Вячеслав Лейкин - Играем в поэзию
бьет тебя галошным мешком;
в воскресенье проснуться в семь утра от того,
что упал с кровати;
услышать свои стихи от заики;
стоять в очереди, зная, что то, за чем стоишь,
вот-вот кончится;
когда спрашиваешь, над чем это все смеются,
и узнаешь, что смеются над тобой;
висеть на дереве и постоянно об него стукаться;
подавиться горькой таблеткой;
есть живого осьминога.
Смешно выглядит:
людоед с розой;
дирижер с куриной ногой в руке;
тот, кто, собираясь спать, берет в постель зонтик;
рассказывающий анекдот, который всем давно известен;
человек, передвигающийся с помощью ресничек;
когда двое дураков спорят, кто из них умнее;
толстяк, танцующий польку;
когда голубь злится;
Катя Судакова, которая думает над цзацзуанем
"смешно выглядит";
человек, которого обозвали словом, которого он не знает;
трубочист в белом;
тот, кто написал стихотворение Пушкина,
если, конечно, он не Пушкин;
купальщик в плавках мехом наружу;
футболист, угодивший в сетку вместо мяча;
первоклассник с сигарой;
человек, у которого живот на пуговицах.
ПОЧЕМУ ТАК УСТРОЕНО В МИРЕ
А еще они любят задавать вопросы, чаще всего просто так, для разговора, для соблюдения некоего негласного правила "спрашивайте, мальчики, спрашивайте, девочки".
И вопросы сыплются, как из рога, изобилием и разнообразием содержимого напоминающего ящик мадам Пандоры.
Начиная с глобальных, утвержденных в качестве стандарта трепетной нашей словесностью - "Что делать?", "Кому на Руси жить хорошо?" и "Чей нос лучше?", и кончая самыми невинными и безответными типа "Что будет, когда всю нефть из Земли выкачают и сожгут?", "Почему Торчинский все время лезет?" и "В чем смысл жизни?"
А что, если дать им - каждому - возможность составить, наконец, свой собственный вопросник, но с условием, что каждый вопрос должен выглядеть рифмованным двустишием, где первые строчки уже заданы. Вот они: "Почему так бывает на свете?", "Почему так случается всюду?", "Почему происходит такое?", "Почему так устроено в мире?". Тем более, что и в самом деле большинство вопросов, которые их занимают, начинаются словом "почему".
Почему так бывает на свете:
1. Что за все не свое мы в ответе;
2. Что ослы разъезжают в карете;
3. Все художники ходят в берете;
4. Не рождаются взрослыми дети;
5. Выпил дома, очнулся в кювете.
Почему так случается всюду:
1. Всем на все наплевать, как верблюду;
2. Удивляются лжи, а не чуду;
3. Безответные моют посуду;
4. Вместо друга целуешь Иуду;
5. Подают меня к третьему блюду.
Почему происходит такое:
1. Вечно мается племя людское;
2. Хризантема грустит о левкое;
3. Нет ни дома, ни в школе покоя;
4. Таракан попадает в жаркое;
5. Нам не врет только Оле-Лукойе.
Почему так устроено в мире:
1. Как бывает устроено в тире;
2. Утром ноги как тяжкие гири;
3. Обязательно муха в кефире;
4. Дырки в бубликах больше, чем в сыре;
5. Барабанщик играет на лире.
ЖИВОПИСНАЯ БЕЗГЛАГОЛЬНОСТЬ ВПЕЧАТЛЕНИЙ
Жил в первой половине нашего сурового века в Москве поэт Георгий Николаевич Оболдуев.
Для людей порядочных и талантливых время это, и особенно тридцатые и сороковые годы, было особенно тяжким, отличаясь повальной, бессмысленной, неотвратимой жестокостью.
Не миновала чаша сия и Георгия Оболдуева: две войны, сталинские лагеря (за "контреволюционную пропаганду" - чтение в одном из домов стихов Марины Цветаевой) и полная невостребованность - ни одна строка удивительных его стихов при жизни автора не была напечатана.
И вот, наконец (не прошло и сорока лет со дня смерти поэта), вышла в свет его книга "Устойчивое неравновесие"...
Стихи Оболдуева при всей их странности и непривычности невероятно заинтересовали обитателей Четыреста Сорок Восьмой. А небольшая поэма "Живописное обозрение" привела их просто в какой-то жеребячий, телячий, щенячий восторг.
В качестве иллюстрации предлагаем коротенький отрывок из этой поэмы:
Скрипучая пышнота капуст;
Ревматические опухоли картошек;
Деревянные кубари реп;
Лошадиные коленки свекол;
Ядреные корни морковей;..
Помойная доблесть редек;
Детские трупики спарж;
Девичья старость редисок;
Тупая талантливость огурцов;
Морская свежесть укропов;
Крепкая непристойность хренов;..
Холодные ляжки дынь;
Футбольные ядра арбузов;
Мускулистые волокна ананасов;..
Потрескавшиеся губы апельсинов;
Аппетитные ягодицы персиков...
и дальше, дальше, дальше - про ягоды, про цветы, про грибы, про все, что растет, цветет и плодоносит.
Конечно, тут же захотелось попробовать самим. Тем же безглагольным способом, с теми же аппетитными предметами.
Ах, если бы не полчаса, если бы не жалкие тридцать минут, отведенные на все про все, какие бесконечные, какие "сверхживописные" списки можно было бы составить по "методу Георгия Оболдуева"! Но и то, что успели, оказалось очень даже недурно.
Наташа Брусницына:
Драные рубашки капуст;
Злые глазки картошек;
Китайские мордочки реп;
Распаренные бока свекол;
Пожухшие чувства петрушек;
Необъяснимая скрытность хренов;
Окровавленные мышцы арбузов;
Испанские воротники ананасов;
Бархатные камзолы персиков...
Зоя Барзах:
Мятое тряпье капуст;
Застывшие экскременты картошек;
Голые черепа тыкв;
Малярийная желтизна морковей;
Аллергическая прыщавость огурцов;
Купеческая крутобедрость реп;
Донорская обреченность свекол;
Рыжие рожи апельсинов;
Патологическая лень арбузов;
Удручающая недоступность ананасов...
Вера Федорова:
Беззастенчивая круглость картошек;
Потная многослойность капуст;
Обидные кукиши реп;
Многозначительные персты морковей;
Темная стыдливость свекол;
Витаминная непосредственность петрушек;
Озеленелая ревность огурцов;
Приторная льстивость ананасов;
Осторожная ворчливость хренов...
Вика Тимошкина:
Беззаботно виляющие хвостики реп;
Окровавленные нутра свекол;
Земляные сосульки морковей;
Надоедающая свежесть огурцов;
Тюремная одежда арбузов;
Невостребованная перезрелость тыкв;
Освежающее мясо апельсинов;
Нездоровый румянец персиков...
Павлик Парфентьев:
Надутая выпученность капуст;
Удручающая темнокоричневость картошек;
Мышиная длиннохвостость реп;
Продолговатая недозрелость огурцов;
Узорная жизнерадостность укропов;
Лопоухое недоумение хренов;
Морозная трескучесть арбузов;
Сладостная выгнутость бананов;
Галантная экзотичность персиков...
СПАСИБО ЧЕРНОМУ ДРОЗДУ
Народу в этот четверг было много, а стихов почему-то мало.
Обязательную программу (чтение новых опусов) мы уложили минут этак в двадцать.
А дальше?
А дальше мы воспользовались услугами толстой темносиней книги, которая называлась "Современная американская поэзия", и почти час читали стихи мудрого Фроста, изобретательного Одена, темпераментной Эдны Миллей, изящного Э.Э.Каммингса, жизнерадостного Уильяма Джея Смита, лукавого и невероятно смешного Огдена Нэша.
А когда мы обнаружили у Уоллеса Стивенса "Тринадцать способов видеть черного дрозда", мы тоже ужасно захотели увидеть что-нибудь самим разными способами, например, СТАРОЕ ЗЕРКАЛО или ЧЕРЕП МАЛАЙСКОГО БАБУИНА.
Старое зеркало
1. Бабушкины очки
Два маленьких старых зеркала.
2. Старое зеркало из гостиной
Перенесли на чердак,
И вместо фраков и фижм
В нем стали отражаться
Серебряные усы мышей.
3. Не ищите своего отражения
В старом зеркале,
В нем отражается только время.
4. Когда моя задумчивость
Смешивается с воображением,
Я думаю о прошедших днях,
Как о старом зеркале.
5. Старое зеркало
Давно откричавшее,
Отплясавшее и угомонившееся эхо.
Череп малайского бабуина
1. В зоопарке я увидела
Мамуина, папуина,
Дедуина и сынуина,
Которые несли череп бабуина.
Это была похоронная процессия
Малайских семьяинов.
2. Глухой дождливой ночью
Малайский бабуин,
Тяжелый и сгорбленный
Скорбный малайский бабуин
Держит в руках
Череп другого бабуина,
Еще более малайского,
И протяжно мычит: - Бедный Йорик!
3. Вы видели когда-нибудь луну?
Не надо кричать наперебой
И тянуть руки наперевес.
Вы никогда не видели луны,
Такой, какова она на самом деле.
Хотите, открою тайну?
Чтобы увидеть луну,
Надо смотреть на нее исключительно
Через правый глаз черепа
Малайского бабуина.
4. - Обратите внимание,
Это - череп занзибарского бабуина.
- Не проходите мимо:
Это старинный череп
