Дмитрий Щеглов - Сороконожка

Рано– рано поутру
Баба ходит по двору.

Даст цыплятам пшенной каши,
Поросятам– простокваши.

Даст коту лизнуть сметану,
Настучит по лбу барану.

“Выходи скорей на луг —
Там козел твой лучший друг.”

И, как будто бы оконце,
Протирает тряпкой солнце.

Если в небе облака —
Погоняет их слегка.

А потом заходит в дом —
И на кухню прямиком.

Растопила баба печь,
А сама пошла прилечь.

Баба любит по субботам
Отложить свои заботы.

Пусть кипит пока вода
Из колодца и пруда.

Баба спит– не спит внучок,
Кинул в воду бурачок.

Не почистил, не помыл,
Я так думаю, забыл.

Закипела тут вода, забурлила,
Человечьим языком вдруг заговорила:

“Я поставлена для супа,
Баба суп должна варить,
Ты же сделал очень глупо,
Что решил всех удивить.

Прежде чем кидать свеколку,
Должен ты бульон сварить,
А для этого на полке
Остальное раздобыть.

Кинь-ка мне грибков немножко
Или кости положи,
И солить большою ложкой
Ты свеколку не спеши.

А внучок: Ты же– глупая вода,
что ты знаешь,
Почему ты молоком
в разговоре закипаешь?”

Кинул он еще морковку,
Взял и снова посолил.
Сразу видно– парень ловкий,
Раз он бабу разбудил.

“Баба, я сварил рассольник.”
Баба к печке подошла,
Где лежала пачка соли
И немытая свекла.

Видит баба– нет в помине
Пачки соли, бурачка.
Понесли они скотине
То изделие внучка.

По дороге внук гундосит:
“Я старался для тебя,” —
И мороженное просит
С шоколадом для себя.

Но когда они в корыто
Опрокинули рассольник,
Засмеялась тут вода:
“Убегай скорей разбойник,
А не то ты будешь битым,
Непослушная балда.”

Как то раз сороконожка,
Что б соседей удивить,
Захотела вдруг сапожки
Ближе к осени купить.

Вот пришла она на рынок,
Пробежалась по рядам:
Пару стоптанных ботинок
Продает гиппопотам.

Подошла сороконожка,
Навела на них лорнет,
На груди сияет брошка,
Как седло висит корсет.

– Я хочу ходить в обновке, —
Бегемоту говорит, —
Покажи-ка мне кроссовки,
В них отличный будет вид.

Бегемот достал коробку,
В них кроссовочки лежат,
– Дай примерю, – молвил робко, —
Эти будут в аккурат.

Он помог сороконожке
Две кроссовочки одеть:
– А другие как же ножки? —
Влез с вопросом тут медведь.

Слышит мишка любопытный
Удивительный ответ:
– Те что сзади, их не видно —
От кроссовок будет след.

Наша дама вся в обновках
Попрощалася кивком.
Две ноги бегут в кроссовках —
Тридцать восемь босиком.

Хороша сороконожка,
Говорят, красивей нет:
На груди сияет брошка,
Как седло висит корсет.

Жил да был на свете клоун
Одинешенек-один.
Смех вокруг, а он расстроен —
У него тряпичный сын.

Выступал тот клоун в цирке
Размалеван и лохмат.
Здесь заплата, дальше дырка —
С головы так и до пят.

Но подкралась быстро старость,
Вышел клоун в сторожа.
На лице одна усталость,
Нет былого куража.

Загрустил несчастный клоун,
Заболел и даже слег.
Почему так мир устроен,
Что с кормильцем не помог.

Озорной его сынишка
Был отчаян и удал.
Звали в шутку его Тишка,
Хоть он тихим не бывал.

Целый день неугомонный
На арене цирка вскачь
Бегал, словно заведенный,
И подпрыгивал как мяч.

Забежал к отцу в каморку:
– У меня благая весть,
Больше ты сухую корку
По утрам не будешь есть.

К нам приехал из Китая
Маг искусный, чародей.
В сундуке он оживляет
Нарисованных зверей.

Он сначала всем покажет:
Посмотрите – пуст сундук,
Про волшебников расскажет
И в конце исполнит трюк.

Нарисует мелом свинку,
Ножки, хвостик, пятачок,
И потом кладет картинку
В свой волшебный сундучок.

Как разбойник свистнет звонко,
Хлопнет крышкой пару раз,
И живого поросенка
Вдруг достанет напоказ.

Спрячусь я в сундук волшебный,
Просижу во тьме всю ночь,
Коль сундук такой целебный,
Сможет он и мне помочь.

Шепчет клоуну на ушко,
Сын взъерошенный: – А вдруг
Заберусь в него игрушкой
А проснусь под сердца стук.

Был отец обеспокоен,
Той затеей сорванца.
Фокус этот, знал, наш клоун
От начала до конца.

В сундуке, под дном – картонкой,
Не одно, четыре дна.
Там не то, что поросенка,
Спрятать можно кабана.

Поросенка на сынишку
Клоун ночью поменял,
Что в сундук забрался Тишка,
Маг, конечно, же не знал.

А назавтра представленье
Ровно в полдень началось.
Как по щучьему веленью
Превращение сбылось.

Чародей откинул крышку:
Посмотрите, пуст сундук!
А оттуда вдруг мальчишка
Вылезает, словно жук.

Пухлый, будто поросенок,
Весь в опилках и поту,
Не поймет, никак спросонок,
Что исполнил маг мечту.

Засмеялись в цирке дети,
Удивился чародей:
– Ты, наверно, безбилетник,
Сознавайся поскорей.

Он берет мальца за ручку
И проводит по рядам.
– Ох, получишь нахлобучку,
Как родителям отдам.

Улыбается мальчишка,
Рот растянут до ушей:
– Вот теперь, живой я, Тишка,
Из живых я всех живей.

А в лесу опять волненье:
То ли сделал мастер слон,
То ль попал в его владенье
Туристический вагон,

Только сел медведь обедать,
Не прошло и пол-часа,
Как пришла его проведать
Хитроумная лиса.

У медведя от волненья
На корягу льется мед:
Просто так в его владенья
Эта пава не зайдет.

Так и есть, лиса присела,
Перед Мишкой ставит торт:
“Наняла вагон я целый —
Завтра еду на курорт.

Там кругом кафе, отели
Рестораны, казино,
Ночью бегают газели,
Аж в глазах от них темно.

Приглашаю прокатиться,
Посмотреть на остров Крым.
Коль поедешь, погрузиться
Надо первым нам двоим.”

Заглотнул глупец наживку.
Слопал принесенный торт,
Выпил рюмочку наливки:
“Ладно, едем на курорт.”

“Ты, медведь, забудь про шишки,
Нынче времени в обрез,
Собери в дорогу пышки,
Мед, навес и майонез.

Заходи за мной пораньше,
Не тяни кота за хвост.”
Кто бы знал, что с атаманшей
Начался у Мишки пост.

На востоке розовеет!
Благодать в душе с утра!
А медведь под ношей преет,
Прет навес он со двора.

На боку еще корзина,
Хоть медведь – тяжеловес,
Но согнул уж больно спину
Необстроганный навес.

“Ты, лиса, уже готова?” —
Закряхтел медведь спеша.
На лисе блестит обнова:
“Здравствуй, Мишенька-душа.

Я сегодня встала рано,
Накрутила бигуди,
И собрала чемоданы,
Не стесняйся, проходи.”

Мишка глянул – стало дурно,
Вот нашел себе куму:
Чемоданы, ваза, урна —
Это, что нести ему?

“Ты, лиса, переезжаешь
Или едешь на курорт?”
-“Нет, родимый, ты же знаешь —
Я люблю везде комфорт.

Ой, гляди какая пышка,
Впрямь отличный кулинар!”
Обмануть нетрудно Мишку,
Коль похвалишь Мишкин дар.

Вот идут они к вокзалу,
Вот уже и сам вокзал.
У слона в роду амбалы,
Но такого не видал.

У лисицы в лапах пышка,
С пышки каплет сладкий мед,
Рядом двигается вышка,
Постоит и вновь идет.

Слон идет лисе навстречу,
На подносе хлеб и соль,
С заготовленною речью,
А глазах вопрос и боль.

Начал он еще с перрона:
“Ты как первый пассажир
Занимай хоть пол вагона,
Но с других сгоню я жир”

А лиса в вагон шагнула:
“Не волнуйся только, слон,
Помню, я была в Стамбуле —
Вот тогда брала вагон.

Я взяла с собой мальчишку,
Пусть в вагоне моет пол.
“Разгружайся!” – слышит Мишка, —
Что не видишь, что дошел?”

Разгрузил медведь пожитки,
Помогает Мишке слон,
Только нет такой калитки,
Что б пролез с навесом он.

Положил медведь на крышу
Самодельный этот зонт,
А зверье в затылок дышит,
Почернел аж горизонт.

Для медведя передышка,
Для слона ж как будто стал
То ли Курский, то ли Рижский
Этот маленький вокзал.

Прибежали, влезли, сели
Две красивые газели.

Слон толкает, словно пушки,
В коридор три грязных чушки:

“Помоги! “ – кричит медведю, —
Бегемот, не видишь, едет.”

Бегемот сидит правей,
За рулем сам муравей.

До седьмого взмокли пота,
Затолкали бегемота.

Прилетели два фазана —
Багажа три чемодана

Только сбоку номерок,
Чтоб никто не уволок

Почему– то словно графа
Сам встречает слон жирафа

И сажает у окна,
Чтоб была видна луна.

А веселые павлины
Взяли в путь с собой картины,

На картинах во весь рост
Нарисован пышный хвост.

А еще плывут и едут,
Сядут где-то пообедать,

Встанут и опять идут
Шимпанзе, осел, верблюд.

Наконец, собрались все.
Речь пошла о колбасе.

В тесноте, да не в обиде,
Стали есть не стоя-сидя.

За окном поплыл перрон,
Значит тронулся вагон.

Только слышен хруст и стук —
За столом едят без рук

Без салфеток, вилок, ложек
Столько рыл, копыт и ножек.

“Заплачу я лучше штраф,” —
Говорит слону жираф, —

Если можешь сдай назад —
Проскочили виноград!”

И в окошко тянет шею,
Так достанет он вернее.

Отвернулась шимпанзе —
В одиночку ест безе.

По вагону ходит Мишка,
Воду носит как мальчишка.

С телефонной трубкой слон —
То не трубка – телефон.

Всем разнес медведь напиться:
Кому так, кому в корытце.

Захотелось Мишке есть,
Попросил лису принесть

Из корзинки пышку с медом,
А пока решил с народом

Между Тулой и Ельцом
Перекинуться словцом:

“Вот скажи мне, обезьяна,
Только честно, без обмана,

Для чего изводишь грим,
Обезьяна – херувим?”

– “Ни пол слова, ни за злато
Не скажу без адвоката.

Ты, медведь, – не дипломат,
Оскорбил меня и рад!”

То ль от жиру, то ль спросонья
В разговор влилась хавронья:

“Говорил вчера верблюд:
Замуж девку не берут

Ни гиббоны, ни макаки
Не берут и всё, собаки!”

Мысль сверкнула у медведя:
“Если это шимпанзе,

Пусть она туда поедет,
Где фамилии на дзе.”

Подскочила тут лиса:
“Ей твои бы телеса,

Накладной еще курдюк —
Сразу б сбыли девку с рук.”

И медведю: ”Вот те пышка.”
Помрачнел чего-то Мишка,

А на пышке майонез —
Отказался наотрез.

Завертелась тут лисица,
Надо ж как– то объясниться,

Почему не сладкий мед
Попадет медведю в рот.

“У тебя на шее, Мишка,
Не мозоль, не просто шишка,

Не потертость, не порез,
А ужасный диатез!

Надо будет подлечиться,” —
Говорит ему лисица, —

Сбросишь в море лишний вес,
А бальзам здесь – майонез.”

– “Я, лиса, так околею,
Я ж зимой всегда худею.”

Ходит Мишка, сам не свой,
Крутит глупой головой.

А лиса в одно мгновенье,
Как бальзам для похуденья,

Свиньям тот же майонез
Продает тайком в развес.

А в углу вся в штукатурке
Обезьяна – вроде турка.

“Дай теперь, медведь, ответ:
Херувим я – или нет?”

Поезд дальше так идет,
Спать собрался весь народ.

Только звери не ложатся,
А желают разобраться,

Почему одним нет места,
А лисица как невеста

Пол вагона заняла,
Взятку что ль слону дала.

Убавлять стал бригадир
У лисицы лишний жир:

Положил на третью полку
Чемоданы – все без толку.

Остановка. Глядь – Тамбов —
Залезают пять волков.

А баран рогами с заду
Их толкает до упаду,

Промахнется – и под дых.
Посадил так четверых

Пятый, самый молодой,
Прыг на полку головой,

А оттуда на верблюда
Как посыпалась посуда,

Чемоданы, ваза, урна —
Вот теперь лисице дурно.

Волки вымели осколки,
Залегли на третьей полке.

За окном поплыл перрон —
Снова тронулся вагон.

Люд звериный к морю едет.
Шимпанзе идет к медведю:

“Дай, медведь, хоть раз ответ:
Майонез меняет цвет?”

Наконец, угомонились.
Ночью свиньям сны приснились,

Как бальзамом где потрут —
Сразу сбросят целый пуд.

Утром поезд встал у моря,
Под чинарою вокзал.
В телефонном разговоре
Слон такси всем заказал.

Звери стали понемногу
Забивать собой проход.
Слон кому отдавит ногу,
Кому хобот подает.

Вышли стройные газели,
Шимпанзе, осел, верблюд,
На такси газели сели —
Остальные трое ждут.

А в таксистах ходят зайцы,
Горлопаны – хохмачи,
Есть с косичкой как китайцы,
Просто есть бородачи.

Смотрят, как идет разгрузка,
И хохочут от души:
Бегемот в проходе узком
Чуть свинью не задушил.

Визг стоит на всю округу,
Волки прыгают в окно,
А павлины друг на друга
И на Мишку заодно.

А фазаны чемоданы
Держат строго на весу,
А потом как по команде
Их роняют на лису.

Льет медведь на бегемота
Ненавистный майонез,
Бегемоту зайцев рота
Помогает, чтобы слез.

Две хавроньи в ноги к Мишке
Вдруг упали и визжат:
“Майонезные излишки
Лей на рыльца, Мишка – брат!”

У медведя, сколько помню,
Сроду не было родни.
Вдруг об этом так нескромно
Объявили две свиньи.

Разозлился Мишка кровно
И пинками, говорят,
Из вагона поголовно
Всех выбрасывал подряд.

А потом залез на крышу
Под навесом отдохнуть,
А лисица сбоку: “ Миша,
Чемоданы не забудь.”

Утро. Море. Солнце. Крым.
Булочки с орехами.
Бегемот идет пустым,
А медведь с доспехами.

Необстроганный навес
За плечами высится,
С ним медведь в такси полез,
А таксист окрысился:

“Эй, пижон с уральских гор,
Отрастил бы бороду,
До тебя никто собор
Не таскал по городу!

Если ты, медведь, – цыган,
Где твои каурые,
Что ты лезешь, как баран,
На сиденье с дурою.

У меня – не бревновоз,
Не баржа стотонная,
Чтоб тебя с лисой я вез,
С сестрами хавроньями.”

Вновь медведь винит лису,
Под горой урчание:
“Кто посмел бы мне в лесу
Сделать замечание.

Не понравился мне Крым —
Всякий тебя тыкает,
Разберусь еще с Косым,
Пусть пока похмыкает.”

Посмотрел на них народ,
Засмеялась очередь —
Вот отец с собой несет
Приданное дочери.

Как приятно посмотреть:
Дочь – ну просто лапочка,
И со смеху умереть —
Косолапый папочка.

Сел медведь на берегу,
Волны тихо плещутся,
Свиньи рядом на бегу
Об деревья чешутся.

Снял с себя медведь навес
И без всяких правил,
Говорят же, что балбес,
На песок поставил.

Разлеглась в тени лиса,
Сладким медом мажется,
Если рухнут те леса —
Мало не покажется.

Потихоньку весь вагон
Под навес собрался.
В это время с зайцем слон
За пятак подрался:

“Ты чего ногой босой
Мне такси ломаешь?”
– “Где обуюсь я, Косой,
Ты ж размер мой знаешь!”

Час, второй уже идет,
Как жираф влез в воду,
Показалось, змей плывет
Издали народу.

Шимпанзе последний лоск
На себя наводит:
Майонез и сверху воск —
Вот что благородит.

Стали звери так вот жить
Не для них отели,
Как хавроний запустить
В чистые постели.

Смех, веселье, беготня,
Горы винограда,
У лисицы простыня,
А другим не надо.

Пролетел в Крыму сезон —
Звери загорели,
В путь готовит слон вагон
Под дубы и ели.

“Завтра, ровно в восемь, – в путь,” —
Объявил он громко.
Хорошо тому кивнуть
У кого котомка.

У медведя же навес,
Лисьи чемоданы,
Чтоб доставить этот вес,
Встать придется рано.

“Не тяни за хвост кота,” —
Шепчет он лисице, —
Чтоб занять свои места
Надо торопиться.

Вон верблюд и бегемот,
Остальные тоже
Убегут сейчас вперед,
Вижу я по роже.”

Только так медведь сказал —
Сбылось предсказанье:
Потянулся на вокзал
Зверь без понуканья.

На пустынном берегу
Мишка и лисица
Приготовили рагу,
Сели угоститься.

Волны катят гребешки.
Спать ложиться рано.
Рассовал медведь в мешки
Лисьи чемоданы.

“По уму ты, Мишка, – ноль, —
Говорит лисица, —
Завтра будешь как король,
Я же – как царица.

Зря ты когти все обгрыз,
Да уйми ж волненье,
Я придумала сюрприз
Всем на удивленье.

Мы придем с тобой впритык
К отправленью, в восемь,
На вокзале шум и крик —
Все тебя поносят.

Ты же станешь словно пень
С видом гордым князя
И заставишь их ступень
Оттирать от грязи.

А обидчик – этот слон,
Пусть прощенья просит,
А потом меня в вагон
На руках заносит.”

Порешили так они,
А потом уснули.
Говорят, от той брехни
Стал медведь сутулей.

Только утром солнце встало,
Уезжать пора настала.

Налетел с востока шквал —
На зверей навес упал.

На лису свалились горы,
А она орет, что воры

У нее хотят украсть
Майонез, навес и власть.

Разобрались понемногу.
Отдавило Мишке ногу,

У лисицы, как всегда,
От завала ни следа.

Собирались долго, молча,
У медведя злоба волчья.

А лиса: “Ты помнишь роль?
Не забудь что ты король.

Пусть встречают у вагона
Словно графа иль барона,

Ты же станешь важно в тень,
Скажешь, вымойте ступень.”

Солнце ждать уже устало,
Подошли они к вокзалу.

Тишина, не слышен крик,
Ни эскорта, ни гвоздик.

На перроне только квочка,
И вагон вдали как точка.

Не могу я описать,
Что тут началось опять…

Только с той поры с навесом
Чешет пёхом Мишка лесом.

А лиса живет в Крыму,
Ест варенье и долму.