Георгий Садовников - Пешком над облаками
Все это время члены команды вели себя деликатно - не вмешивались в мои дела. Они поняли сразу, что я должен незаметно пропасть, и разом дружно повернулись ко мне спиной. Мои добрые старые товарищи даже не имели права просто попрощаться со мной и пожелать скорейшего успеха. Потому что им можно было хватиться меня не раньше, чем через пять - десять минут.
- И что же делать теперь? - спросил непонятливый Пыпин.
- Вспомните: что нас держит на земле? Ну конечно же...
- Любовь ко всяким проказам! - выскочил Пыпин с ответом.
Из-за невежества Пыпина, имевшего по физике твердое "два", нам приходилось терять драгоценное время, но я все же набрался терпения и пояснил:
- Почему мы до сих пор не улетели в небо, а вместо этого твердо стоим на земле? Да потому, что нас держит за ноги земное притяжение, Пыпин. Гравитация, так сказать. Наши ноги в данном конкретном случае в сапогах. Значит, держит она за сапоги. Наша задача: неожиданно для нее выскочить из сапог, и, пока она не опомнилась, не сообразила, что к чему, как можно скорее взвиться вверх, к облакам.
- Прямо так и взвиться?
Пыпин был настолько темен, что мне даже стало жалко его. И горько от мысли, что вот до чего дошло мое плохое "я".
- Не прямо, а бросив горошину оземь и используя возникшую при этом силу отдачи. При отсутствии гравитации этого будет достаточно, чтобы взвиться до ближайших облаков.
- Ну ты даешь? Ну ты и придумал! Обалдеть! - с невольным уважением отметил Пыпин.
Он впервые за полвека нашей борьбы отозвался обо мне с одобрением. Но словно нарочно, я в этот раз не сделал ничего особенного. Будто учил его на личном примере, который и примером стыдно назвать.
- Такое может придумать любой, если, конечно, прилежно учится в школе, возразил я, подавив в себе досаду. - Итак, приготовились!.. Три! Два! Один! Пуск!
Я присел, оттолкнулся от стелек и, ударив одновременно горошиной о палубу буксира, вылетел из сапог в небеса. Пыпин замешкался, но мне удалось в последний момент зацепить его за ворот футболки, и, пока самоуверенное многопалое чудище Гравитация недоуменно разглядывала наши сапоги, мы медленно поднялись над буксиром и зависли где-то посередине между облаком и верхушками мачт.
- Пыпин, бросьте горошину вниз! Только быстрей. Не медля! - крикнул я, опасаясь, что Гравитация вот-вот обнаружит, что сапоги пустые, протянет свои могучие цепкие лапы и, схватив нас за голые пятки, стащит к себе на землю.
- А я ее проглотил, - ответил Пыпин. - Ты ж сказал, что в горошине сила.
У меня на раздумье уже не оставалось ни секунды, я выхватил из кармана расческу и швырнул ее вниз. Мне показалось, будто под нами взорвался целый пороховой склад. Нас подбросило так высоко, что, не будь в этот день густой облачности, притормозившей наш полет, мы, наверное, вышли бы на орбиту вокруг Земли.
Но все кончилось благополучно, мы отряхнулись и, свободные от притяжения Земли, а потому и совершенно невесомые, зашагали в сторону Африки.
Снизу до нас долетел шум тревоги, топот и возгласы:
- Люди за бортом!
На буксире обнаружили наше загадочное исчезновение, и капитан приказал отправиться на поиски пропавших.
ГЛАВА VII, в которой в облаках витают незнакомые люди и появляются следы Толика Слонова
Вскоре я и мой спутник добрались до большого кудрявого облака и, к своему изумлению, обнаружили, что мы не единственные люди на небесах. Посреди облака, точно на диване, не снявши туфли, возлежал молодой человек в расстегнутой на груди пестрой рубахе со спущенным галстуком, в мятых брюках и записывал что-то в блокнот, поднимая иногда задумчивый взгляд к звездам.
Я покашлял, чтобы не испугать его, потому что он тоже мог вообразить, будто он здесь, на небе, один.
- Извините за беспокойство, - произнес я учтиво. - Здесь, случайно, не пролетал воздушный шар с мальчиком в гондоле? Рыжий мальчик такой, непослушный.
- О музы! Чего мне стоило преодолеть притяжение! И вот я вознесся?! И что же?! - жалобно воскликнул молодой человек. - Ко мне подходят, словно на проезжей дороге, и расспрашивают про какого-то мальчика и шар.
Я понял, что он не видел ничего вокруг себя, уйдя с головой в творчество, и попросил извинения. Молодой человек успокоился и, сразу забыв о нашем присутствии, начал вдохновенно писать.
И тут же мимо нас поплыли вереницей кучевые облака. И на каждом находился человек. На одном облаке был установлен письменный стол, и за ним сидел лысый мужчина и печатал на пишущей машинке. На другом ходила на пуантах совсем юная девушка. На третьем лохматый живописец топтался перед мольбертом, искал что-то на холсте и вдруг, найдя, наносил кистью по холсту удар, стремительный, как выпад шпаги. А потом до нас донеслось чье-то пение и тихие переборы гитары. И на кучерявом облаке проследовал худой усатый бард с черными грустными глазами. Его облако было таким крошечным, что длинные ноги барда болтались внизу под облаком, в синем небе.
- Эй, вы, чудаки! - закричал Пыпин. - Кто видел шар этот... воздушный?
- Тсс... Не мешайте им, - зашептал я, останавливая Пыпина.
Но эти люди не слышали нас. Они витали в облаках. Однако я на всякий случай взял Пыпина за руку и увел на цыпочках прочь.
Мы прошли несколько километров, внимательно вглядываясь себе под ноги. Но пока ничто не говорило о том, что еще совсем недавно здесь промчался воздушный шар Толика Слонова. Небо по-прежнему оставалось таким же безупречно чистым и ясным, тщательно скрывая от нас следы.
Мы уже потеряли последнюю надежду на успех, когда мой острый глаз заметил, что в одном месте синева чуть-чуть бледней, чем на всем остальном небе.
Я живо опустился на корточки и позвал своего спутника:
- Посмотрите, Пыпин. Что это, по-вашему? Хулиган присел рядом со мной и, разглядев бледную полоску, сказал:
- Да чего тут гадать? Небо вылиняло малость. На солнце да на ветру.
- Вы правы. Небо тоже линяет, - одобрительно сказал я, радуясь, что Пыпин хоть немножко, да что-то знает. Но как он все еще был наивен, как невежествен!
- Но в данном случае, - продолжал я с невольной улыбкой, - мы наткнулись на настоящий след. Да-да, перед нами след воздушного шара! Запомните, Пыпин, шар, проносясь по воздуху, раздвигает его. А в пустое место потом вливается свежий воздух. И поскольку Толик пролетел здесь совсем недавно, воздух еще не успел потемнеть. Но опоздай мы немного - и колея, как бы проложенная воздушным шаром, исчезла бы для нас навсегда.
И мы, коротая путь в беседах, отправились вдоль колеи. Мимо нас стрелой, со свистом проносились воздушные лайнеры. Пролетали стаи птиц, кочующие с юга на север. Однажды я несколько километров нес под мышкой усталого журавля, отбившегося от своих товарищей, и когда тот набрался сил, отпустил его догонять свою стаю.
- Вот мы топаем по небу, как по шоссе, а люди на нас ноль внимания, вдруг на третий день пути обиделся Пыпин.
- Просто они полагают, будто мы с вами - мираж. А вот, кстати, и то, что мы называем классическим миражом, - сказал я на пятый день пути. - Если бы вы в свое время добросовестно учили географию в школе, вы бы заметили такой рисунок в учебнике еще для начальной школы.
Перед нами как раз в это время показался уютный маленький оазис несколько пальм, журчащий ручей и миниатюрный дворец из белого мрамора. Оазис мирно висел между стратосферой и землей, будто приклеенный к синему небу.
- Между прочим, - отметил я, - мираж такого типа свидетельствует о том, что мы уже добрались до Сахары.
С этими словами я ступил на край миража, и тут, к своему неописуемому удивлению, вместо воздуха почувствовал под своей подошвой самый настоящий песок.
- Пыпин, земля! - воскликнул я, не удержавшись.
- Земля-то, земля, да только как все это попало сюда? Ну мы-то ладно, взяли да выскочили из сапог. А вот как этой махине удалось обмануть притяжение? Вот чего я не пойму, - пробормотал Пыпин.
Как ни странно, я тоже не смог объяснить это удивительное явление.
Заметив мое секундное замешательство, Пыпин обрадовался и поспешно сказал:
- Теперь ты видишь: зачем учиться? Ты, например, учился-учился, а толку? Не знаешь, как здесь очутился этот оазис!
Он хотел воспользоваться моей растерянностью, но я вовремя заметил опасность и, взяв себя в руки, произнес:
- А я еще не закончил учебу. Человек, да будет вам известно, должен учиться всю жизнь. Наберитесь терпения, Пыпин! Сейчас навстречу нам выйдет кто-нибудь из обитателей этого странного миража, и мы узнаем еще об одной загадке природы.
И в самом деле, из дворца выбежал седобородый старик в чалме и полосатом халате. Вглядевшись в мое лицо, миражанин всплеснул руками и закричал:
- Дети, идите сюда! Посмотрите, кто к нам пришел! Сам юнга Иван Иванович! Да-да, тот самый юнга, который превзошел даже нашего Синдбада!
"И тут не уйти от незаслуженных почестей, - подумал я с досадой. И еще я подумал: - Как это удается людям помнить мое совершенно ничем не примечательное лицо? Уж я-то со своей никудышной памятью такое лицо ни за что б не запомнил!"
![Юрий Нагибин - Вместо предисловия [к сборнику «Время жить»]](/uploads/posts/books/44833/44833.jpg)
