Софья Андреева - 77 бантиков на одной голове
— Обязательно передам, — ответила Кикирилла, вступая в темень леса. Тут их догнал громкий вопрос Ядигиды.
— Вы зачем приходили-то?
Кикирилла хлопнула себя по лбу, стыдясь собственной несобранности, повернула обратно. Она абсолютно забыла, что у неё было важное дело к Ядигиде.
— Ветер сказал, что вы знаете, где находится Золли, сестра Белли?
Ядигида кивнула. Ткнув пальцем в сторону биолога-зоолога, она произнесла.
— У его брата в зверинце.
Кикирилла вопросительно уставилась на толстяка. Тот заерзал, вжал голову в плечи и извиняющимся голосом забормотал.
— Я не такой, я не такой…это все он.
— А где ваш зверинец? — немного подумав, спросила Кикирилла.
Вредный толстяк не спешил с ответом. Элис очень не понравился елейный голосок, которым толстяк не говорил, а противно ныл.
— Я могу показать, но вы должны знать, что я в корне не согласен с методами моего брата, лисичку жалко. Бедняжка, — тут он так честно скуксил плаксивую гримасу, что все поверили.
Ядигида нервно приподнялась со своего кресла.
— У меня вредный характер. Я не могу за свой счет совершать красивые поступки. Кто будет мне прислуживать? Я все прекрасно понимаю, но бизнес погибает в атмосфере одностороннего благородства. Кошмар, как красиво сказала!!!
— Хорошо, я его выкуплю, — ответила Кикирилла, и развернувшись, направилась в сторону леса. Элис проследила, как она скрылась в ветвях, но через минуту, спохватившись, вприпрыжку бросилась догонять подругу. Подбегая, Элис уловила обрывки фраз, Кикирилла делилась с ней своими мыслями.
— … надо помочь. Не дело человека держать в рабстве…Я знаю слабое место Ядигиды, на него и надавим. Алмазами надавим, она не устоит, — это она сказала, резко повернувшись лицом к Элис. Элис чуть не наскочила на подругу.
— А где взять алмазы?
— Да у Лысой горы их полно. Пошли к ней, попросим!
Идти было легко. Рябиновый лесок источал аромат цветов. Немного кружилась голова от горьковатого запаха черемухи, земля светилась белизной от опавших лепестков. Становилось теплее, но Элис было грустно, она все думала о биологе-зоологе.
Гора дремала, постанывая, посвистывая всеми своими тоннелями. Ветер пел ей колыбельную, носился под вековыми каменными сводами, шуршал осыпавшейся породой, нарушая дневной сон летучих мышей, мешочками висевших под потолком. Наконец его терпение окончательно выветрилось, и он закрутился песчаной воронкой перед Горой.
— Эй, Гора, просыпайся! Скучно…
— Сейчас станцую, не скуки ради, а веселья для… — недовольно, сквозь сон, прогудела она.
— Так и жизнь пролетит, не заметишь, — обиделся Ветер, Потом прокрутился ещё немного и умчался прочь.
Гора как раз проснулась, когда появилась Кикирилла и поздоровалась с ней.
— О, Кикирилла, здравствуй, детка, а я тут пригрелась. Шапочка кстати пришлась. Только неладно с настроением.
— А ветерок где? — поинтересовалась Кикирилла.
— Гуляет где-то, в роще молоденьких березок щекочет, ивушкам косы путает, с травкой заигрывает. Озорник…
— Гора, а мы к тебе по делу пришли. Дай нам алмазов, человека надо выкупить у Ядигиды.
— Опять за свое взялась?
— Да она и не переставала.
— Бери, не жалко.
— Что прямо сразу и «бери»! А покапризничать?
— Это обязательно?
— Ну, для приличия хотя бы, может тебе веселее станет.
— Надоело, знаешь, я вдруг страсть как разохотилась сплясать. Как горяча была в молодости, аж земля ходуном ходила, от поступи моей вздрагивала. Бывало, как в пляс пойду — горит все пламенем, прожигает удалью…
Девочки переглянулись, не понимая чудачества скальной громады. Вздохнув ещё раз от огорчения и ещё полраза для приличия, Гора пробормотала:
— Три раза крутнешься, шесть в квадрате — повернешься, два раза крикнешь «Владимир», сальто-мортале и ты у цели. Красота, а не самородок.
— Три раза крутнешься, — стала повторять Элис, — а в какую сторону?
— Не важно.
Элис повторив в уме словесную закавыку, снова спросила:
— А с какой скоростью повернуться, после шесть в квадрате?
— Не важно.
Только она это сказала, как из тоннеля стремглав вылетела летучая мышь и со всего размаху, смачно ударилась о Кикириллу. Тихонько пискнув, мышь шлепнулась на землю.
— Бедненькая! — подняла её Элис.
— Я с этим плеером когда-нибудь убьюсь! — стягивая наушники и мотая головой, простонала мышка.
— Ну, ты просто летающий анекдот, — расхохоталась Кикирилла. — И чем это мы так заслушались?
— Я не знаю, чем мы, а я «тащусь» от рока, — и мышка стукнула себя по голове перепончатым крылом, видимо, пытаясь навести порядок, в возникшем от удара хаосе нот и звуков. Из правого уха выпали две ноты — до и ре.
— Роковая мышка, — констатировала Гора. Насмеявшись, она вдруг с грустью заметила:
— Вообще-то, мне пора обидеться, — ты, Кикирилла, с самого утра, напоминаешь мне о возрасте.
Вздохнув, Гора добавила:
— Самородок лежит в шестом тоннеле, правом крыле, на уровне глаз. Ядигиде понравится, я её вкусы за пятьсот лет изучила. Тележку возьми, иначе не унесешь. А теперь я выполню свой долг и обижусь.
— Пошли, — схватив Кикирилла за руку Элис, и потащила её к пещере.
— Я боюсь! — взвизгнула Элис.
— Чего? Мышей?
— Горы, — тихо произнесла Элис, взглянув на плечо, где притулилась падшая мышка.
— И всего то?
— Нет, а вдруг Гора действительно танцевать вздумает.
— Слышишь, Гора, она тебя боится, — заулыбалась Кикирилла, обращаясь к той.
— Ха, ха! Ох-хо, хо! Хи-пчхи! — затряслась Гора, пошла легкой дрожью, грозя неминуемым обвалом. Зашуршали осыпающиеся камни, заструился песок, отдаваясь эхом в бесконечных пещерах. Молоденькие стройные березки, испугавшись за свое будущее, покрепче уцепились за почву
— Ой! — взвизгнула Элис, отскочив на один шаг назад.
— Мне тебя засыпать не за чем, хотя есть чем. Иди уж, танцевать не буду, песни петь буду. Прошу пожаловать… в горную…народн…у…ю… Оружей…ную палату… — утробно запела Гора, припоминая мотив подаренной песни. Вскоре к ней присоединился Ветер, и они надрывно затянули дуэтом.
Что такое Оружейная палата Элис не знала. Она знала, что такое оружие. Бывала в папиной палате, когда папа лежал в больнице.
"Это, наверное, белая комната с кроватями и всякими пистолетами, автоматами, развешанными на стене", — представляла девочка. Не увидев в этом ничего странного, она смело шагнула в пещеру, дыхнувшую на неё вековой сыростью.
Девочки долго плутали по лабиринтам тоннелей, это напоминало Элис аттракцион в парке Победы: свернуть направо, налево, а потом ещё налево, вернуться назад и выйти к папе с мамой…
Но здесь в этих живых пещерах и лабиринтах, все было абсолютно по-другому. Даже капля живительной влаги, копившаяся годами и вдруг сорвавшаяся в секундный полет, казалась шуткой доброй феи. Элис испуганно вздрогнула от звонкого эха упавшей капли, оно прокатилось по тоннелям громом воды, несущейся в бездну водопада.
На уроках географии учительница показывала это чудо природы на слайдах. Хоть девочка и жила у подножья гор, но ей ещё ни разу не приходилось бывать в пещерах. Теперь она впервые увидела сказочное богатство земли. Сталактиты, сталагмиты, подсвеченные лучами сквозь старые трещины в породе, поражали фантастической красотой.
Кикирилла крепко держала руку Элис, пока та вертела головой, разглядывала нагромождение известковых изваяний, созданных руками древнейшего скульптора по имени Время. Притягивали взгляд холодные, серые пещерные стены, доведенные до совершенства трудом великого мастера — Природы.
— Это золото, гранит, малахит, уголь, — поясняла Кикирилла, шествуя впереди. Зеленый с темными прожилками камень сменял желтый, а черный искрился капельками росы сквозь вековую пыль.
— Это целые сокровища! — восхитилась Элис. — А где оружие?
— Какое оружие?
— Но Гора говорила про Оружейную палату.
— А ты про это. Оружейная палата — это государственный музей, где хранятся все богатства и достояние народа.
— А почему гора назвала свою пещеру — Оружейной палатой?
— Ну… Если подумать, то она права. Вот мы пришли. Что ты скажешь на это? — и Кикирилла указала на огромный прозрачный булыжник лежавший на выступе горной породы.
— А что это?
— Это и есть алмаз.
В старом городе, где раньше жила Элис тоже был магазин «Алмаз», где продавались всякие колечки, цепочки и прочие безделушки. Но девочка никогда не видела на прилавке такого камня, похожего на булыжник, но из прозрачного стекла. А впрочем, нет! Элис припомнила сувенир, который она однажды видела в магазине. Это была черная отполированная до глянца плитка, на которой был прикреплен прозрачный камень и маленькая шахтерская кирка, а может кайло.
