Константин Боровков - Первая История про Юлю Первую
- Посмотрите, посмотрите, - раздался сверху голос Си. Юля сейчас точь-в-точь как у нас на картине! Только короны не хватает.
- Пока не хватает, - со значением сказала Ми. - И чему тут удивляться? Ведь ту картину как раз сейчас пишет для нас городской художник. Во-о-он его окно на чердаке, видите? Он нас тоже видит: смотрит в подзорную трубу и рисует!
- А... почему в трубу он смотрит? - удивилась теперь Юля. Так просто нельзя нарисовать?
- Деликатный он больно, - пожала плечами Ми, - стесняется очень.
Разговаривая, Юля двигалась с дядей Пихто и мышами от холма, и теперь они поравнялись со старым зданием ратуши. Хлоп! - хлопнула вдруг парадная дверь, и из ратуши выскочил невысокий бойкий и нарядно одетый человек в усах и в шляпе с перьями. Подбежав к Юле, он почтительно склонился перед ней в поклоне и, сняв шляпу, обмахнул ей свои сапоги.
- О, великодушная спасительница! - воскликнул он, распрямляясь. - Позволь приветствовать тебя в спасенном тобой городе Томатбурге!
- Спасибо, - растерянно ответила Юля, - а вы... кто?
- Я главный герольд Томатбурга! - и он вновь поклонился. - Но сейчас я - временный бургомистр нашего славного города.
- А где же настоящий бургомистр? И советники? - удивилась Юля. Она уже знала, что герольд всегда только выкликал разные новые указы и вообще был в лучшем случае церемономейстером, то есть распорядителем, а не управителем города.
- Бежали с позором. Испугались. Были причастны. Только герольд чист, - кратко объяснил герольд и кротко улыбнулся. А сейчас мы будем вас чествовать! - объявил он и хлопнул три раза в ладоши. Раздался глухой топот, и на площадь выбежали человек десять стражников. Они выстроились, тяжело дыша, вдоль ратуши, а у дверей ее замерли тип в желто-синем и верзила в сине-желтом камзолах. Юля испуганно попятилась, но герольд поспешил ее успокоить:
- О, не волнуйтесь! Это верные слуги города, стражи порядка и покоя!
- Но... ведь они злые?! Они помогали Компосту и Пом-и-Дору!
- Да что вы! Они ведь что? Они - люди подневольные. Они только выполняли приказы.
- Так точно, мы только выполняли приказы! - гаркнули в один голос стражники и что есть силы выпучили глаза.
"Ой, слышала я уже где-то эту песенку", - поморщилась Юля. Но где, она так и не вспомнила и махнула на это рукой.
- Давай, - махнул герольд рукой крайнему стражнику. Тот вытащил из-за спины сигнальный рог и подул в него. Рог хрипло загудел, и город отозвался ему стуком дверей, хлопаньем оконных створок, и через пару минут вся площадь была уже заполнена сбежавшимся народом. Герольд предусмотрительно успел пригласить Юлю и ее спутников подняться на высокую лестницу, ведущую к парадному входу в ратушу. Теперь все они стояли на возвышении над собравшейся шумевшей толпой.
Герольд оглядел площадь, вытащил из-за пазухи свиток пергамента и прокашлялся. Люди на площади притихли.
- Славные жители Томатбурга, - начал читать герольд, развернув свой свиток, - мы долго страдали под деспотичной властью коварного герцога Пом-и-Дора! И его зломудрого покровителя волшебника Компоста. Но час изволения пробил! Великая и непобедимая Юля одолела в жестокой схватке наших гонителей и подавителей!
Люди на площади восторженно закричали и стали бросать в воздух шапки.
34. Королева
Герольд поднял руку, и народ на площади постепенно успокоился. Снова протрубил рог, и стало совсем тихо.
- По трепетному и единодушному желанию всех жителей, продолжил герольд чтение свитка, - город Томатбург, а также прилегающие к нему семь деревень объявляют себя отныне и во веки веков королевством Юлианией, а Великая Юля по естественному праву победительницы, спасительницы и освободительницы объявляется его бессменной королевой Юлей Первой! Город торжественно обязуется почитать и повелеваться королеве, кормить и одевать ее, а деревни - слушаться ее и давать ей деньги на карманные расходы!
- Ух, здорово, - шепнула Юле на ухо снова оказавшаяся на ее плече Ми. - Оставайся!
- Соглашайтесь, Ваше Величество! Оставайтесь с нами! закричали в толпе на площади.
- Спасибо, - растроганно сказала Юля, - но... я хочу домой. Я очень соскучилась, мне надо домой.
Народ на площади упал на колени, послышались рыдания, крики "Останьтесь с нами, Ваше Величество! Не бросайте сиротами!" усилились. Глаза у Юли повлажнели, она почувствовала комок в горле.
- Я... не могу, - произнесла она, - мне в школу надо. И потом, я должна вернуть в класс плюшевого кролика! Я взяла его позавчера и обещала принести назад.
- О-о-о, это все меняет, Ваше Величество, - поспешил успокоить ее герольд. - Королевское слово твердое, это закон. Народ! - закричал он уже толпе на площади. - Ничего не поделаешь, Ее Величеству надо возвращаться! Придется нам жить одним. Будет у нас эта, как ее, демократия. Понятно?
Народ на площади настороженно замолчал. Потом чей-то недовольный голос спросил:
- Это как же так? А кто о нас думать и заботиться будет, а?
- Вот вы сами и будете, граждане, - ответил герольд.
- Ух-ты, ах-ты, разбежался! Это что же, без революции тихо-мирно и сразу от монархии к демократии? Так не пойдет! раздался еще чей-то громкий голос на площади.
- Не хотите демократии? Ясненько. Стра-жа! Разо-гнать! скомандовал герольд, и пока стража очищала площадь от людей, он обернулся к Юле, улыбнулся и сказал: - Вы уж не обращайте внимания, Ваше Величество. Это у нас так, по-семейному. Разберемся.
Площадь опустела, герольд откланялся и ушел к себе в ратушу руководить народом. Юля осталась наедине с дядей Пихто и мышами.
- Что ж, тебе пора, - повернулся к ней дядя Пихто, теперь путь домой тебе открыт. Сейчас я позову Великого Мышиного Волшебника, и он отправит тебя...
- Подожди, - перебила его Юля, - а я смогу вернуться сюда назад?
- Не знаю, - пожал плечами дядя Пихто, - но мы всегда будем тебе рады. Твои друзья будут тебя помнить.
- Знаешь что, - шмыгнула носом Юля, - я всегда стараюсь покупать открытки в тех местах, где бываю, и которые я хочу запомнить. Ты можешь подарить мне открытку с видом этого места, или еще какую-нибудь?
- Конечно, - улыбнулся в ответ дядя Пихто, - да мы ее сейчас же и сделаем. Да еще и ты сама на ней будешь! Ми, где наш аппарат? - мыши тут же засуетились и притащили откуда-то большой фотоаппарат на треноге. Дядя Пихто огляделся и показал, куда надо его поставить. После этого он почесал затылок и воскликнул:
- Вот здорово! Придумал! Становись сюда, - и он оттащил Юлю поближе к ратуше. - Приготовилась? Лови! - и он прыгнул к ней на руки. Но в полете он превратился в большой букет розовых роз! Юля чуть не уронила его от неожиданности.
- Замри! - крикнула ей Ми от аппарата. - Готово! - Букет тотчас же потяжелел и выпал у Юли из рук. Рядом снова возник дядя Пихто.
- Вот тебе и будет открытка на память! - сказал он ей, запыхавшись. - Как только сделаем, сразу тебе перешлем. Тук-тук-тук, - постучал он тут же по каменной мостовой. Бабах! - вылетел из нее здоровенный камень, и из дыры выбрался Великий Мышиный Волшебник.
- Что, уже? - спросил он, щурясь от дневного света. - Все мое пгогицание сбылось?
- Сбылось, не сбылось, а госпоже Юле пора домой, объяснила ему ситуацию Си.
- Па-а-а-агодите, если сбылось, то можно, а вот если не сбылось... - начал было Великий Мышиный Волшебник, но Ми тут же его перебила:
- Ну что ты за вредина такая, сам ведь прекрасно знаешь, что сбылось!
- Поздно мне, знаете ли, хагактег-то менять! Есть у меня отдельные недостатки, да, у кого их нет, но...
"Бум-м-м-м" - начали бить часы на ратуше. Великий Мышиный Волшебник опомнился, перестал ворчать и взмахнул своей обгрызенной волшебной палочкой.
- Ладно уж, уговогили. Так что, тепегь обгатно, да? - и он покосился на Юлю. - А как это? Какое там заклинание-то? Ну как оно там, э-э-э...
- Вот балбес здоровый, ничего не помнит, - еле слышно прошептала Си.
- О, пгавильно! Вот именно так, вот спасибо! обрадовался Великий Мышиный Волшебник. Он снова взмахнул волшебной палочкой и взвыл:
- Авва! Авва! Балабес! Отпгавляйся чегез лес!...
- До свидания, Юля! Счастливо тебе! - закричали наперебой мыши и дядя Пихто. Великий Мышиный Волшебник взвыл еще раз - и все поплыло у Юли перед глазами, а потом исчезло.
35. Дома
Юля потянулась, открыла глаза - и сразу узнала их с сестрой комнату. Она потрясла головой, но ничего не изменилось и не пропало. "Так это что, все мне только снилось? Но ведь это было так по-настоящему!" - и Юля потрогала руками себя, одеяло, свою кровать, прикоснулась к мерно дышащей во сне сестре. "Здесь тоже вроде бы все настоящее..." - подумала она и села на кровати.
В комнате было еще темно, в коридоре - тоже. Наверное, дома все еще спали. Слышался только неясный шум ранних машин, идущих по улице с другой стороны дома. "Ой, да мне же сегодня к первому уроку! - спохватилась Юля. - А надо еще собрать ранец и не забыть плюшевого кролика!" Она повернулась к часам, чтобы узнать, сколько уже времени, но не увидела их светящихся цифр на обычном месте.
