Ольга Власова - Радуга. рождественская сказка
– Хорошо бы. – сладко потягиваясь и стряхивая с себя последние остатки сна, проговорил мальчик. – Может тогда выберем новую книжку? – хитро прищурился он.
– Комиксы? – еле сдерживая улыбку, поинтересовалась женщина.
– Их даже юла есть не стала. – подыгрывая ей, ответил мальчик.
– Придется тогда сказочек подобрать. – притворно вздохнула пожилая учительница.
– Главное, чтобы интересно было. – закусив губу, проговорил парнишка.
В этот раз учительница со своим подопечным договорились гораздо быстрее, и когда пришла Маша, то в прихожей Митю дожидались «Приключения Карандаша и Самоделкина».
– О Дружков, старый знакомый! – воскликнула молодая женщина, когда пришла. – Только не поздновато его в десять лет-то читать? – обратилась она к учительнице.
– Чтобы количество переросло в качество иногда нужно, чтобы первое было яркой погремушкой. – ответила та Маше.
Когда Митя услышал эту многозначительную фразу, то у него даже зуб заныл от непонимания.
– Устал? – обратилась молодая женщина к мальчику. – Так поморщился будто у тебя болит что-то, да и глаза чуть красноватые.
– Нормальные глаза. – вступилась за ребенка пожилая соседка. – Вечер. Спать пора ему.
– Тогда пойдем. – обняла за плечи своего друга молодая женщина и они, попрощавшись с гостеприимной хозяйкой дома, ушли.
Пока Маша переодевалась Митя снова отварил картошки, которую дала им Лидия Андреевна и сел у окна. На улице ворона дразнила благодушного кота, и мальчик с интересом начал наблюдать за этим. Животное лежало под деревом, искоса наблюдая за птицей, которая боком зигзагообразными скачками подбиралось к нему и клевало его в хвост. Когда кот возмущенно вскакивал и смотрел на ворону, то она как ни в чем не бывало отпрыгивала в сторону, будто ее это не касалось. Добродушный зверь уходил к другому дереву, но там начиналось все сначала. Почему птица не оставляла в покое несчастного кота, так и осталось для Мити загадкой, потому что пока он наблюдал за этой картинкой живой природы, у него закипела вода в кастрюле, которая со злым шипением выплюнула сероватую пену прямо на плиту.
– Куда же ты? – вскрикнул мальчик, когда было уже поздно делать огонь поменьше. – Теперь и плиту мыть. – вздохнул он.
– Я уберу. – заглянула на кухню Маша, когда услышала шум на кухне.
– Ты и так целый день работала. – проговорил мальчик и предложил ей отдохнуть в комнате.
После ужина Мария поинтересовалась куда бы Митя хотел сходить после театра кошек.
– А ты куда хотела? – обратился к ней мальчик.
– Я? – переспросила женщина. – Ну, я бы допустим сходила в какой-нибудь музей, да боюсь, что тебе там будет неинтересно.
– Почему? – сморщив нос и надув губы, поинтересовался Митя.
– Ты не обижайся. – попросила его Маша. – Это как с книгами, к этому делу надо приучаться постепенно.
– Но книги же есть простые и сложные, а значит и с музеями так должно быть. – хитро прищурился парнишка.
– Один ноль в твою пользу. – усмехнулась женщина. – Надо подумать, что может тебя заинтересовать, ну и мне чтобы скучно не было.
Мальчик довольно потер руки и пошел чистить зубы.
Когда он вернулся Маша рассеянно посмотрела на него.
– Снова думаешь о работе? – с укоризной спросил ее парнишка.
– Нет. – с блуждающей улыбкой ответила она. – Я знаю, куда хотела бы с тобой сходить.
Митя вопросительно посмотрел на нее и сел на постель.
– В один из серых обыденных вечеров я случайно попала на выставку этого художника. – начала молодая женщина издалека. – Могло показаться, что помещение оснащено специальным светом, потому что то, что ты видел не поддавалось никакой логике. Это был особый мир, куда обычно вход взрослым запрещен, но у этой чудесной художницы там явно была забронирована ложа для того, чтобы она смогла возвращаться туда вновь и вновь и писать картины, которые обычные люди назвали бы сном или фантазией ребенка. Это был как фейерверк из лепестков космеи —тонкий нежный и безудержно яркий. Еще это можно сравнить с отражением солнца в бриллиантовых каплях росы. Ты не можешь говорить о том, что понравилось тебе в этих картинах, как не можешь говорить о том, нравится ли тебе тот день, в котором ты живешь. При взгляде на все это возникало ощущения де жа вю, когда ты понимаешь, что видел все это, жил этим и был там счастлив. Хотелось плакать и смеяться одновременно, но не горькими слезами, а такими, которые похожи на мелкий грибной веселый дождик, в котором рождаются радуги, провозглашающие торжество жизни.
Выслушав этот эмоциональный монолог, парнишка глубоко вздохнул и честно сказал, что хотя многое и не понял, но порыв души почувствовал и, готов посмотреть на эти картины, хотя и не понимает, что же там нарисовано.
Мария уточнила, что художники пишут, а не рисуют и, пожелав спокойной ночи, ушла в другую комнату.
Мальчик вытянулся на постели, укрывшись простыней до подбородка, и думал о маме, Маше и Лидии Андреевне. Разные чувства он испытывал к каждой из них. Мощная как полноводная река, которая может в весеннее половодье сносить даже плотины была любовь к маме. К молодой женщине, которая сейчас о нем заботилась тоже было искреннее чувство, которое можно было сравнить с колодцем, который недавно вырыли и уровень воды в нем с каждым часом поднимается. А пожилая добрая учительница была похожа на родник, к которому вела протоптанная тропинка. Для всех этих женщин ему хотелось сделать что-то хорошее, чтобы они видели, что он их любит и ценит все то, что они для него делают. Но, что мог сделать маленький мальчик для взрослых людей, он не понимал, и поэтому вздохнул и закрыл глаза.
– Это просто. – услышал парнишка голос Софи.
– Что просто? – переспросил он.
– Делать хорошее для тех, кто тебе дорог. – похлопала своими красивыми глазами кукла.
Мальчик молча посмотрел на нее.
– Попробую объяснить. – вздохнула она. – Если Маша пойдет в магазин, и у нее будет тяжелая сумка, а ты, чтобы показать свою любовь преподнесешь ей в этот момент большой букет цветов? – вопросительно посмотрела она на Митю.
– Думаю, что ей будет это приятно. – пожал плечами тот.
– А я думаю, что в такой ситуации большим проявлением чувств было бы предложение отнести сумку. – спокойно произнесла Софи.
– Без цветов? – уточнил парнишка.
– Цветы можно оставить. – засмеялась кукла.
– А нельзя, чтобы люди сами говорили, что нужно для них сделать? – задумчиво спросил мальчик.
– Тогда это будет только их просьба, а не твое проявление любви. – ответила фарфоровая красавица.
– Ну и как же узнать: что и когда нужно? – закусил губу мальчуган.
– Вспомни волшебный сад. – взгляд Софи потеплел и глаза перестали казаться ненастоящими. – Цветы поют только тогда, когда мелодия есть в твоем сердце. – добавила она и, вспрыгнув на голубое облако, улетела.
16. История паровозов
Прохлада, которая сменила внезапно обрушившуюся на город жару, уступила свое место пронзительному холоду, который в народе называют черемуховым. Хотя климат за последнее время очень изменился, но эта народная примета осталась такой же неизменной, как суждение о том, что тучи не могут всегда заслонять собой солнце. Такой резкой перемены Митя не ожидал, и ночью ему пришлось встать, чтобы достать плед. Он подумал, что Маша, наверное, тоже замерзла и, заглянув к ней в комнату и увидев, как она свернулась под тонким одеялом калачиком, вытащил из ее шкафа большую шаль и накрыл ее.
Под теплым пледом было так тепло и уютно, что утром парнишка никак не хотел просыпаться, хотя и слышал, что Мария встала.
– Спишь? – заглянула к нему в комнату женщина.
Мите, конечно, хотелось еще подремать, но он не мог лгать, и поэтому приоткрыл один глаз.
– Как хорошо, что ты меня накрыл. – подошла к нему Маша и погладила его по голове. – Спасибо тебе. Мне даже снился сон, как я замерзаю где-то во льдах, а потом теплое течение Гольфстрим спасает меня от неминуемой гибели.
Мальчугану захотелось сделать еще что-нибудь приятное для молодой женщины, и он решительно вскочил с постели.
– Я тебе и завтрак сейчас приготовлю. – обратился он к Маше.
– В следующий раз. – улыбнулась она.
– Почему? – удивленно посмотрел на нее парнишка.
– В этот раз я тебя опередила. – чуть усмехнулась она.
– Это нечестно. – пробурчал Митя себе под нос. – Я хотел о тебе заботиться. – насупился он.
– Я думаю, что тебе представится такой случай. – легонько нажала она ему на кончик носа.
Мальчик понимал, что он не прав, и причины для обиды не существует, и поэтому, чтобы немного успокоиться ушел в ванную комнату, где долго умывался, чистил зубы и причесывался.
– Долго же ты чистил свои перышки. – проговорила хозяйка квартиры, когда парнишка наконец появился на пороге кухни.
