Галина Шувалова - Немецкая сказка
- Будьте добры связаться с ним. Нас интересует способ изготовления кукол "Мелисса". Мы намерены посетить фабрику в самое ближайшее время.
- Но поточная линия по производству Мелиссы остановлена. И весь производственный цикл заморожен по распоряжению господина Грасса.
- Когда поступило это распоряжение?
- Вчера.
- Но Грасса же нет!
- Он отдал распоряжение по телефону.
- Мы хотели бы прибыть на фабрику сегодня.
- Хорошо. Я немедленно свяжусь с господином Бирном и сообщу вам его решение. -==Глава 20==
Хуго Бирн с утра улаживал дела с поставщиками. После этого он срочно направлялся в Центральный универмаг Берга, который должен был сегодня утром получить первую партию новой модели Мелиссы, но не получил в связи с экстренным распоряжением Грасса. Дел у г
лавного инженера, исполняющего обязанности директора, было по горло и возвращаться на фабрику он не собирался. Услышав от Лотты о предстоящем визите полиции, он просто-напросто отмахнулся:
- Линия остановлена! Что они могут там увидеть? Да пусть себе смотрят! Впустите их, Лотта. Проведите по цехам, покажите электронную схему. Что они вообще могут в этом понять!
Через сорок минут Зауэр и Юнг в сопровождении Лотты вошли в сияющий чистотой литейный цех. Здесь царила тишина. Поточная линия застыла, как река, скованная льдом. Из небольшой желтой конторки вышел человек в рабочей одежде и направился к ним.
Лотта представила полицейским дежурного мастера.
- Покажите, пожалуйста, материал, из которого отливают кукол, обратился к нему Зауэр.
- У нас льют одни головы.
Мастер запустил руку в большой контейнер и достал оттуда белую голову.
- Вот. Головы-то у всех кукол одинаковые. Это полихлорвинил.
- Как-как? Повторите, я запишу, - сказал Зауэр.
- Полихлорвинил. Из него еще делают трубы. Так что кто-кто, а мы точно знаем, что все россказни про Мелиссу - сущая ерунда.
Для убедительности мастер пару раз щелкнул по лысой голове.
- Значит, головы все одинаковые, - отметил Зауэр.
- А что неодинаковое? - спросил Юнг.
- Это лучше спросите в штамповочном цехе.
В цехе холодной штамповки тоже нашелся мастер. Но он не мог продемонстрировать ни одного кукольного туловища.
- Линия остановлена, комплектующие не идут, делать не из чего, пояснил он.
- Какие комплектующие к вам поступают? - спросил Зауэр и опять приготовился записывать.
- Четыре ампулы: "а", "б", "ц" и "д".
Юнг хмыкнул.
- Что означает "а"? - спросил он.
- Там не написано. Может быть, мед, а может парафин. Не знаю. Нас это не касается. Ампулы прямо так и поступают в раствор. Мы вводим в массу дневную норму ампул по заданной схеме. Из полученного материала штампуем 500 корпусов в день.
- Неужели у вас нет при себе ни одной ампулы? - не поверил Юнг.
- Откуда? - удивился начальник смены. - Здесь же все точно, как в аптеке. Все ампулы давно в куклах.
- Как к вам поступают ампулы? - продолжал Зауэр.
- По автоматической линии.
- А откуда?
- Думаете, я знаю? - неприязненно ответил мастер вопросом на вопрос.
- А кто знает?
- Мастер пожал плечами, - спросите главного инженера.
Выходя из цеха, Зауэр обратился к Лотте:
- Тогда вы, фройляйн, объясните нам, откуда поступают ампулы.
- Ампулы распределяет лично господин Бирн. Это же "ноу-хау". Вы хотите посетить сборочный цех?
- Да, конечно.
Начальник смены сборочного цеха, как и его коллеги, одиноко сидел в своей конторке.
- В чем заключается процесс сборки? - поинтересовался у него Зауэр.
- В том, что голова присоединяется к туловищу, а в туловище помещается электроника.
- Каким образом это делается?
- Голова просто насаживается на шею, разогретую до температуры плавления.
- А на схему электроники можно взглянуть?
Начальник смены взглянул на Лотту. Та закивала головой:
- Господин Бирн разрешил показать схему, если нужно.
Больше у Зауэра вопросов не было. Они с Юнгом сели в машину и уехали.
А в приемной Грасса в это время зазвонил местный телефон. Лотта сняла трубку. Говорил начальник смены из сборочного цеха.
- Я попрошу Вас, фройляйн Лотта, больше не приводить ко мне полицейских, не предупредив об этом.
- Простите. Наверное, Вы правы, я должна была предупредить Вас. Но ведь ничего не произошло?
- Разумеется. Я же не хочу лишиться работы. Но почему Вы так уверены, что я не скажу лишнего? Ведь полиция умеет задавать вопросы.
- Что Вы имеете в виду?
- Я имею в виду хотя бы тех двух рабочих, которые уволились из цеха.
- Но мы говорили с Вами об этом. Там как будто не было ничего особенного...
- Я тогда не все сказал Вам.
- Что же Вы утаили? - голос Лотты лишился всякой уверенности.
- Я обещал Грассу сохранить случившееся в тайне, но теперь, когда фабрикой интересуется полиция, я не уверен, что должен молчать. Там было вот что: одному из этих рабочих показалось, что у него на ладонях изменились линии. Это прошло бы незамеченным: кто
из нас знает свои папиллярные линии? Но он показал свою руку соседу. А у того на ладонях тоже оказалась какая-то ерунда.. Я вовремя заметил, что дело неладно и остановил пресс. Иначе мог пойти брак. Пока я все уладил, лишние линии начали пропадать. Ну и
пропали. Я думаю, не одни они это заметили. Только никто не хочет терять хороший заработок. А вообще-то, фройляйн Лотта, здесь какая-то гадость, не так ли?
Лотта долго молчала. Она опять почувствовала слабость и боялась упасть, как тогда перед витриной.
- Вы совершенно правы, - сказала она наконец. - Не беспокойтесь. Лично Вам волноваться не о чем.
Она опять не решилась набрать номер сотового телефона Грасса, а позвонила сначала администратору гостиницы. То, что она услышала, окончательно вывело ее из равновесия: господин Грасс оплатил все счета и час назад покинул отель. -==Глава 21==
Фрау Берта оставила бульон на медленном огне, а сама спустилась вниз постирать кое-что из одежды. Возле стиральной машины уже лежали детские джинсы и несколько футболок. Фрау Берта добавила к ним еще и платьице, в котором Юта вчера ходила в школу. Фрау Б
ерта включила воду. Накрахмаленное платьице медленно и неровно оседало на скамье, словно тающий сугроб. Фрау Берта засыпала порошок. Платье Юты тем временем окончательно потеряло объем и рухнуло на бок, перекинувшись через скамью. Из кармана выпал блестя
щий осколок и звякнул о кафель. Но звук этот слился с настойчивой трелью звонка: кто-то был у входа. Фрау Берта подошла к переговорному устройству:
- Кто там?
- Полиция.
Фрау Берта поспешила к витой ограде. Лицо ее побледнело, на щеках резко выделялись нанесенные румяна.
- Что случилось? - сразу спросила она. - Что-нибудь с Ютой?
- Насколько нам известно, Юта Грасс сейчас в школе, - произнес Зауэр без всякого выражения. - Нас интересует Отто Грасс.
- Господин Грасс в отпуске. Он вернется через неделю.
- Мы хотели бы задать несколько вопросов лично Вам.
Фрау Берта уже не казалась такой напуганной. Она продолжала стоять возле открытой калитки и не спешила пускать полицейских в дом.
- Что случилось с господином Грассом? - спросила она.
- Он подозревается в соучастии преступлению, - ответил Зауэр.
Эти слова произвели впечатление на молодого помощника инспектора. Он с интересом взглянул на Зауэра.
- Проходите, пожалуйста, в дом. - пригласила фрау Берта, - А мне необходимо сначала выключить стиральную машину.
- Мы пойдем с вами, если не возражаете.
- Хорошо, - нахмурившись, сказала она.
Все трое спустились вниз по лестнице и оказались в полуподвальном помещении, выложенном кафелем. Инспектор Зауэр окинул стены и пол наметанным глазом и поднял осколок.
- Что это у Вас?
- Не знаю. Не пойму, откуда этот осколок. Его здесь быть не должно.
- А где он должен быть?
- Я хотела сказать, он должен быть там, где разбили зеркало. А в этом доме на моей памяти зеркала не бились.
- Я заберу этот осколок, - сказал инспектор.
Юнг с иронией проследил за тем, как инспектор, тщательно упаковав осколок, спрятал его в портмоне.
После этого они прошли на кухню, где фрау Берта выключила плиту. Здесь царил столь идеальный порядок, что инспектор ни на чем не смог остановить придирчивый взгляд.
- Я могла бы пригласить вас в гостиную, - не слишком настойчиво предложила фрау Берта. Помедлив, она решила все же так и сделать.
Зауэр и Юнг вошли в большую комнату, обитую светло-зеленым шелком. Под ногами сиял вишневый паркет, окна скрывались за золотистыми шторами. Во всем был идеальный порядок и в то же время ощущалось запустение нежилой комнаты. Главным украшением здесь был,
конечно, камин. Если его когда-либо разжигали, зрелище, должно быть, производило впечатление: Блики пламени, отбрасываемые на стены, должны были становиться кроваво-красными, проходя сквозь щит из вишневого стекла.
