Милош Мацоурек - Сказки
Милош Мацоурек - Сказки краткое содержание
Мацоурек Милош
Сказки
МИЛОШ МАЦОУРЕК
Сказки
в переводах Юрия Проскурякова
Кратко об авторе:
После сборника стихов "Не верь глазам своим" (1958) и пьесы для детей "Попугай на пятерку" (1968) Милош Мацоурек опубликовал в 60-х годах несколько книжек авторских сказок, которые привлекли внимание оригинальным видением мира, поэтикой и стилем: "Жизнеописание домашних животных" (19б2), "Якуб и двести дедушек" (1963), "Жираф или тюльпан" (1964), "Муравьед с арифметикой" (1966). Они через некоторое время послужили основой публикации избранных сочинений, названных попросту "Сказки" (1971). "Сказки" были переизданы "Альбатросом" с новыми иллюстрациями Адольфа Борна. В последние годы Милош Мацоурек писал главным образом сценарии к кинокомедиям, таким, как "Девушка на метле", "Госпожа, вы вдова", "Как утопить доктора Мрачека" или же к телевизионным сериалам вроде "Арабелла, Мах и Шебестова", которые завоевали популярность, как внутри Чехии, так и за рубежом. "Арабелла, Мах и Шебестова" одновременно с сериалом были Мацоуреком опубликованы отдельным изданием в виде книжки для детей (1983); ее французский перевод получил приз. Поэт, сказочник и сценарист Милош Мацоурек очаровывает детей и взрослых прежде всего поэтичностью и юмором, искусством сокращения слов и тонкой выразительностью. Он учит нас глядеть на мир, на окружающие нас вещи и дела новыми, свежими глазами, под неожиданным углом зрения и в удивительной связи. Он делает зримым для нас поэтическое очарование действительности, её смешные черты и перипетии, учит нас смеяться над глупостью, условностями и лицемерием в человеческих отношениях и, вместе с тем, открывать для себя ценности жизни, красоту вещей и мира. В авторских сказках он выражает свое видение разговорными сокращениями, которые сближают его с карикатуристами. Некоторые из сказок послужили поводом для создания рисованных и кукольных мультфильмов (например, "Сюзанна учится писать" или "Плохо нарисованная курица"). Поэтический юмор и особый неповторимый стиль обеспечивают сказкам Милоша Мацоурека постоянный интерес среди детей и взрослых в Чехии и далеко за ее рубежами.
Ю.П.
Якуб и двести дедушек
Жил-да-был один мальчик, звали его Якуб, а жил он вместе с дедушкой. Дедуся был толстый, с красным лицом и огромной соломенной шляпой под названием панама, которую он жутко любил. Якуба он тоже любил, но полного понимания между ними не было. То, что у Якуба вызывало удивление, для деда было как бы само собой, а то, что приводило в изумление дедушку, казалось Якубу вполне обыкновенной штукой.
Вот так они и жили вдвоём в маленьком домике с верандой, кругом был сад, а в саду росла капуста. Куда ни глянь -- одни кочаны. Были среди них маленькие, не больше теннисного шарика, другие были здоровые, как волейбольный мяч. Якуб вечно спотыкался о них, и у ворот, и у веранды и даже на садовых дорожках.
Тю ты -- думал он: одна капуста. Откуда она берется? -- и Якуб в сомнении качал головой из стороны в сторону.
Чему удивляешься? -- наскакивал на него дедушка: в саду отличная земля, ткни в нее кастрюльку и та взойдёт. Только зачем это надо: выращивать кастрюльки? Это не практично. Капуста -- друтое дело.
И он сажал и сажал капусту, а капуста росла и росла, и стало ее столько, что уже невозможно было съесть. Только кончится один вилок, как уже готов другой, не успел этот кончится -- третий, и так без конца.
К счастью, в саду поселились бабочки-капустницы, штук эдак двести, они капусту любили, нежно так обходились: то один кочан приголубят, то другой. Зато дедуся капустниц ненавидел, ух как он на них злился, все-то из-за угла подслеживал, как услышит, что они листиками хрумкают, как выскочит с веранды и давай панамой размахивать. Жуть.
Тут уж Якуб, вообще, разинет рот от удивления, присядет на ступеньки и давай ломать себе голову.
Ну, чо рот разинул? -- приговаривал в таком случае дед: они тут нашу капусту жрут, а я по-твоему должен в потолок смотреть?
Но Якубу от этих объяснений было не легче и, -- чего ее жалеть? Вон её сколько: пруд пруди.
Но у дедушки была своя голова на плечах и он только и знал, что гоняться за бабочками. Сядет, например, отдохнуть, панаму на нос надвинет, но задремать ни-ни, все за кочанами присматривает, а уж если совсем нечего делать, новые начинает сажать, там посадил, там срезал, а тут и обед приспел, дед по кухне носится -- капусту варит, а к ужину засолкой занимается, а то и еще чего придумает.
Якубу всё-таки было не ясно, почему дедушка такой ограниченный человек, и он все говорил ему: дедуля, пойдем играть, или расскажи мне чего-нибудь, капуста ведь никуда не убежит. Но его дедуля носился в фартуке по кухне и покрикивал: не путайся у меня под ногами, не видишь, я закрутился, что к чему из-за тебя позабыл.
И поэтому Якуб вечно был один. И нет ничего удивительного, что он под конец подружился с капустницами. От капусты его давно тошнило, он доверху наваливал ее в самую большую тарелку и шел к своим непоседливым подружкам -кормить. Когда бабочки наедятся, сядут рядком и ну рассказывать, где и как они летают, что видят, и о садиках, где растут цветы и смородина, и о китайках, а Якуб слушает и завидует, и тоже хочет что-нибудь такое увидеть.
И чего бы дедушке не посадить что-то еще, кроме капусты? -- думал Якуб: вот было бы здорово.
Сам возьми, да и посади -- советовали капустницы: это отвлечет дедушку от его любимых кочанов и, вот увидишь, сразу станет веселее.
И правда, почему бы не сделать дедушке приятное -- думал Якуб: неплохо бы посадить, например, панаму.
Отличная мысль! -- закивали капустницы: представляешь, какая это будет для дедушки радость!
Якуб дал себя уговорить и в полдень, когда дедуля варил о6ед, разыскал в саду свободное место и посадил панаму.
Куда запропастилась моя панама? -- причитал дедушка: чем я теперь буду воевать с капустницами, ты не знаешь, где она, Якуб?
Это секрет -- отвечал Якуб: я хочу приподнести тебе сюрприз, немного подожди и будет у тебя по шляпе на каждый день.
Ничего не понимаю -- бурчал себе под нос дедушка: чего у мальчишки на уме, лишь бы не потерял мою драгоценную панаму.
Через пару дней вырос в саду огромный куст, а на нем полно маленьких таких панамочек. Дедушка был так удивлен, что даже про капусту забыл, а Якуб сказал: и ничего тут нет удивительного, ведь на этой земле могут расти даже кастрюльки. Только сажать их пожалуй не к чему. Шляпы, бесспорно лучше.
Шляпа -- вещь хорошая -- согласился с ним дедушка: но мне достаточно и одной. Такая прорва шляп меня просто выводит из себя.
Он подождал пока панамы созрели и, когда они стали большие и хорошенько пожелтели, оборвал их и разложил на земле сушиться. Якуб считал, считал и насчитал около двухсот: такая куча, что свободного места на участке едва хватило.
Вот видите -- сказал Якуб капустницам: все напрасно, ничего не изменилось, а мне так ещё и влетело.
Но у капустниц было другое на уме, они молчали и слушали, а после одна шлепнула себя по лбу и говорит: есть идея, лучше и не придумать, посади-ка ты своего деда.
Ты, чё, свихнулась -- отвечал Яку6: сейчас у меня один дед, но и с тем хлопот не оберешься, а если их будет двести?
Не кипятись, послушай, а после сам будешь меня благодарить -- ответила капустница и зашептала что-то остальным бабочкам. Капустницы разом принялись хихикать и упрашивать Якуба, чтобы он непременно посадил дедушку и вот тогда, говорили они, все пойдет на лад.
Якуб подождал, пока дедушка уснет, нашел в саду еще не занятый клочок земли и посадил дедушку. Ну и забот же было с ним: сначала хорошенько полить, а для этого надо натаскать воды из насоса в тяжеленном ведре и уж только потом, в полдень, удалось Якубу перекусить с капустницами. Они ели с одной тарелки и Якуб все спрашивал, что будет, когда в саду появятся двести дедушек. Капустницы не отвечали, перемигивались между собой, посмеивались и говорили Якубу: не будь таким нетерпеливым, подожди.
Через пару дней вырос в саду преогромнейший куст, увешанный малюсенькими дедулями. Сначала они были совсем зеленые и их нельзя было рвать, но они быстро подросли налились соком, физиономии у них становились все краснее и краснее, словом дедушки зрели не по дням, а по часам. Якуб бегал на них взглянуть по пяти раз на дню и все советовался с капустницами пора или не пора дедушек рвать.
Наконец дедушки вполне поспели и Якуб их собрал. Было их, и вправду, приблизительно двести и они всей оравой тут же набросились на Якуба: дурак, мол ты, дурак, че натворил, на кой нужно такое количество совершенно одинаковых дедушек, -- и они орали один громче другого.
Добились своего -- сказал Якуб капустницам, я-то ведь знал, чем эта затея кончится: с утра до ночи будут теперь меня ругать, но и вам не позавидуешь, вот увидите, похватают шляпы и начнут вас гонять по саду, и шляп-то, как нарочно, на всех по одной.
Ах, Якуб, Якуб -- щебетали в ответ капустницы: глупый ты, парень, вот теперь-то, как раз, все и пойдет по-новому, вон, посмотри на дедушек, видишь, чем они заняты?
