Софья Прокофьева - Остров капитанов
- Ой! Архипелаг Большая Перемена вовсе не на севере! Он на юге! - заикаясь от волнения, принялся объяснять Медвежонок. - Вы плывете прямо на остров Второгодников. А оттуда до Северного полюса, ой, уже лапой подать!
- Географией увлекается... - растроганно сказала Медведица. - Экий разумник! Ты только говори дяде матросу внятно, не торопись...
Старпом Сеня доложил обо всем случившемся капитану Тин Тинычу.
- Мне тоже казалось, что он лежит где-то в южных широтах, - добавил старпом.
- Все это весьма странно, - капитан Тин Тиныч наклонился над картой. - Совершенно непонятная и загадочная история. Можно, подумать, что север и юг на этой карте сами поменялись местами.
И вот, распустив все паруса, "Мечта" двинулась в обратном направлении.
С каждым днем становилось все теплее. С оттаявших рей и канатов падали крупные чистые капли.
Наконец вдали показался прекрасный архипелаг Большая Перемена.
Три дня весь экипаж отдыхал, греясь на солнышке.
И вот, пополнив запасы свежей воды и набив трюмы музыкальными бананами и звенящими кокосовыми орехами, моряки, страдая от невыносимой головной боли, поднялись на борт "Мечты".
Слышать звон они были больше не в состоянии.
Черная Кошка, казалось, просто обуглилась, почернела еще больше. Она была мрачна, как ночь.
Ей пришлось хуже всех. От жадности она в первый же день живьем заглотила маленького звенящего Мышонка.
Мышонок звенел у нее в животе, не переставая, два дня и, две ночи, хотя, скажем по секрету, струхнул не на шутку.
Матросы хоть уши ватой затыкали, все-таки легче. А тут затыкай не затыкай, все равно не помогает, если звенит твой собственный живот.
На третий день Кошка сдалась. Легла на берегу на песок, постучала лапой по животу и сказала Мышонку, чтобы он убирался куда пожелает, только бы оставил в покое.
Но Мышонок попался на редкость сообразительный. Прежде чем выпрыгнуть, потребовал от Кошки обещание, что она его не сцапает во второй раз, пока он будет оглядываться, привыкать к солнышку после темного живота.
Черная Кошка была уже на все согласна. Поклялась до конца своих дней не ловить мышей и мышат.
Мышонок попросил ее пошире разинуть пасть и ловко выпрыгнул на песок. Отряхнулся, почесался, пошевелил усами, вежливо пожелал "Счастливого плавания" и, беспечно позванивая, отправился по своим делам.
Вот почему Черная Кошка была в таком отвратительном настроении.
Но время шло. Бананы и кокосовые орехи звенели в трюме все тише и тише, а вскоре и вовсе перестали звенеть. Ни дать ни взять, обычные бананы и кокосовые орехи.
"Мечта" летела по волнам. А ветер надувал паруса и свистел озорную песенку.
Глава 8
ЖЕВАТЕЛЬНАЯ РЕЗИНКА И ГЛАВНОЕ: ДВА ОКЕАНА
Дни шли за днями. Дул ровный пассат. Капризный океан Сказки пока что вел себя на редкость тихо и спокойно.
Ласточка Два Пятнышка чувствовала себя гораздо лучше. Она перебралась на палубу, иногда даже пробовала летать и делала несколько неуверенных кругов над "Мечтой". Но ошпаренное пятнышко еще побаливало, и Ласточка жаловалась, что она неважно скользит и цепляется за воздух.
Ласточка и старпом Сеня очень подружились. Только выберется свободная минута, а он уже сидит на связке канатов возле своей любимицы.
Старпом Сеня рассказывал Ласточке о житьебытье на острове Капитанов. Ласточка в свою очередь делилась с ним сложностями своей птичьей жизни.
- Как трудно в наши дни воспитывать нарисованных детей, - вздыхала она. - Вот судите сами. Уж не скажу точно когда, кажется этим летом, залетели мои детки в чужое окно. На столе лежала открытая книжка с картинками. Так что вы думаете? Эти сорванцы склевали с картинки всех нарисованных жуков и бабочек. Представляете, в какое я попала неловкое положение? Пришлось извиняться перед хозяевами.
В это утро Ласточка долго кружилась над "Мечтой". Усталая, очень довольная опустилась на палубу.
- Первый раз сегодня пятнышко мне не мешало, - возбужденно проговорила она. - Ну, разве, может быть, на крутых виражах, и то чуть-чуть!..
Из камбуза вышла красотка Джина. Мрачно покосилась на Ласточку Два Пятнышка. Облокотилась о планшир. Блестящие, словно металлические, черные локоны ловили голубые искры океана. Грея ее бок, к ней тесно прижалась Черная Кошка, чутко наставив треугольные уши.
- Не вышло одно, придумаем другое, - сквозь стиснутые зубы прошептала красотка Джина. - Какую-нибудь наихитрейшую хитрость.
"Умница я. До чего же все точно рассчитала и сделала безошибочный выбор, - мысленно похвалила себя Черная Кошка. - Благородство и честность - всегда одни и те же. Одинаковые. А вот обман и коварство - они, мои лапочки, всегда разные. К примеру, сегодня - одно, а завтра - совсем другое..."
- Лас-с-стик! - с каким-то змеиным присвистом прошептала красотка Джина.
- Ластик? - с недоумением повторила Черная Кошка.
- Мы его уничтожим. Чем они тогда сотрут Черту? - Торжество сверкнуло в мрачных глазах красотки Джины. - Ластик должен исчезнуть!
- Но как его... исчезнуть? - Черную Кошку даже дрожь начала бить от волнения и любопытства.
- Он исчезнет незаметно, постепенно, словно растает... - Зрачки красотки Джины хищно сузились. - И главное, на нас не падет даже тени подозрения. Мы останемся чистенькие, в стороне. А ластик исчезнет! Матросы его... съедят! Вернее, сжуют!
- Мур-мяу! - не выдержав, воскликнула Черная Кошка.
Она отпрянула от своей хозяйки, да так и застыла, раскрыв рот от изумления. Хотя она, как никто, умела скрывать свои мысли и чувства, но на этот раз прославленная выдержка ей изменила.
- Тс-с!.. - Красотка Джина прижала тоненький пальчик к своим улыбающимся губам.
Поздним вечером, улучив момент, когда на палубе не было ни души, красотка Джина, скинув туфли, босиком неслышно скользнула в трюм.
На ощупь отыскала в темноте упругий гладкий ластик. Наступила ногой на что-то острое. Проклиная все на свете, принялась злобно кромсать ластик кухонным ножом, стараясь отхватить от него кусок побольше.
Завернула отрезанный кусок ластика в передник и, никем не замеченная, вернулась назад. Потом до утра варила его в сладком вишневом сиропе.
А на следующий день...
- Надоело вам, наверное, одно и то же. Уж сегодня я для вас расстаралась, такую вкусноту приготовила, такую вкусноту! - сияя своей неподвижной улыбкой, объявила красотка Джина. - Сегодня у нас к обеду на третье - жевательная резинка! Сладкая, ароматная. Жуйте, мои хорошие!
Вся команда принялась старательно жевать.
Черная Кошка целый день крутилась на палубе и жевала с таким усердием, что у нее даже челюсти заболели.
Матросы лазили по реям и жевали, старпом Сеня поглядывал на гидрокомпас и жевал, юнга Щепка чистил якорную цепь и тоже жевал, жевал, жевал.
- А вы, капитан? - мило улыбаясь, предложила красотка.
- Нет, знаете, как-то не люблю... - немного смутившись, отказался капитан Тин Тиныч. - Откуда она у вас, кстати?
Красотка Джина, видимо не расслышав вопроса, ничего не ответила и бесшумно выскользнула из каюты.
- Вкуфнота!.. Муф-мяф! - отдуваясь, повторяла Черная Кошка. Жевательная резинка облепила ей всю морду, свисала с усов.
- Жуйте, мои славные, жуйте! - вкрадчивым голосом уговаривала матросов красотка Джина, расхаживая по кораблю.
Она даже бросила кусок жевательной резинки в бочку, где плавала дрессированная Сардинка.
Долго и терпеливо уговаривала Ласточку взять в клюв хоть маленький кусочек.
Но уже на второй день матросы жевали резинку как-то лениво, с видимой неохотой.
- Надоело! - на третий день решительно сказал матрос Тельняшка. Все остальные матросы тоже отказались наотрез.
И только юнга Щепка, начищая до блеска якорную цепь, самозабвенно жевал резинку. Это был смышленый и проворный мальчуган, но такой худенький и легкий, что капитан Тин Тиныч во время шторма запирал его в своей каюте, боясь, чтобы какая-нибудь непутевая волна не смыла его за борт.
- На одной щепке далеко не уплывешь... - яростно гремела кастрюлями красотка Джина. - Рухнул такой план... такая первосортная хитрость...
"Нет, она должна еще что-нибудь придумать, - с беспокойством подумала Черная Кошка. - Просто обязана... Раз уж я сделала выбор..."
- Осталась одна ночь, всего одна... - Красотка Джина в неистовой злобе ухватила за уголки свой белый передник, обшитый кружевами, с треском разорвала снизу доверху. - "Мечта" подходит к самому краю Сказки. Я чувствую, все вещи стали тяжелее, а воздух - гуще. Проклятье! Придется рискнуть! Ластик должен исчезнуть. На куски его и за борт.
- А Нарисованная? Она ведь день и ночь на палубе. Заметит, сразу донесет капитану, - с сомнением протянула Черная Кошка.
Корабельная повариха поманила Кошку к себе, нагнулась к черному треугольному ушку, чуть розовеющему изнутри, что-то шепнула. Кошка немного подумала и кивнула с серьезным видом.
Едва лишь на бархатном небе высыпали звезды, крупные, похожие на снежинки, Черная Кошка неслышными шагами подошла к Ласточке Два Пятнышка. С радостным мяуканьем повисла у нее на шее, словно были они закадычными друзьями и не виделись невесть сколько.
