Анатолий Петухов - Дай лапу, друг медведь !
- А в чем дело? - с беспокойством спросила учительница.
- Меня... Андрюшка Перьев ждет. Чтобы вместе из школы...
- Перьев? Это из седьмого "А"? - Ирина Васильевна, конечно, знала Андрюшку, так как работала в школе не первый год и он был ее учеником, но спросила потому, что сразу не могла решить, отпускать Сизова или не отпускать: слишком неожиданной оказалась для нее его просьба.
- Ага, из седьмого! - подтвердил Борька. - Мы договорились. Еще утром... Ведь он ждет! А я дома все выучу!..
- Ну хорошо. Иди...
Борька схватил портфель, учебник и тетрадку и опрометью вылетел из класса, позабыв даже поблагодарить учительницу и сказать ей "до свидания".
Андрюшки в коридоре не было. Дрожащими руками Борька затолкал тетрадку и книгу в портфель, бросился по коридору к выходу, но споткнулся о кем-то подставленную ногу и плашмя растянулся на полу. Раздался беззлобный смех.
- Ребята, берегись! Сейчас он нам задаст!..
Борька вскочил и побежал дальше. Он был уверен, что Андрюшка не успел далеко уйти.
В действительности Андрюшка вовсе и не уходил из школы. Заглянув в дверную щелку пятого "Б", он увидел за партой Борьку, все понял и, чтобы не терять время, направился в библиотеку. Спустя десять - пятнадцать минут он вышел оттуда с заметно потяжелевшим портфелем, в котором лежал шестой том "Жизни животных". Андрюшка решил найти пустой класс и, пока Борька что-то там зубрит, хотя бы полистать эту большую, толстую книгу, на обложке которой красовались тигр и еще какой-то могучий зверь, похожий на быка.
Дверь в пятый "Б" по-прежнему была закрыта неплотно, и Андрюшка снова заглянул в щелку. Пусто! Лишь за учительским столом сидит Ирина Васильевна и проверяет тетради. Если бы учительница отправила Борьку за какими-нибудь наглядными пособиями или еще за чем-то, его учебник лежал бы на парте. Но на парте решительно ничего не было. Значит, Борька ушел совсем. Быстро же он управился!..
Андрюшка догнал его у ручья, как только спустился от школы под горку. Точнее, не догнал, а увидел. Борька лежал ничком на земле за жидким кустом ивняка точно так же, как лежал в лесу в тот памятный день, когда Валерка и Андрюшка настигли его. Не понимая, что случилось и почему он так лежит, Андрюшка бросился к Борьке.
Он не добежал нескольких шагов: опять, как тогда, Борька вдруг вскинул мокрое красное лицо, только на этот раз в его глазах было что-то непонятное - отчаяние, испуг, недоумение и радость - все вместе.
- Ты... это... откуда? - пролепетал Борька.
Лишь сейчас Андрюшка заметил, что нос у Борьки припух, а из верхней губы сочится кровь.
- Кто тебя так? Или упал?
- Ништо!.. - Борька сел, вытер рукавом куртки лицо, пожевал губами. - Я у Ирины Васильевны отпросился, а тебя уже нету. Догнать хотел, а и на дороге уже не видно. Вот я сюда и... Посидим?.. неожиданно и как-то жалобно попросил он.
Андрюшка опустился на траву рядом с Борькой.
- И упал здесь?
- Не!.. Это мне в школе подножку подставили.
- Кто?
- А я и не знаю. Не разглядел. А ты-то где был?
- В библиотеке. Поглядел, тебя после уроков оставили, вот и зашел туда...
- У меня опять двойка. По русскому... - печально сообщил Борька.
- Значит, лучше учить надо.
- Буду... Честное слово, буду стараться. Только ты...
- Вот чудак!.. Мы же с тобой друзья. У нас такая общая тайна, какой ни у кого нету!.. Ну ладно, пошли, а то земля-то холодная...
И опять они шли по проселку вместе - рослый, неторопливый в движениях Андрюшка и маленький, но очень старавшийся на него походить Борька Сизов.
20
Вадим Сергеевич, отец Андрюшки, конечно, обратил внимание, что сын вдруг перестал дружить с Валеркой Гвоздевым. Но он рассудил просто: чего у пацанов не бывает! Сегодня повздорили, завтра сами же все уладят. На рыбалку стал ходить с Борькой Сизовым? Ну так что ж, Борька тоже живая душа. Удивило Вадима Сергеевича другое: внезапное увлечение сына книгами. Семья вечером телевизор смотрит, а Андрюшка уйдет в детскую комнату и читает там. Вечер читает, второй читает, третий читает... Как-то проснувшись в первом часу ночи и заметив, что у Андрюшки все еще горит свет, Вадим Сергеевич не вытерпел, поднялся с постели и, как был в трусах и майке, прошлепал босыми ногами в комнату детей. Андрюшка сидел в кровати и читал.
- Что долго не спишь? - остановившись в дверях, спросил отец.
- Скоро лягу, - не поднимая головы, ответил Андрюшка.
- А читаешь чего? Про шпионов?
Андрюшка поднял на него глаза:
- Про мышей.
- Чего-о? Про мышей?! А я думал, что путное. - Он почесал волосатую грудь и несколько мгновений в недоумении смотрел на сына. - Неужто интересно?
Андрюшка кивнул.
- Ну, коли интересно... - Он вздохнул. - А я сегодня на Стрелихе был. Жать буду. Вот и глядел поле. Много, однако, овса медведи помяли!.. Следы видел - страх глядеть, какая лапища!
- Следы? Свежие? - встрепенулся Андрюшка.
- Совсем свежие, будто только что пройдено.
Андрюшка прикинул: в три - из школы, в четыре - на Стрелиху, где-то около восьми вечера - обратно... И на уроки время останется.
- А комбайн когда на Стрелиху погонишь? Завтра?
- Завтра-то не успеть. За Вепревым большой клин дожинать надо... А что?
- Думаю, если на лабазе еще вечерок посидеть...
- С Валеркой?
- С Борькой. Может, кого и увидим.
- Сидите, не жалко... Ну ладно, пойду спать. И ты ложись, хватит читать. Мышь - она мышь и есть.
Сам Вадим Сергеевич в детстве читал мало и, только когда учился в школе механизации, на какое-то время увлекся книгами про шпионов и разведчиков. Читал запоем, иногда целые ночи, но потом заметил, что все книги очень похожи одна на другую: дочитаешь до середины и уже знаешь, чем все кончится, и интерес к "шпионской" литературе пропал. Да и то сказать - какой от нее прок? Иное дело книга о машинах или о выращивании новых сортов: и в голове что-то остается, и в жизни годится... А сын увлекся чтением про мышей. Диво! Откуда в нем такой интерес? Может, по материной линии?
Вадим Сергеевич лег в кровать и легонько ткнул жену локтем в бок.
- Чего тебе? - сонно отозвалась Евдокия Марковна.
- Ты когда в школе училась, про что книжки читала?
- Спи!..
- Ну скажи, Дуся!.. Помнишь ведь.
- Что задавали, то и читала.
- А еще? Не только ведь то, что задавали.
- Будто сам не знаешь? Про войну, про любовь...
- Ну, а про мышей... не читала?
- Про каких еще мышей?! - рассердилась жена.
- Ты не обижайся!.. Я почему спрашиваю? Андрюха-то который уж вечер про мышей читает! И откуда у него такой интерес? Я ничего похожего в жизни не читывал, ты тоже...
- От себя, - нимало не задумываясь, ответила жена.
- Так-то оно так, - нерешительно протянул Вадим Сергеевич, - только интерес-то больно мал. Мышь... Чего в ней? Раз кошке хамнуть.
- Ой, спи! Нашел о чем говорить середь ночи. - И она отвернулась к стене, давая понять, что хватит уж этой болтовни.
Поразмыслив над словами жены, Вадим Сергеевич согласился: действительно, у каждого человека должен быть свой, особый интерес, интерес от себя. И лучше бы, конечно, если б Андрюшка увлекся книгами, скажем, про механизмы, про технику. Или начал про мышей, а кончит чем-нибудь покрупнее, посерьезнее? Ведь все начинается с малого...
21
Валерка только что сел готовиться к урокам, как Лариска вдруг сказала:
- Ой, Валер! К тебе Андрюшка и Борька идут!
Валерка на мгновение растерялся, но тут же овладел собой:
- А мне-то что? Пускай идут!..
Но Лариска ошиблась: Андрюшка и Борька прошли мимо дома Гвоздевых.
- Ой, они совсем и не к нам! Может, позвать?
- Еще чего! - возмутился Валерка, но в душе был раздосадован.
"Наверно, на Стрелиху, - подумал он. - Или в лес... Вот бы на раненую медведицу нарвались!.. Она бы им показала..."
Андрюшка и Борька действительно отправились на Стрелиху. В пути Андрюшка увлеченно рассказывал Борьке все, что вычитал о медведях.
- Понимаешь, - говорил он, - медведь-то, оказывается, совсем и не хищник. Больше коренья всякие ест, ягоды, листья осины, муравьев. И медвежата у него не каждый год бывают. Родятся малю-усенькие, еще в берлоге, и с этими медвежатами медведица осенью опять в берлогу ложится. Зиму проспят и все лето вместе ходят, а на другую зиму - уже отдельно. Иногда одного медвежонка мать берет к себе в берлогу, а остальным самим уж приходится берлоги делать.
- А берлога - она какая? - спросил Борька.
- Там написано, разные бывают. Иной медведь на зиму глубокую яму роет где-нибудь под корнями дерева. А другие совсем немножко копают; разгребут землю, веточек да мху натаскают, чтобы помягче, и ложатся.
- А сверху что?
- Выворотень или ветки, если берлога под деревом, а то и совсем ничего. Снег зимой валит, валит да так и засыплет медведя. Вот ему и тепло.
- Интересно! - Борька помолчал, представляя, как под толстым слоем снега спит медведь, потом спросил: - А про мышку, помнишь, рассказывал рыженькая такая, - узнал чего?
- Только название. Вчера весь вечер про мышей читал. Едва и нашел. "Полевая мышь" называется. Одна и есть такая рыжая, с черным ремешком вдоль спины. А как она живет, там почему-то ничего не написано. Про других много, по целой странице есть, а про эту не написали... О зайцах еще читал. У них в конце лета зайчата бывают. Так и называются листопаднички.
