Эсфирь Эмден - Приключения маленького актера
- Посмотри-ка, Александра, как о тебе помнят в Москве, - с удовлетворением сказала она. - Даже посылку прислали. Я, разумеется, не распечатывала без тебя. Чужие письма и посылки открывать не полагается.
Саша так вспыхнула и кинулась к посылке, что Клавдия Григорьевна с удивлением взглянула на нее.
"Какой это еще ребенок!" - подумала она.
Что надеялась найти в этой посылке Саша? Кто знает... Но, вероятно, она надеялась на что-то очень важное для себя, потому что, распаковав посылку и увидев там большую пачку книг, она посмотрела на них с глубоким разочарованием. (Это Саша, так любившая читать!)
Но это продолжалось недолго.
- Тетя, посылка от Анны Петровны и Розы, - сказала она радостно. - Вы посмотрите, сколько книг!
И Саша принялась разбирать книги, с удовольствием и интересом разглядывая их обложки, прочитывая названия.
Но вдруг лицо ее снова вспыхнуло: среди толстых, нарядных книг в коленкоровых и блестящих картонных переплетах ей попалась одна совсем тоненькая, без переплета брошюрка. Это была очередная книжечка из школьной серии "Сделай сам". В этой брошюрке рассказывалось о том, как самому устроить кукольный театр.
Саша открыла эту книжку, посмотрела на незатейливый чертеж кукольной ширмы, на аккуратно нарисованные слепки кукольных голов - и глубоко задумалась.
Где-то был сейчас ее маленький актер, ее веселый и насмешливый, правдивый и добрый Петрушка?..
Глава сорок первая
ВСТРЕЧА
Прошли уже два месяца новой школьной жизни. В начале ноября выпал густой снег, и в пустоватом до сих пор, недавно выстроенном поселке стало празднично и бело.
Кусты на дороге, провожавшие Сашу в школу, были теперь похожи на сказочных седобородых гномов. Иногда они бывали синевато-серыми и немного угрюмыми, но, когда солнце сверкало в их бородах и мохнатых шапках, они казались золотыми.
В один из таких морозных и солнечных дней школьники Сашиного класса поехали на экскурсию в город.
В пригородном поезде Саша вспомнила свою поездку из Москвы. Поехала бы она сейчас обратно? Нет, она уже привыкла к новым товарищам, к новой школе. И потом - как останется теперь без нее Клавдия Григорьевна?
Сегодня она сказала Саше:
- Смотри не замерзни в дороге! Надо одеться потеплее. Конечно, детей нельзя кутать, и я сама, как ты знаешь, никогда не кутаюсь. Но ты ведь такая слабенькая!
И она принесла Саше свой теплый шарф.
В городе улицы были полны народу, пестрели витрины магазинов. Саша почувствовала, что ей все это нравится, нравится даже шум и очереди у троллейбусных остановок. Ведь она была городской девочкой и соскучилась уже, оказывается, немного по городской жизни.
А этот город был весь какой-то особенный - разделенный на две половины. Половины эти даже назывались по-разному: Старый город и Новый город.
В Новом городе, который был еще совсем недавно застроен, дома были высокие, с балконами, улицы - широкие и шумные.
Но этих широких улиц было всего три. И весь Новый город можно было пройти за полчаса.
Школьники сначала захотели пойти в новый Городской клуб. Там можно было посмотреть на детском сеансе картину "Судьба барабанщика" - по Сашиной любимой книге.
Потом решили, что не стоит: кино есть и у них в поселке. И классная руководительница предложила пойти в старую часть города - в Городской музей.
- Я ведь и привезла вас в музей, - сказала она, - но хотела, чтобы вы раньше посмотрели Новый город.
В Старом городе улицы были узкие, а дома - маленькие, деревянные, и возле них - садики, утонувшие в снегу.
Музей помещался рядом со старым монастырем. Учительница истории рассказывала об этом монастыре, и все с любопытством глядели на его башню и очень удивились, увидев за ее решетчатым окном пеструю ситцевую занавеску.
В раздевалке музея шепотом разговаривали, тихонько пересмеивались, надевая поверх своих валенок и ботинок большие матерчатые тапочки.
Саша возилась с неуклюжими тапочками дольше всех: завязки запутались, и огромные шлепанцы все никак не хотели держаться на ее маленьких ногах.
Она торопилась, чтобы не отстать от ребят, но, когда вошла в зал, они уже плотной толпой стояли у одной из витрин.
И Саша не сразу пошла к ним - ее заинтересовали старинные народные изделия из дерева: темные, удивительные по мастерству и красоте резной отделки ларцы; ковши, изогнутые, будто плавные лебеди; уютные и таинственные шкафчики, на дверцах которых рука народного мастера вырезала причудливые по сочетанию и строгие по форме цветы.
Но потом она услышала, что ребята зовут ее:
- Саша, иди скорей сюда!
Она пробралась к ним, но увидела только возвышавшуюся у самой витрины голову высокого, худого человека.
- А здесь вы видите, - говорил он, - один из лучших экспонатов нашего музея - старинного русского Петрушку.
Саша поднялась на цыпочки, но по-прежнему ничего не было видно.
- Саша, иди вперед, - тихонько позвали подруги. - Посмотри, какой смешной!
И Саша пробралась между расступившимися ребятами к самой витрине.
Прежде всего она увидела деревянную указку, которой водил по стеклу высокий, худой экскурсовод. Указка в это время спускалась с ярко-красного колпачка к длинному носу и грустно улыбающемуся рту.
- Петрушка! - сказала Саша, не веря своим глазам. - Это мой Петрушка!
- То есть как это, девочка, ваш? - с неудовольствием сказал экскурсовод, постукивая палочкой по витрине.
Но в этот момент за стеклом витрины что-то произошло. То ли ослабели тесемки, державшие Петрушку, то ли слишком сильно стукнул по стеклу экскурсовод, но руки Петрушки вдруг вывернулись из державших его лямок, а нос прижался к стеклу.
- Прошу вас немного отойти, товарищи, - сухо сказал экскурсовод. - Мне нужно навести порядок в моей экспозиции.
И он стал открывать застекленную раму витрины. Ребята поспешно отодвинулись, но Саша - послушная, вежливая Саша - осталась на месте и, кинувшись прямо в открывшуюся витрину, схватила упавшего к ней на руки Петрушку.
- Позвольте, кто вам разрешил? - возмущенно сказал экскурсовод. Позвольте...
Но Саша его не слушала. Она крепко держала своего маленького друга, и смеялась, и плакала от радости, а он терся головой об ее щеку и ничего не говорил, хотя, наверно, мог бы сказать очень много.
А старый хранитель музея тоже молчал и, почему-то отвернувшись, постукивал об пол своей палочкой.
Видимо, лекция его была уже закончена.
Глава сорок вторая
ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНАЯ
Что же, здесь можно поставить точку. За окнами падает мягкий белый снег. Друзья встретились снова. Сейчас они выйдут из музея и пойдут под этим мягким снегом. И он заметет их следы...
Но, прежде чем закрыть эту книгу, я хочу ответить на несколько вопросов читателей. Откуда я их знаю? Догадываюсь.
Что стало с Петрушкой и Сашей? И где теперь Олег и Муся?
Получил ли наконец квартиру веселый художник? И шьет ли еще платья Викина мама?
А кто-то вспомнил о маленьких актерах из театра Мосгосэстрады и спрашивает, где теперь Мартын, и Брехун, и Кудлатка...
Что ж, попытаюсь ответить.
Викина мама все еще шьет платья, но уже не втридорога, как раньше, а в два или даже, говорят, в полторадорога, но у нее шьют редко, потому что Машенька, которая заведует теперь самой лучшей мастерской города, шьет гораздо лучше. И заказать ей платье может всякий, кто любит хорошо одеваться. А хорошо одеваться в новом, красивом, большом городе, каким стал теперь Сомск, любят очень многие.
Получил ли квартиру веселый художник? Да, получил.
Она в новом двадцатиэтажном доме, с газом, ванной, телевизором и теплопроводом, с холодильными и горячильными стенами и ветродвигателем для жаркой погоды. А главное, с великолепной застекленной мастерской.
Веселый художник все так же весел, и жена его все так же добра, но люди говорят, что оба они немножко постарели.
И хотя старость вдвоем - это не горькая, а ясная старость, их уже не так радуют электрохолодильники и ветрокипятильники, как они думали об этом раньше.
Зато есть в их новой квартире одна комната, которую оба они очень любят. Веселый художник говорит даже, что он молодеет в этой комнате. Это его мастерская, в которой он работает.
В этой светлой, веселой мастерской, увешанной смешными рисунками, стоит большой шкаф, доверху заполненный книжками веселого художника, изданными на всех языках мира.
Есть среди этих книг и веселые приключения, и сказки, и умные, хорошие басни в картинках, рассказывающие всем детям мира о том, что такое хорошо и что такое плохо.
Есть среди этих книг и сказка о старой башне, в которой художник и его жена жили когда-то.
Может быть, для того чтобы получше вспомнить старую башню, а может быть, и не поэтому, но художник и его жена иногда берут друг друга за руки и отправляются к старой башне, и стоят там долго, и вспоминают молодость.
Иногда они даже заходят в соседний музей (ведь они теперь живут далеко от него) и с интересом рассматривают витрины.
