Алиса Орлова-Вязовская - Опасные приключения Фридриха. Трилогия
– Ой, помру со смеху! – закричал тролль. – Ты, верно, решил научиться летать?
От прыжков Фридриха комья земли так и посыпались на дремавшего медведя. Ох, как зол он был! За зиму спустил весь жирок, а поживиться ранней весной было нечем. Только решился вздремнуть, чтобы во сне не мучил голод, а тут кто-то топает так, что комья промерзшей земли больно стучат по спине. Зарычав так, что тонкие деревца согнулись до земли, разъяренный медведь выскочил из берлоги и нос к носу столкнулся с троллем. А всем известно, что медведи терпеть их не могут и постоянно враждуют с ними. Тролль и пикнуть не успел, как медвежья лапа с размаху накрыла его. А Фридриха и след простыл. Всю оставшуюся дорогу он бежал так быстро, что не успел и дух перевести, как очутился у подножья серой горы.
Мрачное место: деревья низенькие и кривые, словно сильный ветер погнул их. Кругом одни камни да серая река, с сердитым шипением несущая волны на берег. К самому подножью горы прилепилась жалкая хижина. На источенных временем и ветрами ступеньках сидела старуха. Верно говорил Рихард, видать, она была такой старой, что и столетний дуб видела еще крошечным побегом. Ветер трепал седые пряди, выбившиеся из-под рваного капюшона накидки.
– Здравствуйте, госпожа Хельга, – поклонился принц.
Тусклые глаза старухи заблестели.
– Ты все же пришел, Фридрих. Видно, нашел-таки книгу предсказаний. Я знаю, о чем ты хочешь спросить, и я расскажу тебе о Черном рыцаре. Но сначала выполни для меня кое-какую работу. Видишь, высоко на горе растут деревья, наруби-ка мне дров. Самой мне туда не забраться. Заодно проверим, так ли уж силен и смел сын короля Хельмута.
Старуха дала принцу старый ржавый топор. Делать нечего, пришлось Фридриху лезть высоко в гору по острым скользким камням. Принц забирался все выше, а деревья ближе не становились, словно отодвигались от него. Фридрих изо всех сил цеплялся за выступы камней. Ноги его скользили, руки немели от усталости. Принц глянул вниз, и страх охватил его. Под ним совсем не видно подножья горы! Только облака да пустота. Сердце отчаянно забилось. Неужто придется погибнуть, сорвавшись с проклятой скалы? Фридрих закрыл глаза и громко произнес:
– Если ты не победишь свой страх – страх победит тебя.
Стало легче дышать, и в ту же секунду он очутился на ровной лужайке, покрытой свежей травой. Принц перевел дух, взял топор поудобней, и работа закипела. Вот и вязанка превосходных поленьев готова. Теперь надо покрепче привязать ее за спиной и спускаться вниз. Да, видно, дорога вниз ничуть не легче подъема. Попробуй нащупать крепкие камни ногой, когда руки скользят по острым выступам да вязанка дров давит на спину и тянет вниз. Но стоит только произнести заветные слова, как становится легче и сил словно прибавляется.
Старуха ласково посмотрела на принца.
– Пожалуй, и впрямь у короля Хельмута растет достойный сын. Пойдем-ка в дом, теперь ты можешь отдохнуть да послушать, что я тебе расскажу. Когда Клаус выпустил из башни злые силы, проклятые оборотни и вампиры слетелись на нашу землю, словно саранча. Люди гибли, пытаясь сразиться с ними. Один молодой и храбрый рыцарь решил избавить королевство от нечисти. Он узнал, что его древний род хранил серебряную печать, изображавшую корону. Человек, отмеченный этой печатью, становится неуязвимым для вампиров. Несчастный рыцарь хотел отметить печатью себя и других, чтобы спасти королевство. Но Барон Блутзаугер прознал об этом. Он подослал к рыцарю вампира. И вот, вместо того чтобы сразиться с силами зла, рыцарь сам превратился в кровопийцу. Но душа его была светлой и доброй, уж очень он боялся принести вред людям. Рыцарь приковал себя цепями в своем замке. Много лет несчастный томится, сидя на цепи, и стережет серебряную печать, которой так и не успел воспользоваться.
– А можно ли спасти несчастного, госпожа Хельга?
– Нет, принц, спасти можно только его душу. Уж если тебе удастся это сделать, так несчастная душа рыцаря освободится. Опасное это дело, Фридрих, уж и не знаю, стоит ли так рисковать сыну короля.
– А стоит ли сыну быть не достойным своего отца, госпожа Хельга?
– Ну что ж, так тому и быть. Бери мою лодку, переправишься на тот берег и, верно, сразу увидишь за деревьями башни замка Черного рыцаря. Да не зевай по сторонам, там полным- полно всякой нечисти, а добрых людей в округе и след простыл. На милю они не подойдут к проклятому замку.
Фридрих поблагодарил старуху, сел в лодку и оттолкнулся от берега. Ну, теперь бы только справиться с заданием да остаться в живых.
В заброшенном замке
По ту сторону реки царило безмолвие: не качались на воде рыбацкие лодки, не сновали по берегу любопытные ребятишки и торговцы рыбой. Деревня словно вымерла, ни одного жителя не видно. Даже дым из печных труб не поднимался в небо. Неподалеку, за стеной из старого камня, виднелись башни мрачного замка. Невеселое место, что и говорить. Фридрих сжал покрепче рукоять меча и двинулся по узкой тропинке к воротам замка.
Огромные железные ворота были прикрыты, но засов давно заржавел, видно, поэтому запереть его никто не решался. В самом замке царило такое же запустение, как и во всей округе. Фридрих прошел один зал, другой, но ни единой души не попалось ему навстречу. Да долго ли еще ходить по заброшенному замку, в котором, должно быть, даже пауков не осталось? Вроде все комнаты осмотрены, но тут принц заметил едва различимую узкую дверцу. Ход вел на лестницу. Фридрих спустился по ней в огромный подвал. Ну и темнотища вокруг! Принц нащупал укрепленный в стене факел и, чиркнув огнивом, зажег его.
Ох, лучше бы оставаться во тьме и не видеть эдакое страшилище. У стены, накрепко прикованный к ней цепями, сидел рыцарь. Доспехи его давно разъела ржавчина, шлем валялся рядом на полу. А лицо! Видно, сама смерть так выглядит. Кожа серая, пряди седых волос спадают на плечи, словно дохлые змеи. Тусклые, словно запорошенные пеплом глаза и бледные, пересохшие губы. Неужто это и есть Черный рыцарь?
– Кто ты? Что тебе нужно? – хрипло спросил рыцарь. – Вот уже много лет никто не приходит в замок.
– Я пришел помочь вам, господин рыцарь, – ответил Фридрих, стараясь не дрожать от холода в сыром промозглом подвале.
– Помочь мне? – рыцарь рассмеялся скрипучим, словно старая телега, смехом. – Никто не в силах помочь рыцарю Курту! Он больше не человек, а мерзкое исчадие злых сил.
– Знаю, не по своей вине вы потеряли человеческое обличье, но раз вы не причинили никому зла, то можно спасти хотя бы вашу душу.
– Ох, незнакомец, дорого бы я отдал за спасение. Присядь, послушай мою историю, она горька и тосклива, но слишком много лет мне некому было ее рассказать.
Фридрих запахнул плотнее свою куртку и приготовился слушать.
– Чудная жизнь царила в замке много лет назад. Страной правил справедливый и благородный король Хельмут. Он жил в ладу с соседями, и страна наша не знала войн и напастей. Мой отец верой и правдой служил королю, и я так же собирался верно служить нашему славному королевству. Но подлый Клаус выбрался из заточения и привел на нашу землю беды и несчастья. Как только нечисть выбралась из башни, голодные вампиры ринулись на нас, словно полчища саранчи. Люди погибали, не умея защититься от них. Вскоре и мой отец умер, став их очередной жертвой. Но перед смертью он успел мне сказать, что наша семья хранила серебряную печать. Она может навечно запереть вампиров обратно в башне Фергельтунг. Я начал искать ее по всему замку, надеясь спасти страну от беды, и нашел! Да, видно, проклятый барон Блутзаугер прознал об этом. Как-то ночью в ворота замка постучала незнакомка, и я впустил ее. Ах, как хороша была гостья! Молодая красивая девушка, прекрасная, словно сказочная принцесса. С первого же взгляда я всем сердцем полюбил ее. Бедняжка сказалась больной, и все обитатели замка старались ухаживать за ней. Уж очень бледна была ее кожа и в губах словно ни кровинки. Она куталась в теплую накидку и почти ничего не ела.
Солнца она тоже не выносила, жаловалась, что оно сожжет ее нежное личико. А я, забыв все наставления отца, не хотел замечать тревожных знаков. Вскоре она приказала завесить зеркала, мол, ночью в них отражается луна и мешает ей заснуть. Велела убрать из замка всех охотничьих собак, что приносят ей головную боль своим лаем. Ах, если бы сразу я насторожился, да куда там, любовь совсем застила мне глаза. Вскоре слуги в замке начали умирать один за другим. Уже и дня не случалось, чтобы кого-то не хоронили. А моя невеста сразу начала выздоравливать. Щеки ее порозовели, глаза ярко сверкали, а губы стали такими красными, словно кровь.
И вот назначили день свадьбы. В замке собралось много гостей. Но, когда мы сели за столы, окна распахнулись и полчище летучих мышей ворвалось к нам. Ужас охватил меня, когда я взглянул на свою невесту. Глаза ее были красны и светились, словно угли. Я не успел и пошевелиться, как она впилась мне в шею своими острыми зубами. Очнулся я только через несколько часов. Лучше бы мне умереть, чем узнать правду. Все гости были мертвы, а за столом пировала нечисть со всей округи.
