Мария Северская - Подари мне выпускной!
– Значит, завтра мы с тобой отправимся по магазинам, – констатировала Даша.
– Думаешь, надо? Может, джинсы с рубашкой прокатят? – заныл Костик.
– Думаю, прокатят даже шорты с майкой-алкоголичкой, если этот наряд правильно преподнести. Но вот стоит ли? – усмехнулась девушка. – Тебе все равно нужен костюм. Хотя бы один должен же висеть в шкафу – на всякий случай.
– Ненавижу магазины, – с печалью в голосе проговорил парень. – Но раз ты считаешь, что надо, – значит, надо. Да и бабушка с этим костюмом мне уже весь мозг съела.
– Вот и договорились. – И пожелав спокойной ночи, Даша положила трубку.
Вопреки сказанному Косте, она не села дошивать платье. Вместо этого достала альбом для набросков и вооружилась карандашом. Даша давно заметила, что рисование помогает ей отвлечься и одновременно собраться с мыслями – смотря что больше в данный момент нужно.
Вскоре на белом поле возникли очертания скамейки с сидящими на ней девушкой и парнем, старый клен за их спинами, чугунный фонарь справа, куст пионов с крупными шариками бутонов слева. Двое на скамейке сидели порознь. Парень – поставив локти на колени и положив на сцепленные кисти подбородок, его взгляд был устремлен в землю, словно он рассматривал что-то интересное, лежащее у самых мысков его кроссовок. Девушка – закинув ногу на ногу, лицо задумчивое, взгляд устремлен вдаль.
Даша прорисовала детали – теперь эти двое стали как две капли воды похожи на нее и Костика – и взялась за цветные карандаши. Сперва она не собиралась добавлять много цвета, разве что желтый – свет от фонаря, темно-бордовый – бутоны пиона и синий – вечерний воздух за спинами, но руки рисовали сами, карандаши просились в пальцы, цвета ложились на рисунок, наполняя его жизнью.
Теперь перед ней было окно формата А4 в поздний вечер. В вечер, прожитый ими вдвоем с Костей или, возможно, который только будет прожит… Даша смотрела на рисунок и пыталась представить, о чем думает парень на нем. Про девушку она все знала, но вот мысли парня не давали ей покоя.
Может, эти двое ссорятся? Нет, вряд ли. Скорее, о чем-то серьезно разговаривают – о чем-то очень личном, может быть, болезненном для одного из них. Возможно, Костик собирается сказать, что он теперь с Ликой, но не представляет, как отреагирует на это известие Даша, ведь он больше не сможет проводить с ней столько времени, да и вообще, кто знает, останутся ли они друзьями?
– Я не хочу тебя потерять, – сказала Даша нарисованному Костику. – И да, конечно, мне не все равно, что ты решил встречаться с Ликой. Но я не стану лезть в ваши отношения. Ты мне слишком дорог… И если наше общение все же сойдет на нет, мне будет очень не хватать наших прогулок и наших разговоров по душам, твоего голоса в моей телефонной трубке, твоих пожеланий доброго утра и спокойной ночи… Но, знаешь, я так хочу, чтобы ты был счастлив! И если для этого рядом с тобой должна быть Лика и должно не быть меня, я пойму.
На мгновение, сквозь хрустальную призму слез ей показалось, что парень на рисунке улыбается.
– По-моему, в этом я похож на менеджера среднего пошиба. – Костя еще раз критически осмотрел себя в зеркало.
Костюм сидел неплохо, но Даша тоже понимала: не то.
– Тогда померь еще раз самый первый, – посоветовала она.
– Ни за что! – отрезал парень. – Точно такой же был у моего деда. Только он в нем ходил в шестидесятые года прошлого века.
– Говорят, ретро – это модно, – улыбнулась девушка.
Хотя она была согласна с другом: все, что он померил в этом магазине, не подходило, как и все то, что было предложено продавцами в двух предыдущих.
– А я-то думала – это с нами, женщинами, тяжело, – вздохнула она, когда они вышли в просторный холл торгового центра.
– Может, перекусим? – предложил Костя. – А потом еще в пару магазинчиков зайдем.
– Давай, – согласилась Даша.
Они поднялись на третий этаж, где располагался ресторанный дворик. Чего здесь только не было: и пицца, и суши, и азиатская кухня, и кафе-мороженое, и гамбургеры. Глаза разбегались. Хотелось всего и сразу.
– И чего мы желаем? – осведомился парень.
– Мы не можем выбрать, – пожаловалась девушка.
– Тогда, может, по куску пиццы, мороженому и чаю с булочкой? Если ты, конечно, не на диете.
– Боже упаси! Это я про диету, – пояснила она. – А меню вполне подходящее.
Тем не менее она взяла еще и овощной салат. Но съесть все не смогла – всегда с ней так: когда голодная, кажется, в желудок поместится куча всего, а стоит начать есть, как приходит понимание: на самом деле она маленькая и желудок у нее, соответственно, небольшой.
– Что, не лезет? – спросил Костик, глядя на отставленную подругой в сторону тарелку с внушительной булкой с малиновым кремом.
Даша посмотрела на него виновато.
– Могу помочь, – улыбнулся парень.
Они решили не сразу вскакивать после еды, а посидеть какое-то время, чтобы съеденное немного улеглось. Народу в торговом центре было немного – это и понятно: будний день, к тому же до вечера, когда все освобождаются после работы, еще далеко.
Девушка задумчиво смотрела в пространство – туда, где между столиками сновали два толстеньких воробья – хватали с тарелок оставленное посетителями, деловито чирикали.
– Интересно, как они сюда попали? – Друг проследил за ее взглядом.
– Наверно, залетели как-то. Здесь же тоже, скорее всего, есть окна и их периодически открывают для проветривания, – предположила Даша.
– По-моему, они не очень-то скучают по свободе, – усмехнулся Костик.
– Да, им тут хорошо, – кивнула она. – Много еды, никто не гоняет. – И вдруг продолжила без перехода: – Папа собирается на следующей неделе брать билеты в Испанию. Хотим на море где-нибудь в июле. Когда закончится творческий конкурс в мой институт.
– Здорово, – произнес парень, но энтузиазма в его голосе Даша не услышала. – Значит, ты уедешь?
– Всего на пару недель, – пояснила она.
Костя не стал комментировать, лишь кивнул. А девушка подумала, что даже две недели вдали от него будут для нее испытанием.
Похоже, она сильно к нему привязалась. Неожиданно сильно. Может, потому что он после предательства Антона и Лики стал ее единственным настоящим другом, не считая родителей? Но родители – это родители, а Костик – это Костик.
– Пойдем? – Он вопросительно посмотрел на нее.
– Пойдем. – Даша встала из-за стола, подхватила с соседнего стула свою сумочку.
Передвигаться в быстром темпе после еды не хотелось, поэтому ребята брели медленно, разглядывая витрины и перебрасываясь репликами.
– Знаешь, я тут подумал и решил: все же костюм я не хочу. Остановимся на черных джинсах и черном пиджаке, – сказал парень.
– Вроде это выпускной, а не похороны, – машинально произнесла девушка и вдруг прыснула: это же самое в ответ на ее собственное предложение о черном платье ответила мама.
– Ты чего? – удивился Костя.
– Да так, не обращай внимания, – махнула рукой она. – Значит, ищем джинсы и пиджак.
– И рубашку.
– И рубашку.
– Красную, – на полном серьезе проговорил друг.
– Почему красную? – опешила девушка.
«Неужели он видел мое платье? Но когда?» – спрашивала себя она.
– Нравится сочетание цветов. – Костик направился к одному из магазинчиков.
Улыбнувшись такому совпадению, Даша последовала за ним. Все-таки они удивительно похожи. Даже в таких глупых мелочах.Все. Платье было готово.
Даша подняла его за плечи и встряхнула, любуясь, как струится ткань.
Она быстро скинула с себя домашние брюки и футболку и надела обновку. Платье сидело точно по фигуре – нигде не было ничего лишнего: ни одной ненужной складочки. Все, как и хотела: длинная черная юбка с яркими алыми клиньями и пущенными кое-где по алому черными кружевами, черный пояс, алый лиф, обтянутый все теми же кружевами, черные бретельки… И туфли под этот наряд нашла – черные с алым, на небольшом удобном каблучке. По мнению продавщицы, танцевать в таких можно хоть всю ночь.
Танцевать… Но с кем? Она обещала Костику один танец, все остальные, скорее всего, он будет с Ликой, она же теперь свободна…
Они так и не поговорили на эту тему. Сейчас уже поздно – выпускной завтра. Завтра все закончится.
Ей захотелось остановить время, задержать, чтобы оно не шло так стремительно, чтобы она смогла подумать еще, понять, разобраться… Что она хочет? Что чувствует? Готова ли открыться другу? Сказать, что любит его?
Любит… И сама не заметила, не поняла, как, когда это произошло. Любит иначе, чем Антона, глубже, ближе… Словно они – одно целое, а не два разных человека.
Могла ли Даша предположить всего какой-то месяц назад, что будет так? Она и Костика-то тогда почти не знала, вернее, не замечала. Он был для нее одним из десятков других старшеклассников их школы, а теперь у нее нет никого ближе.
«Нет, нельзя признаваться ему в любви, – поняла девушка. – Я могу все только испортить. Ведь я знаю наверняка, что он любит не меня. Тогда зачем открываться? Чтобы ему стало неудобно? Чтобы из-за этого неудобства он стал избегать встреч со мной и постепенно вообще прекратил общение?»
