, и кричать во всю глотку, чтобы привлечь внимание команды корабля. Вскоре Гарик с удивлением разглядел на борту воинственные жерла пушек, и вырезанного из дерева Нептуна с трезубцем в руке, который важно восседал на носу шхуны. В это время корабль развернулся, и солнце на минуту высветило надпись, начертанную золотом на борту: "Гота Предестинация". Гарику стало не по себе. Ноги его ослабли, и он плюхнулся на дно лодки.
"Корабль-призрак", — с ужасом подумал Гарик вспомнив, что парусники давно уже не бороздят морей и океанов.
Пытаясь унять дрожь в коленках, он ждал, что будет дальше. Теперь ему казалось, что в паруснике было что-то зловещее.
"Этого не может быть. Наверное, я сплю", — пробормотал Гарик, но в этот миг его окатило фонтаном брызг, и он понял, что это не сон.
"Гота Предестинация" надвигалась, словно хотела раздавить маленькую резиновую лодчонку с ее одиноким матросом. Гарик отчаянно пытался ладонями отгрести свое суденышко в сторону, но скоро столкновение стало неизбежным. Гарик закрыл глаза и приготовился покориться судьбе. Вдруг лодка мягко ткнулась в борт корабля.
С палубы раздался пронзительный крик:
— Человек за бортом! Аврал! Палундра!
С борта свесился толстяк в тельняшке, поглядел на Гарика в бинокль и скомандовал:
— Спустить сходни!
В тот же миг он сам выполнил свою команду, перекинув через борт веревочную лесенку, но стоило Гарику ступить на нее, как моряк скомандовал:
— Убрать сходни! — и рывком втянул трап на борт. Гарик не удержал равновесие и упал на дно лодки, которая при этом так раскачалась, что едва не перевернулась. Вскочив, Гарик сжал кулаки и крикнул странному матросу:
— Вы что, с ума сошли? Зачем вы убрали сходни?
В ответ тот громко расхохотался:
— Ха-ха-ха! Это ты с ума сошел! Сходни для того и созданы, чтобы сходить, а не подниматься, разрази меня гром!
— А как мне подняться на борт? — спросил Гарик.
— Это трудный вопрос, — задумался моряк, но скоро нашел решение. Погоди, я тебя втащу. Хватайся за канат.
На этот раз моряк перекинул за борт канат, Гарик уцепился за него и скоро оказался на палубе корабля. Только теперь он разглядел, что вид у моряка престранный. Там, где должен быть лоб, у него был затылок, а на затылке — лоб. Гарик готов был поклясться, что никогда в жизни не встречал никого более странного, но тем не менее что-то в этом человеке показалось ему очень знакомым. И вдруг у Гарика мелькнуло страшное подозрение, от которого по спине у него пополз холодок. Перед ним стоял не кто иной, как пластмассовый моряк с его собственной игрушечной шхуны, только теперь он был живой и настоящий.
— Эт-т-то ваш корабль? — заикаясь, пролепетал Гарик.
— Нет, я тут служу боцманом… но, разрази меня гром, мне больше по душе быть бортмехаником, ведь я — настоящий конструктор, весь в нашего хозяина, — ответил моряк и загоготал во всю глотку.
— А кто ваш хозяин? — робко поинтересовался Гарик.
— Он — большой человек! Конструктор на все руки! Вот, например, видишь мою голову? Это одно из его важнейших изобретений. Он вправил мне мозги, так что теперь у меня всегда мозги набекрень. Правда, здорово придумано? гордо сказал боцман и широко улыбнулся.
— По-моему, не очень, — угрюмо заметил Гарик.
— Гром и молния! Что ты, салага, знаешь о величайших изобретениях? Только такой человек, как я, может управлять шхуной моего хозяина!
Боцман с такой силой ударил себя в грудь, что от удара плашмя свалился на палубу. При этом он опять раскатисто захохотал. Вскочив на ноги, боцман доверительно сказал:
— Это особый корабль. На нем могут плавать только настоящие конструкторы. Кстати, а сам-то ты — конструктор? — спросил боцман и, наставив на Гарика бинокль, стал в упор разглядывать его через увеличительные стекла.
— Да как сказать, — неопределенно пожал плечами Гарик.
— Что?! Если ты не конструктор, тогда — за борт, — взревел боцман, при этом дважды повернув форменную фуражку вместе с затылком вокруг оси.
— Нет, я конечно, конструктор. То есть я хотел сказать, что когда вырасту, буду конструктором, — поспешно сказал Гарик.
— Прекрасно! В таком случае объявляю бал в честь нашего спасенного гостя… Как тебя, говоришь, зовут?
— Гарик.
— Бал в честь гостя, Горе-конструктора.
— Да не горе, а Гарик, — поправил Гарик.
— Гари-конструктор или Горе-конструктор, какая разница, — загоготал боцман, — главное объявить балл. Или ты считаешь, что одного балла мало? боцман озадаченно почесал затылок, то есть лоб, вобщем то, что находилось на месте затылка, и произнес:
— Возможно, ты прав, мой мальчик. Пойдем, я объявлю два балла, в твою честь!
Боцман ухватил Гарика за рукав и потащил его в рулевую рубку. Там он подошел к барометру, разбил стекло и стал сосредоточенно крутить стрелку, приговаривая:
— Два балла, три балла, четыре, пять…
— Что вы делаете? — ужаснулся Гарик. Хоть он и не был моряком, но знал, что в море без барометра нельзя.
