Анатолий Онегов - Еловые дрова и мороженые маслята (Рассказы и повести)
Кто же это спускает вниз, в овраг, камни? Я замер, немного подождал и совсем скоро услышал, как сверху опять покатился небольшой камень.
Я отошел в сторону, чтобы камень случайно не ударил меня, и затаился. Ждал я долго, еще несколько раз слышал, как сверху катятся в овраг большие и маленькие камни, слышал, как шуршала по опавшим листьям земля на склоне оврага... Наверху определенно работал какой-то странный ночной землекоп.
Я сидел и вспоминал, кто из наших зверей умеет рыть норы. Лиса, барсук, норка, хорек... Ну, хорек и норка здесь не в счет: эти зверьки небольшие, норки у них маленькие и так шуметь во время земляных работ они не станут. Да и норки свои эти зверьки чаще устраивают поближе к воде, в завалах, а уж никак не на склоне большого оврага.
А может быть, это лиса? Да, лиса роет норы по оврагам, но работает она обычно лишь днем. А вот барсук - ночной работник. Он и охотится по ночам, и жилище свое ремонтирует в темное время суток.
Честно говоря, я уже догадывался, кто напугал меня, но свою догадку держал при себе, пока не услышал наверху негромкое упрямое сопение. Я осторожно поднялся и, стараясь не шуметь, переступил через скатившиеся вниз камни и пошел домой. А утром, когда встало солнце, снова отправился в овраг.
На дне оврага я отыскал вчерашние камни, отыскал свеженарытую землю, скатившуюся по склону, и тут же на этой свеженарытой земле разобрал давно знакомые мне следы. Эти следы походили на следы небольшого медвежонка. Конечно, таинственным ночным землекопом был барсук.
Вы спросите, а почему я сразу не догадался, что это был барсук? Дело в том, что в нашем овраге барсуки раньше никогда не водились. Эти звери жили в нашем лесу, но только в другом месте, а потому я сразу и не поверил сам себе.
Где были старые барсучьи норы, я знал и сразу же отправился туда, чтобы узнать, живы ли, здоровы ли хозяева этих нор.
Норы были на месте, рядом на сырой земле я отыскал свежие следы зверей - их никто не тревожил, и они по-прежнему тихо жили в лесу и, видимо, никуда не собирались отсюда уходить.
Ну а кто же тогда рыл нору прошлой ночью в овраге? Скорей всего, это был молодой барсук, которому стала тесна родительская квартира. Подрос он к осени, вот и решил перебраться на новое место жительства.
Теперь каждый вечер я посещаю овраг, тихо сижу в засаде и часто слышу, как сыплется вниз по склону земля - это барсук продолжает рыть свою глубокую барсучью нору.
Да, барсуку надо торопиться, ведь совсем скоро ударит первый мороз, а у барсуков такой закон: мороз ударил - забирайся в нору спать до весны. Правда, спит барсук не очень крепко, не так, как медведь. Бывает, он и просыпается посреди зимы, когда морозы приутихнут и наступит оттепель.
В оттепели барсуки выбираются из норы и катаются по снегу - чистят шубу, испачканную глиной. После такого туалета на снегу возле барсучьих нор хорошо заметны темные полосы. А потом зверь похватает языком снег и снова в нору, до следующего тепла. Вот он какой, барсук-землекоп. Плохого он никому ничего не делает. А то, что пугает он иногда редких прохожих, которые отваживаются к ночи спуститься в овраг, так это не его вина просто привык он работать по ночам.
ЛЕСНЫЕ ТУРНИРЫ
Лето уже попрощалось с моим лесом и уступило свое место осени. Но осень пока не спешила принимать хозяйство, и долгие и холодные осенние дожди пока не начинались. А потому я по-прежнему каждый день ходил в лес, разыскивал следы зверей и по этим следам старался узнать, как чувствуют себя сейчас лесные обитатели.
Вчера в лесу по дороге домой я неожиданно встретил на тропе глубокие ямы. Эти ямы были вырыты совсем недавно. Земля и мох вокруг ям были разбросаны далеко в стороны. Возле кустов черемухи и на краю редкого осинничка, неподалеку от тропы, я отыскал еще точно такие же ямы-покопы. Они тоже были вырыты совсем недавно.
На следующее утро я снова отправился к тому месту, где встретил глубокие покопы, и всю дорогу пытался догадаться, кто именно придумал рыть яму на лесной тропке, кто накопал землю около кустов черемухи и на краю осинничка.
По тропке я шел очень осторожно и все время прислушивался. И тут донеслось до меня частое, упрямое фырканье. А следом услышал я и злой громкий хрип.
Я остановился в нерешительности. Неужели впереди меня на тропе медведь? Конечно, медведь знаменитый землекоп - другой раз просто удивляешься, как быстро и ловко раскапывает он землю, чтобы добраться до ос, поселившихся в земле. Но сейчас в лесу сентябрь, а в это время в глухом лесу не должно быть медведей. Сейчас все медведи отправились к полям, где поспел овес, ведь овес - самое любимое медвежье лакомство.
Пока я раздумывал, кто бы это мог быть впереди меня на тропе, фырканье и хрип прекратились. Я немного подождал и осторожно направился вперед. И тут на лесной тропке увидел еще и еще только что вырытые ямы и далеко разбросанную в стороны землю. А возле одной из ям на свежей земле разглядел я след широко разведенного большого и острого копыта. Конечно, это был след лося. Так неужели это он, лось, роет в лесу странные ямы? И для чего они ему?
Впереди снова раздалось сердитое фырканье. Я остановился и огляделся. Дальше идти было нельзя: там рассерженный чем-то громадный лесной зверь. Но мне все-таки очень хотелось увидеть, что же происходит там, впереди за деревьями. Я неслышно забрался на высокую елку и сверху увидел лося...
Это был большой сильный бык. У него были широкие, ветвистые рога-лопаты. Он стоял на тропе, опустив к земле свои рога, и раз за разом ударял копытом передней ноги по земле. От тяжелых ударов копыта комья глины, клочья мха и обрывки корней разлетались далеко в стороны.
Потом лось, видимо, устал или решил сделать перерыв. Он поднял от земли голову, немного походил вокруг нарытых ям, а затем запрокинул на спину рога и громко затрубил.
Призывный, трубный клич лося поднялся над лесом. Лес насторожился, прислушался. И тут в притихшем было лесу раздался другой трубный призыв моему лосю ответил соперник.
Да, лоси готовились к своим осенним турнирам, готовились померяться силами перед близкой зимой. Так уж устроено у лосей - встречаться по осени друг с другом и в схватке определять, кто из них самый сильный. Соперник послабей всегда отступал, а самый храбрый рыцарь всю зиму охранял лосих и лосят от врагов.
Вот-вот лоси должны были сойтись вместе и скрестить свое турнирное оружие - рога. Я сидел на дереве не шевелясь, боясь спугнуть таежных рыцарей. Боялся я и спуститься вниз, потому что к осени, к турнирам, лесные быки бывают очень сердитыми. Но в этот день соперники так и не встретились.
К вечеру мой лось перестал трубить и рыть ямы, ушел в чащу, а я осторожно спустился с дерева и отправился домой.
Домой я возвращался довольным. Во-первых, совсем близко я видел красавца лося и слышал его трубный воинственный клич. А во-вторых, мне удалось разгадать еще одну лесную тайну... Ямы, которые встретились мне на тропе, лоси рыли совсем не случайно - такими ямами лесные быки размечали места будущих турниров.
БЕЛКИ У КОРМУШКИ
Белки в нашем лесу никогда постоянно не жили. Они то приходили, то уходили опять. Когда оставались зимовать, то строили на густых елях свои теплые гнезда и по весне выводили здесь маленьких бельчат. Бельчата подрастали, к осени становились совсем взрослыми белками и вместе с родителями отправлялись в долгое путешествие на поиски пищи.
Наверное, белки жили бы у нас все время, если бы здесь для них все время был корм. Если бы в нашем лесу росли елки и сосны, а рядом еще и орешник, то белки никуда бы не ушли. Но елок в нашем лесу было совсем мало, так что еловых шишек зверькам почти не перепадало, не было и орехов, а сосен хоть и было в достатке, но урожай они приносили не каждый год, не каждый год на их ветвях повисали сосновые шишки, да и не всегда этих шишек было очень много.
Вот в такие годы, когда сосны приносили неплохой урожай сосновых шишек, и строили белки в нашем лесу свои зимние гнезда, выводили бельчат, а собрав к следующему лету весь урожай, торопились дальше, чтобы до глубокой осени, до холодов подыскать себе такой лес, где можно прокормиться всю зиму.
Другой раз и два года пройдет, и три, а белки все никак не остаются у нас на зиму. Правда, по лету иногда заглядывают, будто на разведку, посмотрят, что нет нигде спелых шишек, обегают весь лес, даже в деревни заглянут и быстро-быстро пойдут дальше.
Придет зима в наш лес, снег занесет лесные тропы, сугробы загородят дороги и дорожки, спрячут до весны маленькие деревца - пусто и одиноко станет тогда в лесу. Ну хоть бы какой-нибудь зверек показался на глаза, хоть раз мелькнула бы в сосновых ветвях огнехвостая белка-огневка. Но нет никого в неурожайном, голодном лесу.
Ходить по такому лесу всегда невесело. Вот однажды и пришла мне в голову мысль... А что, если еще летом, когда белки заглядывают к нам на разведку, взять да и прикормить этих пушистых гостей? Может, тогда белки и останутся у нас на зиму?
