Ефим Чеповецкий - Непоседа, Мякиш и Нетак
— Правильно, правильно! — запрыгал Непоседа, но вдруг призадумался и спросил: — А по каким копеечкам?
Ведь он не знал ни одной буквы.
— Главная буква — мягкий знак! — уверенно сказал Мякиш.
— Нет, твердый! — еще уверенней проскрипел Нетак.
Но Непоседа больше терпеть не мог. Он закричал:
— Я самоскакательный! Я самописательный! — и забегал по буквам-копеечкам.
Мякиш и Нетак тоже принялись колотить что есть силы. Чик-чик-чик-чик-чик! Тра-та-та-та-та!.. — затрещали рычажки и начали биться о бумагу.
Валик быстро поехал в левую сторону, а на бумаге отпечатался целый ряд букв.
Машина очень громко стучала, и, наверное, стук ее был слышен далеко за дверью, потому что через минуту в комнату вбежала школьная уборщица тетя Глаша.
Она остановилась посреди комнаты и стала удивленно смотреть по сторонам. Потом сама у себя спросила:
— Это кто же здесь печатает?
Она заглянула под стол, за шкаф, но в комнате ни взрослых, ни ребят не было. Наконец она подошла к пишущей машинке, надела очки и, конечно, сразу увидела игрушечных человечков, которые снова запутались в рычажках и буквах.
Тетя Глаша всплеснула руками и сказала:
— Ах, так это вы свалились сюда! Вот несносные шалуны эти мальчишки! Никогда как следует не кладут вас на место… — и принялась освобождать Непоседу, Мякиша и Нетака.
Непоседа вертелся, вырывался из рук и объяснял тете Глаше:
— Мы хотим учиться! Мы писали заявление в школу!..
Но разве тетя Глаша даст кому-нибудь слово сказать?! Она, не переставая, громко ворчала, вспоминала всех мастеров, в том числе и Петю, и, конечно, поругивала их.
Наконец она освободила человечков и поставила их снова на палубу фрегата. Потом нагнулась над машинкой и вытащила из нее лист бумаги. Сразу в комнате стало тихо, только слышно было, как похрустывает бумага. Тетя Глаша вертела ее, переворачивала вниз головой и вдруг рассмеялась:
— Ох и грамотеи! Ох и мудрецы! Ха-ха-ха… Придумают же такое?! Продолжая смеяться, она медленно прочитала вслух: КИРПАТОШИЛО БУМ ТАРАКАНОШИШКА СУП.
— Это наше заявление! Отнесите его директору школы! — кричали уже все трое.
Но тетя Глаша их не слышала, она смеялась:
— Кирпатошило?! Тараканошишка?! Вот потеха! — Потом она замолчала и покачала головой: — Что ж это я, старая, смеюсь? Я же не ученая, ничего не понимаю в науке. Может быть, это какое-нибудь новое правило или какая-нибудь старинная мудрость?! Э-э, рвать эту бумагу нельзя! Отнесу-ка я ее учителям пусть разберутся.
— Правильно! Несите! Скорей несите! — кричали человечки.
Тетя Глаша сложила листок вчетверо, положила его в карман своего халата и поспешила в учительскую.
Что произошло потом с заявлением Непоседы, Мякиша и Нетака, узнать не удалось. В этот день приключилось такое важное событие, что игрушечным человечкам пришлось забыть об учебе и подумать совсем о другом.
Глава третья, в которой рассказывается о специальной передаче школьного телевизора и о знаменитом залпе гороховой пушки
Радиоточка захрипела и объявила: «Внимание, внимание! Сейчас ровно восемь часов семнадцать минут тридцать две с половиной секунды. Начинаем зарядку для механических игрушек и моделей!»
Зазвучала бодрая музыка, и диктор начал командовать:
Встань спокойно, не беги,
Вдохи глубже, носом,
Расправляем рычаги,
Клепки и колеса!
Раз-два!
Раз-два!..
Игрушечные человечки немедленно и самым добросовестным образом приступили к зарядке. Мякиш удобно улегся на спину и в такт музыке поднимал и опускал свой живот. Нетак стал на голову и размахивал ногами, а Непоседа делал все, как полагается, только в два раза быстрей, чем полагается. При этом все трое вслед за диктором громко повторяли команды:
Раз-два! Раз-два!..
Чтоб не сохнуть, не ржаветь
И легко крутиться,
Надо сиднем не сидеть,
Словом не лениться!..
У радиофизкультурника вся зарядка была в стихах, и поэтому еще долго после упражнений в комнате все разговаривали в рифму.
Зарядка продолжалась, одни упражнения сменяли другие, но вдруг включился телевизор и басом объявил: «Внимание, внимание! Через две минуты я буду передавать и показывать специальную передачу со школьного стадиона!»
Тут следует сказать, что телевизор этот был необычным — последним достижением науки и техники. Это был не «Рекорд», не «Рубин», не «Алмаз» и даже не «Старт». Он назывался «Школьник». Такое название он получил потому, что показывал одни цветные мультипликации и в любую минуту мог показать, что происходит с учениками школы, где бы они ни находились. Особенной заслугой телевизора еще было и то, что во время скучных передач он автоматически выключался. Кроме всего прочего, по этому телевизору могли выступать все ученики, независимо от того, могли они это делать или нет. Поэтому в этой школе ни один ученик не завидовал артистам…
Непоседа, Мякиш и Нетак очень удивились. Обычно включал школьный телевизор Петя. А тут вдруг такая важная передача, и телевизор включился сам!
Человечки прекратили делать зарядку, выключили радиоточку и побежали к телевизору.
— Подожди! Подожди! — закричал Непоседа. — Скоро придет наш Петя, тогда все и покажешь!
Но телевизор спокойно и уверенно объявил:
Знаменитый мастер Петя
К вам сегодня не придет:
Он на собственной ракете
Отправляется в полет.
Он машину испытает
И тотчас же улетает!
Только он это сказал, как засветился экран и человечки увидели Петю. Узнать его было не просто: на нем был скафандр, как у космонавта, а за спиной — термос, от которого тянулись трубки прямо ко рту. Рядом же стояла его необыкновенная ракета. Да, это была действительно небывалая машина. У ракеты были колеса для езды по земле, ласты для плавания в воде, а задняя ее часть состояла из большого пылесоса, который мог выбрасывать мощные струи воздуха и втягивать его обратно, а значит — двигаться и вперед и назад.
Непоседе, Мякишу и Нетаку так понравилась Петина ракета, что они наперебой заговорили:
— Вот ракета так ракета!
— С ней домчишься до планеты!
— Петя сделал везделет!
— Вездесамосамоход!
— Здесь его аэродром!
— Нет, выходит — вездедром!
И человечки увидели, как Петя начал испытывать свою ракету. Он залил в бак горючее, сел в кабину и включил мотор-пылесос. Ласты оттолкнулись от земли, колеса завертелись, и ракета побежала по дорожке. Потом она взлетела, сделала круг в воздухе и опустилась прямо на озеро. Проплыла немного по поверхности и нырнула.
Через несколько минут она благополучно выкатилась на берег.
Игрушечные человечки были потрясены, они чуть не влезли в экран, чтобы получше все разглядеть. Мякиш, так тот даже прилип к стелу. Вдруг Непоседа всплеснул руками и ахнул:
— Гляньте, Мякиш и Нетак. Протекает Петин бак!
И действительно, всем было видно, как из небольшой дырочки в баке вездехода на землю капает горючее. Но Петя этого не видел и уже готовился к своему знаменитому полету. Мякиш не удержался и начал всхлипывать:
— Как же быть, погибнет Петя!..
Тут Непоседа решительно заявил: — Мы должны бежать к ракете! Бросьте хныкать: «Как нам быть?!» — Надо дырку залепить!
Телевизор выключился. Перед его экраном стояли растерянные Непоседа, Мякиш и Нетак. Что теперь делать? Не могли же они оставить друга в беде. Однако для этого надо было выбраться на улицу и очень быстро попасть на вездедром, откуда каждую минуту Петя мог отправиться в путь.
Непоседа, Мякиш и Нетак огляделись в надежде отыскать в мастерской какое-нибудь средство передвижения. Машин здесь было много: и автомобили, и лодки, и самолеты, и вертолеты. Но все они виновато смотрели на человечков, потому что ключики от заводов были спрятаны у их мастеров.
— Что же нам делать?! — прохныкал Мякиш.
— Да! — растерянно вздохнул Непоседа, который готов был выпрыгнуть из окна. — Петина ракета — реактивная, и нам надо лететь туда как из пушки.
— Правильно! — сказал Нетак. — Как из пушки!
Он похлопал по стволу самодельную пушку и заглянул в ее дуло. Пушка смущенно заскрипела. Она хотя и заряжалась порохом, но стреляла горохом.
— Кажется, в ней наше спасение! — неуверенно сказал Мякиш.
Но Непоседа уже успел обследовать грозное оружие и торжественно объявил:
— Пушка заряжена, затвор исправен!
— Барон Мюнхаузен летал на артиллерийском ядре, но на горохе никто не летал, — сказал Мякиш.
— А чем я не пуля?! — воскликнул железный Непоседа, разворачивая пушку к окну. — Держитесь за меня! — приказал он и полез ногами в дуло.
