Алексей Пантелеев - Наша Маша (Книга для родителей)
Откуда это - "пригожий", "горемычный", "богатый", "лапушка"? Из книг, из фольклора, а главным образом - от любимицы ее, от тети Маши.
* * *
Бедная тетя Маша! В апреле ей сделали операцию: рак. И кажется, болезнь уже в таком состоянии, что спасти ее нельзя.
После больницы она жила у нас. Не работала, конечно, только возилась в меру сил своих с Машей. Потом выхлопотала с трудом крохотную пенсию и уехала - к сыну в Новгород. Врачи говорят - поехала умирать.
Она не знает, конечно, чем она больна.
Жаль ее очень. И Машку жаль. Очень она любит свою тетю Машу. И та относится к Маше душевно, по-человечески, много ей дала - от своей сердечности, доброты, незаурядного таланта, юмора, словесного богатства.
Дай бог, чтобы врачи ошиблись и чтобы век ее продлился.
* * *
Машка - обезьянка. Подхватывает не только хорошее, но и всякую пошлость, глупость и даже охальство.
Взяла, например, моду на каждом шагу восклицать:
- Какая пьелесть!
Сначала я смеялся, а потом стал сердиться. Потому что в этом возгласе почудились мне иронические и даже цинические нотки. Гуляем с нею.
- Маша, посмотри, какой красивый кленчик!..
Вскинет голову:
- Какая пьелесть!
И в этом возгласе столько светского равнодушия и безразличия, что диву даешься: откуда?!
Теперь это реже.
* * *
...Многое мы ленимся делать. Сколько интересного, значительного пропустили, такого, что уже не вернется и не повторится.
Не проследили и не следим, как с каждым днем выпрямляется, становится грамматически правильной ее речь, как, по всем правилам, она самостийно осваивает падежи, суффиксы и прочую премудрость, на усвоение которой иностранец, изучающий русский язык, тратит годы.
Не заметили, не уловили момент, когда она стала говорить о себе в первом лице: не "дай Машеньке", а "дай мне".
...Вчера вечером папа рассердился на Машку. Что-то она закапризничала, чего-то не захотела делать.
- Ах, вот как? - говорит папа. - Она не хочет? А попка у нее где?
- Нет у меня попки! - заявляет Маша.
* * *
Гостила у нас 13-летняя Алла, девочка, которую вырастила Минзамал. Попросила у меня почитать книгу, Маша, конечно, тут как тут:
- Маше тоже книгу надо дать!
- Да? А разве так говорят? Ты же слышала, как Аллочка сейчас сказала: "Алексей Иванович, дайте мне, пожалуйста, книгу".
Маша вытянулась по-солдатски и:
- Алексей Иванович, дайте, пожалуйста, Маше книжечку!..
* * *
Машка сочиняет стихи. Пожалуй, последнее время стих этот находит на нее реже. Но все-таки почти каждый день она что-нибудь бормочет, по-прежнему выбирая самые неожиданные размеры. К сожалению, мы не записываем образцы ее творчества, а удержать в памяти эту заумь невозможно.
* * *
Это я записал еще в городе. Машка импровизировала с пулеметной быстротой:
Тут корова прибежала,
Галавит корова: "Мало!"
Прибежал и Дед Мороз,
Галавит Мороз: "Овес".
3.7.59.
Днем вчера мама, папа и Маша ходили в Тарховку...
На обратном пути попали под проливной дождь... Вез Машку на велосипеде (она очень ловко сидит на багажнике. Машину я веду "в поводу", потому что садиться в седло мама мне в этих случаях не разрешает).
* * *
Вечером Машка долго не засыпала. Я прилег рядом, на тахту. Она попросила:
- Расскажи сказку.
Рассказал про девочку, заблудившуюся в лесу и попавшую в домик, где живут медведи (в другом случае - волки). Вариант толстовской сказки.
Слушает, вытаращив глазенки.
- Съели?
- Что съели?
- Волки съели Танечку?
- Еще неизвестно.
Губы задрожали. Покраснела. Заплакала.
- Нет! Нет! Не съели! Мама ее где?
- Мама еще неизвестно где.
- Нет! Нет! Мама пришла!..
А позже, когда на смену мне явилась Элико, Машка сама стала пересказывать ей эту "страшную" сказку. И, по словам Элико, пугала ее:
- Волки девочку съели! Да! Да! Съели!..
Что это? По-видимому, когда слушает рассказ, ставит себя на место героини. А когда сама рассказывает, героиня "объективируется". Впрочем, не уверен, что это именно так.
2 ГОДА И 11 МЕСЯЦЕВ
4.7.59.
Замысловатая штука - детская память. В прошлом году, здесь же, ходили мы с Машкой на озеро, кормили уток, и одна утка клюнула Машу в палец. Зимой, в городе, Машка не раз вспоминала эту историю. Мне думалось, что этот случай запомнится ей на всю жизнь. И вот приехали в Разлив, пришли на то самое место, где происходила баталия с утками, и - никаких следов, никаких ассоциаций. А вместе с тем в памяти история с утками сидит. Но это уже не "оригинал", а "второй оттиск".
* * *
Сегодня опять денек никудышный. Дождя, правда, нет, но - холодина, ветер, на небе - не облака, а что-то вроде грязного белья.
Машка сидит дома. Что-то она разлюбила за последнее время игры в одиночку. Все тянется к другим, ищет товарищей. Со мной любит играть. С детьми, по моим наблюдениям, меньше. Странно? Нет, не странно. С ней ведь надо умеючи играть. Надо все время составлять сценарий игры.
* * *
Кто-то сказал:
- Скоро Машенькин день рождения. Гости к ней придут. Игрушки принесут.
- А Дед Мороз придет?
- Нет, Дед Мороз только зимой может ходить, когда холодно, когда снег.
- А сейчас? Пусть сейчас придет. Игрушки пусть принесет.
- Сейчас он не может. Сейчас жарко. Сейчас он растает.
- Ничего, - сказала она, подумав. - Игрушки ведь не растают?
5.7.59.
Вчера мама купила Маше в булочной очень красивую булочку-утку, румяную, поджаристую, с глазками-изюминками. Маша ни за что не хотела ее есть (так же, как не хотела на днях мылиться мылом-слоником), навзрыд зарыдала, когда я, шутя, сунул в рот птичий клювик.
Вечером мы ходили с нею гулять. Возле булочной стояла с мамой толстая девочка, держала в руке точно такую же печеную птичку.
Маша сразу же на это заметила:
- Машина уточка! Смотри!..
И вдруг - о ужас! - толстая девочка сунула в рот птичью голову и половины головы нет!
- Папа! Папа! Смотри! Девочка утку зарезала!
...А сегодня утром, когда папа после гимнастики растирал Машу махровым полотенцем, пришла мама, принесла злополучную уточку и стала играть с Машей.
- Открой ротик.
Маша открыла.
- Хап!
И мама сунула булочку в Машин рот. Машка автоматически сомкнула челюсти и - порядочный кусок птичьей головы остался у нее во рту. Не сразу она сообразила, что случилось. А когда увидела надкушенную утку и поняла, что жует она утиную голову, горькие слезы хлынули из ее глаз.
Мама не поняла, в чем дело. А я знал, я ждал этих слез.
Обещали вылечить уточку. Как вылечим? А уже придумали: купим такую точно, а эту - слопаем потихоньку.
* * *
Утром сегодня сидел за маленьким столиком, кормил Машку. Повернулся к Элико.
- Мать, - говорю, - передай нам, пожалуйста, сахар.
Машка нахмурилась, метнула на меня сердитый взгляд.
- Не мать!
- Да, да, - говорю. - Совершенно верно. Мамочка, передай нам, пожалуйста, сахар.
Минут через пять, забывшись, сказал по какому-то поводу:
- Эх, мать, мать!..
Но увидел осуждающий взгляд М.А.Пантелеевой и, поперхнувшись, быстро поправился:
- Эх, мамочка, мамочка!..
6.7.59.
Машка легла поздно - в одиннадцатом часу. Мы пили чай на веранде, а она лежала в кроватке в маминой комнатушке. Сперва лежала спокойно, что-то вполголоса бормотала, а потом стала кричать:
- Не вижу маму! Маму не вижу!
Пошел к ней, прилег на тахту, рассказывал сказки...
Не желает слушать сказки с печальным концом. Вмешивается в рассказ и на ходу перестраивает сюжет:
- Нет, Танечка в лес не пошла! Нет, медведь не пришел! Нет, мама вернулась! Нет, девочка никуда не уходила, девочка в садике сидела...
Эх, Машенька! Знаешь ли ты, что метод, на который ты толкаешь отца, давно и безоговорочно осужден. Он называется у ученых людей "теорией бесконфликтности".
* * *
А засыпает Машка (уже не первый раз) под такую "сказку":
- Вот едем мы с Машей на машине. Ой, как качает! А за окошечком люди, козы, коровки, деревья бегут!.. А мы едем, едем, едем...
Она вспоминает поездку на машине, глазки ее слипаются, и очень скоро ее ручка, покоившаяся в моей руке, обмякает, кулачок разжимается, и через минуту я слышу легкое, нежное посапывание...
* * *
Сегодня утром говорю ей:
- Дай-ка я тебя поцелую.
- За что? - говорит.
- Ни за что. Просто я тебя люблю.
Вопрос ее меня поначалу удивил и даже огорчил. А потом я понял. Ведь ей частенько приходится слышать:
- Вот какая хорошая девочка - весь супик съела! Дай я тебя за это поцелую!..
8.7.59.
Папа вернулся вчера из города в седьмом часу вечера... Привез Маше книжек. Привез конфет и печенья. Машка так торопилась читать книжки, что не доела даже любимое свое миндальное печенье. Мама говорит, что это вышло у нее совсем "по-девчоночьи": положила печенье, сказала "это я потом", побежала, вернулась, отщипнула еще кусочек и уже бесповоротно ринулась в папину комнату.
