Константин Боровков - Первая История про Юлю Первую
- Гром и молния! - рявкнул он, входя в клубы пыли. Где?! Что?! Да я вас самих зажарю!
Перепуганные поварята исчезли под соседними столами, а толстый повар, фыркая и чертыхаясь, сам начал искать на полу и под полками. Тщетно. Вначале он побледнел, потом посинел. Это было уже не просто опоздание обеда. Пропажа деликатесов обойдется ему гораздо дороже усов.
- Искать везде! Всем! - дрожащим голосом крикнул повар, оседая на пол. Все поварята тотчас же прекратили делать свою работу и бросились заглядывать под столы, в котлы и кастрюли, шуровать по полкам. На кухне поднялся невообразимый шум. Он гулко отдавался в Юлиной внутренности, и она даже почувствовала, как раскачивается под ней полка.
- Охохо, грехи наши тяжкие... Головушка моя бедная... бормотал где-то внизу, выдирая на себе волосы, Главный Повар. И вдруг все стихло и замерло. Кухонная дверь медленно отворилась и на пороге появилось странное существо. Первое, что увидела Юля, был огромный живот, обтянутый красной атласной рубашкой и опоясанный золотым поясом, на котором висел кинжал. Красные широкие штаны были заправлены в щегольские красные же сапоги на высоких каблуках со шпорами. А из расшитого ворота рубахи торчали сразу две головы, смотрящие в разные стороны. Головы эти были очень похожи: низкие приплюснутые лбы, хищно изогнутые красные носы, маленькие колючие глазки. В целом существо чем-то напоминало странную двухголовую птицу, которую Юля видела недавно на обороте новых монет. Вот только в правой руке у него был длинный-предлинный кнут.
Главный Повар в два прыжка оказался у двери и упал перед вошедшим на колени.
- Ваше Высочества! - завопил он, сорвав с головы и ломая в руках свой колпак. - Помилуй, не вели казнить, вели слово вымолвить!
И тут только Юля догадалась, что это и был сам герцог Пом-и-Дор собственными персонами. "Ох, и долго же я догадывалась! Вот как плохо у глинянных горшков варит!" испугалсь она своей медлительности. И Юля вспотела внутри от страха.
21. Герцог Пом-и-Дор
Герцог щелкнул в воздухе кнутом, и его правая голова сказала:
- Казнить нельзя! Помиловать!
Но тут же отозвалась эхом левая голова:
- Казнить! Нельзя помиловать!
Голоса были резкие, визгливые и очень неприятные.
- Вот тебе и на. Ты что это тут раскомандовался? удивилась правая голова. - Сегодня я главный! Тебе хорошо говорить, ты вчера за нас обоих поел. А мне что - без обеда теперь оставаться, раз тебе повара казнить захотелось?! обиженно закончила она.
- Ме-е-е, - попыталась показать ей язык левая голова. Иди ты знаешь куда?
- Балда, - спокойно ответила правая голова, - я же туда все равно с тобой вместе пойду. Вымолви! - обратилась она уже к стоящему на коленях Главному Повару.
- Вот они были, и нету! - всхлипнул тот и вытер глаза колпаком.
- Ка-а-а-ак так нету?! - хором воскликнули обе головы, и толстый красный живот заколыхался от негодования. - Искать! Найти!
- Искали. Не нашли, Ваше Высочества, - сокрушенно ответил повар и снова всхлипнул.
- Это провокация, - уже спокойнее сказала правая голова. - Я им покажу. Вон, ротозеи!!
Главный Повар и поварята, сбивая друг друга с ног, бросились мимо герцога вон из кухни. Тот закрыл за ними дверь и вышел в центр помещения.
- Ку-ку! - позвала левая голова тоненьким фальшивым голоском. - Ку-ку! Выходите! Я вас нашел!
- Заткнись, болван! - грубо оборвала ее правая голова.
- Ну подожди у меня, завтра поквитаемся, - злобно прошипела левая и обиженно замолчала.
Правая голова герцога принюхалась, шмыгнув носом, прислушалась и снова принюхалась.
- Что, жареным запахло? - съязвила левая голова. Но правая ей ничего не ответила. Она еще несколько раз шумно втянула воздух носом и пробормотала:
- Ну да, ну да, шалунишки. Знаем мы ваши превращалки. Да здесь-то вы ни в кого превратиться б не смогли... Значит, не в КОГО, а во ЧТО!
Юля сразу похолодела. Ах, какой хитрой оказалась эта правая голова!
- Так, так, так, - продолжала та бормотать себе под нос, - раз во ЧТО, то никуда уйти они сами не могли. Здесь, голубчики! Так, так, так. Где ж они? В плиту или стол они не стали бы превращаться - заметно. А что не заметно? Повар!!! вдруг заорала голова. Юля и дядя Пихто чуть не слетели со своей полки от этого крика.
Дверь тут же распахнулась и на кухню кубарем влетел Главный Повар. Он снова бухнулся на колени перед герцогом.
- Чего изволите? Кушать хотите, Ваше Высочества? спросил он заискивающе, заглядывая в глаза то правой, то левой голове.
- Хотим... - начала было левая, но правая ее тут же перебила:
- Сколько у тебя тут горшков?
- Ровным счетом триста двадцать шесть, Ваше Высочества, робко промямлил повар.
- Пересчитай!
- Пощадите, Ваше Высочества! - взвизгнул повар. - Четверо детей сиротками останутся! Не обучен счету-с, папа с мамой в торговле работали...
- Однако детей-то своих пересчитал. Болван, - вынесла диагноз правая голова. Герцог вынул из кармана большой серебряный свисток. Поколебавшись немного, правая голова сказала левой:
- Ну, свистни, так и быть.
Левая голова, не скрывая своей радости, раздула щеки и со всей силы дунула в свисток. Раздался леденящий душу визг, и на кухне поднялся настоящий вихрь. Огонь в плитах тотчас задуло, в воздух взвились и пыль, и паутина из углов, и даже несколько плохо лежащих сковородок... Когда все это осело на пол, Юля увидела самодовольно улыбавшегося обеими головами герцога и лежащего перед ним повара с заткнутыми ушами. А через мгновение в дверном проеме возникли давешние тип в желто-синем и верзила в сине-желтом камзолах.
- Чего изволите? - рявкнули они в один голос.
- Считать умеете? - строго спросила правая голова герцога.
- Ну, - ответил тип.
- Ага, - отозвался верзила.
- Пересчитайте-ка здесь все горшки! - велел герцог.
Тип и верзила огляделись вокруг. Потом один взял стоящий рядом ухват, а другой - кочергу, и они шагнули вместе к ближайшей полке с горшками.
- Ну, раз, - сказал тип в желто-синем и - бабах! - разбил вдребезги ухватом первый горшок.
- Ага, два, - отозвался верзила в сине-желтом и - чпок! кокнул кочергой второй.
- Ну, три. Бабах!
- Ага, четыре. Чпок!
- Ну, пять. Бабах!..
Они медленно, но верно продвигались - полка за полкой - в тот угол, где затаились Юля и дядя Пихто. "Ай-яй-яй", подумала Юля и задребезжала от страха.
22. Побег
Счет горшков перевалил уже за сотню, когда над Юлей что-то зашуршало и внутрь ее упал серенький комочек. Он развернулся - и Юля увидела внутри себя ту самую мышку, что изображала воздушный шарик в сценке в домике мышей.
- Тсс! - прошипела мышь, приложив хвост к губам, - ни звука! А то я пропала.
"А я уже пропала, - подумала грустно Юля, - и какой звук-то? Треснуть мне надо, чтоб звук-то издать". Но мышь продолжала:
- Наши ведут подкоп! Грызут как бешенные! Не успевают чинить зубы! Я прокопалась первая, мой ход сейчас разгрызыют до ширины горшка. Пробьются - будем тебя выкатывать!
Чпок-бабах! Чпок-бабах! Эти страшные звуки слышались все ближе и ближе. Но теперь Юля улавливала и непрестанный скрежет сотен мышиных зубов. Кр-р-рак! - пробежала по стене первая трещина. Кр-р-рак! - появилась и вторая. Грхумс! - и вместо маленького отверстия, проделанного первой мышкой, появилась зияющая дыра! Чпок-бабахи прекратились, и все в кухне замерли, повернувшись на шум осыпавшихся камней. Но прежде чем они успели что-либо понять, внутрь Юли прыгнули еще несколько мышей и с писком "Раз-два, поехали!" пихнули все вместе стенку горшка. Юля потеряла равновесие - и упала в мышиную дыру. И покатилась вниз по выгрызенному ходу!
Стук-стук-стук - ударялась она иногда боками о стенки хода. Юля очень боялась разбиться, но вся дорога была аккуратно выстелена соломой - ведь мыши знали, куда они будут падать вместе с ней! Они свернулись в клубочки и с хохотом перекатывались внутри катящегося горшка. Несколько раз ход переставал спускаться и даже вел немного вверх. Тогда Юля останавливалась, мыши выскакивали из нее и дружно катили горшок до следующего спуска. Там они снова вскакивали внутрь и мчались дальше!
Наконец, грязная от донышка до горлышка Юля вылетела из подземного хода наружу и быстро остановилась в густой траве на берегу журчащего ручья. Мыши выскочили из горшка и побежали умываться. Юля осталась одна. Над ней кружилось чистое небо, вокруг плясали деревья. Поодаль ходила кругами городская стена и холм с замком на вершине. "Это мой горшок... то есть, голова кружится", - поняла Юля. Она хотела было закрыть глаза, но не знала как это сделать. Все ее мысли куда-то пропали и теперь она просто лежала и грелась на солнышке...
Поплескавшись в ручье, мыши устроили на его берегу шумную возню. Наигравшись в чехарду, они запели "Тра-та-та, тра-та-та, вышла кошка за кота!" и поднялись обратно к Юле.
- А теперь что? - спросила самая маленькая мышка, постучав по Юлиному боку лапкой и послушав глухой отзвук глиняного горшка. - Что с этим делать, Ми?
