Людмила Сабинина - Стрелы над крепостью
- Я знаю: из кремля и посада, - сказал Мишка. - Я про это читал.
- Верно! Ядро города - кремль, или, иначе, "детинец", крепость, окруженная стеной, земляным валом, рвом. В детинце жил князь с дружиной, но в случае нападения врагов там укрывались и жители, которые обычно жили вне крепости, в посаде. Посад-то, собственно, и был жизненным центром города. Там жил весь трудовой люд, мастера - оружейники, кожевники, плотники и так далее. В посаде был и рынок, куда окрестные землепашцы привозили хлеб, мясо и другое продовольствие. Наши города выросли из посадов. Так?
- Ну и что же, - упрямо сказал Мишка. - Посад, может быть, и сожгли. Но жители укрылись в крепости, а потом такого выдали орде, что жарко стало. Я и еще доказательство имею, только не скажу, потому что сначала проверить надо.
Профессор пристально поглядел на Мишку, потом с силой хлопнул по своим коленям.
- Да ты что же! Научные данные опровергнуть вздумал, что ли? Тебе бы только рефераты писать, баснями нас тешить, фантастику разную сочинять! Много вас, таких сочинителей!
Профессор начинал сердиться. Он утер платком покрасневшее лицо, потом сказал хмуро:
- Тогда уж реферат напиши, если такой умный.
- А что такое реферат? - спросил Мишка.
- Научный труд, - с улыбкой объяснил Игорь Александрович. - Подробное описание какого-нибудь события, явления, снабженное всеми необходимыми доказательствами.
- Вот-вот! - воскликнул профессор. - Вот и напиши такой "научный труд". А мы почитаем. Почитаем, тогда и увидим, что к чему.
Он встал, снова утер платком лицо.
- Ну, а за находки кланяюсь и благодарю. Спасибо.
И еще раз спасибо: находки ценные.
Ребята попрощались и один за другим вылезли из ямы. Последним на поверхность земли поднялся Игорь Александрович.
Он хлопнул Мишку по плечу:
- Ну, теперь держись! Без реферата в следующий раз и на глаза профессору не показывайся. Заест! - И учитель рассмеялся.
Рассмеялись и Лена с Димкой.
- Видал? - обратился к товарищу Мишка, когда оба они уже сидели на крыльце анкудиновского дома. - Видал? Никто нам не верит. Профессор изругал, Игорь Александрович посмеивается. Не дорыли, говорят, до культурного слоя. А откуда тогда наши находки, а?
Спрашивается, откуда они? Небось загреб находкито, спасибо говорит.
- Значит, у нас в посаде-то дорыли, - сказал Димка. - За бывшей городской стеной. До культурного слоя, до двенадцатого-тринадцатого веков добрались водопроводчики. Вот черти! Весь культурный слой перевернули, огромный вред науке нанесли и пошли себе по домам.
Сажать надо!
- Все-таки придется снова за книги старинные взяться, - решил Михаил. Может, где про все это написано:
и про битву, и про наш подземный ход. А название города не проставлено или название вовсе перепутали.
- Запросто, - согласился Димка. - В старину люди ведь не очень-то грамотные были. Игорь Александрович рассказывал, что летописи сочиняли монахи. А откуда монахам грамотными быть? Школ ведь не было. Кто как умел, так и сочинял. Царапали себе помаленьку...
- Вполне могли вместо "Городец" накалякать "Градец" или "Городня". А ученые думают, будто так и надо.
Верят, раз на бумаге написано.
- А знаешь, сколько на свете Городцов? Несколько штук! - вдруг выпалил Димка. - Мне недавно отец сказал. Несколько штук, говорит, не помню, четыре или пять!
- Да ну! А не врешь?
- Ей-ей!
- Ладно. Пускай хоть десять, да на реке Тесьме ведь только наш!
- Точно!
- Вот и будем искать в книгах, который на Тесьме.
Неважно, как там напишут: Городец, Городня или там Голубец какой-нибудь. Раз на Тесьме, значит, и есть наш город...
Пока беседовали, уже совсем стемнело. Прохладно стало, откуда-то донесся сильный запах черемухи. От окон на двор легли яркие квадратики света.
В сенях заскрипели двери, и на крыльце появилась веселая Лина.
- Вы что тут сидите в темноте, друзья неразлучные?
А ну посторонитесь!
Она легко сбежала с крыльца. Следом за ней вышел Олег. Лина в белом лохматом пальто нараспашку порхнула к калитке, Олег не спеша шагал следом.
- Куда? - крикнул вдогонку Мишка.
- В кино! - звонко ответила Лина, отпирая калитку.
Она обернулась, взметнулся сноп светлых волос, потом все потонуло в темноте. Только слышно было, как Олег что-то пробасил - издали не разобрать, - и в ответ Лина весело рассмеялась.
- В кино пошли, - завистливо сказал Мишка. - Житуха...
- А меня сегодня дома заждались. - Димка широко зевнул. - Совсем ведь домой носа не показывал. Даже обедал и то у вас. Попадет же!.. Эхма, пора идти, что ли! Заслуженное наказание принимать пойду.
Он встал с крыльца, захватил свой школьный портфель.
- Они небось привыкли, что ты у нас, - утешил Мишка. - Уроки ведь выучил, чего еще надо? Все в порядке. Скажи, что задача трудная была, и все тут.
Решали, мол...
Тут в соседнем дворе хлопнула дверь, раздались шаги.
- Тишина... - сказал мужской голос. - Вот и поговорим здесь, на воздухе. Как говорится, тишина да темнота - мать размышлений. Присаживайся.
- Да чего присаживаться, все и так ясно! Завтра соберем вещички да на поезд. В четыре ноль-ноль.
Михаил с Димкой насторожились.
- Это длинный, - шепнул Красиков. - В беретке который. Я его голос сразу узнал...
Двое в темноте тихо переговаривались.
- Горячишься, Костик, горячишься, - негромко заметил первый. Торопиться некуда. Раскопки - золотое дно, да и в лесной район мы еще не наведались. Я точно знаю, что там кое-что имеется... Упустим, второго такого случая не будет. Вот так!
- Да ты понимаешь, что говоришь? - вспылил высокий.
- Понимаю, Костик, очень даже хорошо понимаю... Ты сегодня встретил старого знакомого, и эта встреча несколько вывела тебя из равновесия.
Ничего, старик, отдохнешь, выпьешь валерьяновых капель и снова будешь в форме. Эха-ха...
Поспешность - злейший враг человека...
- Черт! А я говорю - ничего ты не понимаешь.
Вот если бы ты, Рачковский, сам наткнулся на этого проклятого... как его... священника, что ли.
Небось другое запел бы.
- Ничего бы я не запел, - хладнокровно отвечал Рачковский. - Во-первых, многое забывается...
- Многое, да не всё.
- Многое, Костик, многое!.. - Говоривший зевнул. - Мой совет: вопервых, продолжай спокойно трудиться. Вперед не выскакивай, но и пасовать особенно нечего. Что же касается священника...
- Да, вот именно, - буркнул Костик.
- Что же, посмотрим. Мог он и не узнать тебя, мог и не заметить. Поглядывай на всякий случай... Впрочем, я еще подумаю. Так или иначе, завтра у тебя выходной, и нам с тобой предстоит рейс в Сосковку. Выспаться надо, любезный, выспаться. Советую... Сон, говорят, сладчайший дар аллаха.
- А я бы лучше на станцию... - заворчал тот, кою собеседник называл Костиком - Тогда пропала Одигитрия. Другого такого сл"чая сто лет ждать...
Оба - слышно было - поднялись со скамьи, направились к крыльцу. Поднимаясь по ступенькам, высокий, видно, споткнулся: он громко выругался.
- И вечно ты, Костик, так, - зевая, сказал второй. - Человек не знает, где споткнется, но должен предполагать. Осторожность, но спокойствие, вот как, дитя мое...
"Дитя" проворчало что-то в ответ, потом мелькнула полоска света, дверь захлопнулась, и стало тихо.
- Чего это они? - зашептал Димка. - Не поладили, что ли?
- Может, научный спор... Одигитрия какая-то.
Непонятно.
- И эта самая Одигитрия пропадет, если они не поедут в Сосновку.
- Может, знакомая? Одигитрия-то? Имя просто такое?
- А священник при чем тут? Я точно слышал про священника.
- И я. Знаешь, Вадим, мне кажется, что здесь какаято тайна. Длинный боится священника, а который главнее, тот все время его успокаивал.
- Рачковский.
- Ага... А может, это все нам показалось? В темнотето любой разговор каким-то не таким кажется.
- Каким это не таким?
- Эх, не понимаешь! Вот, например, я в школе тебя окликну: "Эй, стой!" Ты и ничего, стоишь себе, ждешь.
Ну, а если ночью? Идешь ты, а кругом темнота, жуть.
И вдруг: "Эй, стой!"
- Ясное дело, - сказал Димка. - Убегу. Или поскорее спрячусь.
- То-то и оно. Может, дядьки болтали просто так, по делу. А мы уж и обрадовались: тайна.
Оба дружно засмеялись.
- Ну, я побегу, - заторопился Димка. - Спокойной ночи. Завтра увидимся!
Димка убежал.
После ужина Михаил вышел во двор почистить зубы на ночь - мать уже привесила умывальник к изгороди; она каждую весну умывальник во двор выносит: как снег стает, так и умываются все во дворе.
За изгородью кто-то ходил. Не переставая чистить зубы, Мишка пригляделся: Настя. Собаке поесть вынесла. Заметила Мишку, подошла, спросила из-за плетня:
- Мишк! Куда это он повел Каролину-то?
От неожиданности Мишка чуть зубную щетку не проглотил.
- Какую Каролину? Кто?
- Кто! Братец твой, кто же еще.
С трудом до Мишки дошло, что Каролина - это и есть взрослое Линино имя. Вот как, оказывается, ее звать: Каролина.
