Агния Барто - Собрание сочинений в 3-х томах. Том I

По новому Арбату
Гуляет старый дед,
Идёт неторопливо,
По-зимнему одет,
И маленькому внуку
Внушает по пути:
— Не прыгай! Дай мне руку!
Не пой и не свисти.
Будь осторожен, внучек,
Когда выходишь в путь…—
Так он мальчишку учит.
— Нет, — отвечает внучек,—
Ты осторожен будь!

Дед удивлён: — А ну-ка,
Сейчас же замолчи!
Мне поручили внука,
А взрослых не учи!

Теперь в обиде внучек:
— Тогда пойдём домой,
Не я тебе поручен,
А это ты поручен
Мне бабушкой самой.
Твердит мне то и дело,
Чтоб я не забывал,
Что мне она велела,
Чтоб ты не уставал.
Она и за обедом
Твердит: «Не позабудь,
Присматривай за дедом,
Когда идёте в путь.
Вернитесь, если вьюга,—
Она ему во вред».

Поручены друг другу,
Замолкли внук и дед.

Знают нашего соседа
Все ребята со двора.
Он им даже до обеда
Говорит, что спать пора.

Он на всех глядит сердито,
Всё не нравится ему:
— Почему окно открыто?
Мы в Москве, а не в Крыму!

На минуту дверь откроешь —
Говорит он, что сквозняк.
Наш сосед Иван Петрович
Видит всё всегда не так.

Нынче день такой хороший,
Тучки в небе ни одной.
Он ворчит: — Надень галоши,
Будет дождик проливной!

Я поправился за лето,
Я прибавил пять кило.
Я и сам заметил это —
Бегать стало тяжело.

— Ах ты, мишка косолапый,—
Мне сказали мама с папой,—
Ты прибавил целый пуд!
— Нет, — сказал Иван Петрович,—
Ваш ребёнок слишком худ!

Мы давно твердили маме:
«Книжный шкап купить пора!
На столах и под столами
Книжек целая гора».

У стены с диваном рядом
Новый шкап стоит теперь.
Нам его прислали на дом
И с трудом втащили в дверь.

Так обрадовался папа:
— Стенки крепкие у шкапа,
Он отделан под орех!

Но пришёл Иван Петрович —
Как всегда, расстроил всех.

Он сказал, что всё не так:
Что со шкапа слезет лак,
Что совсем он нехорош,
Что цена такому грош,
Что пойдёт он на дрова
Через месяц или два!

Есть щенок у нас в квартире,
Спит он возле сундука.
Нет, пожалуй, в целом мире
Добродушнее щенка.

Он не пьёт ещё из блюдца.
В коридоре все смеются:
Соску я ему несу.

— Нет! — кричит Иван Петрович.—
Цепь нужна такому псу!

Но однажды все ребята
Подошли к нему гурьбой,
Подошли к нему ребята
И спросили: — Что с тобой?

Почему ты видишь тучи
Даже в солнечные дни?
Ты очки протри получше —
Может, грязные они?

Может, кто-нибудь назло
Дал неверное стекло?

— Прочь! — сказал Иван Петрович.—
Я сейчас вас проучу!
— Я, — сказал Иван Петрович,—
Вижу то, что я хочу.

Отошли подальше дети:
— Ой, сосед какой чудак!
Очень плохо жить на свете,
Если видеть всё не так.

Скоро десять лет Серёже.
Диме
Нет ещё шести,—
Дима
Всё никак не может
До Серёжи дорасти.

Бедный Дима,
Он моложе!
Он завидует
Серёже!

Брату всё разрешено —
Он в четвёртом классе!
Может он ходить в кино,
Брать билеты в кассе.

У него в портфеле ножик,
На груди горят значки,
А теперь ещё Серёже
Доктор выписал очки.

Нет, ребята, это слишком!
Он в очках явился вдруг!
Во дворе сказал мальчишкам:
— Я ужасно близорук!

И наутро вот что было:
Бедный Дима вдруг ослеп.
На окне лежало мыло —
Он сказал, что это хлеб.

Со стола он сдёрнул скатерть,
Налетел на стул спиной
И спросил про тётю Катю:
— Это шкап передо мной?

Ничего не видит Дима.
Стул берёт — садится мимо
И кричит: — Я близорукий!
Мне к врачу необходимо!

Я хочу идти к врачу,
Я очки носить хочу!

— Не волнуйся и не плачь,—
Говорит больному врач.
Надевает он халат,
Вынимает шоколад.

Не успел сказать ни слова,
Раздаётся крик больного:
— Шоколада мне не надо,
Я не вижу шоколада!

Доктор смотрит на больного,
Говорит ему сурово:
— Мы тебе не дурачки!
Не нужны тебе очки!

Вот шагает Дима к дому.
Он остался в дурачках.
Не завидуйте другому,
Даже если он в очках.

Мы на мальчика глядим —
Он какой-то нелюдим!
Хмурится он, куксится,
Будто выпил уксуса.

В сад выходит Вовочка,
Хмурый, словно заспанный.
— Не хочу здороваться.—
Прячет руку за спину.

Мы на лавочке сидим,
Сел в сторонку нелюдим,
Не берёт он мячика,
Он вот-вот расплачется.

Думали мы, думали,
Думали — придумали:
Будем мы, как Вовочка,
Хмурыми, угрюмыми.

Вышли мы на улицу —
Тоже стали хмуриться.

Даже маленькая Люба —
Ей всего-то года два —
Тоже выпятила губы
И надулась, как сова.

— Погляди! — кричим мы Вове.—
Хорошо мы хмурим брови?

Он взглянул на наши лица,
Собирался рассердиться,
Вдруг как расхохочется.
Он не хочет, а хохочет
Звонче колокольчика.

Замахал на нас рукой:
— Неужели я такой?

— Ты такой! — кричим мы Вове,
Всё сильнее хмурим брови.

Он пощады запросил:
— Ой, смеяться нету сил!

Он теперь неузнаваем,
С ним на лавочке сидим
И его мы называем:
Вова — бывший нелюдим.

Он нахмуриться захочет,
Вспомнит нас и захохочет.

Все кладут
Сначала в рот
Бутерброд,
А потом
Едят компот.
Он — всегда
Наоборот.
Он сначала
Ест компот,
За компотом
Бутерброд.

Все сначала
Чистят зубы,
А потом
Влезают в шубы.
Он, надев
Пальто и шарф,
Льёт потом
Воды в ушат
И, надвинувши
Картуз,
Порошок
Несёт ко рту.

Все собрались
В огород,—
Он остался
У ворот…
Все остались
У ворот,—
Он собрался
В огород…
Он всегда
Наоборот.

— Ты всегда
Не как отряд,—
Октябрята
Говорят.—
Раз ты всё
Наоборот,
Ты ходи
Спиной вперёд.

— Ну и что же,
И пойду! —
И, толкаясь
На ходу
И шатаясь
Как больной,
Он идёт
Вперёд
Спиной.

— Ой, товарищи,
Бегите!
Берегите
Ваши лбы!
Что за странное
Событье:
Мальчик
Лезет на столбы?!

Поскользнулся,
Задом пятясь,—
И к милиции
В объятья.

— Почему идёшь
Спиной?
Ходят правой
Стороной!

— Отпустите!—
Он ревёт.—
Я хожу спиной
Вперёд!
Я всегда
Наоборот.