Шарон Крич - Странница
— Но все обошлось, — успокаивал его Коди.
Вот сижу я теперь и думаю. Как просто наша прогулка могла обернуться бедой. Что, если бы нас отнесло в залив Фунди, что, если?..
Почему я заранее не подумала о такой возможности? Может быть, потому, что не знала об этом течении и не представляла те опасности, что нас поджидали. Интересно, если бы я о них знала и опасалась их, смогли бы мы так хорошо провести время?
Эти мысли вертелись у меня в голове и так и сяк, пока я совсем не расстроилась. Больше не буду думать о подобных вещах.
20. Маленький ребенок
Софи любит все исследовать, вот мы и шарим по всем закоулкам и даже надолго сбежали от Брайана, так что нам хватило времени догрести до острова Вуд. Когда мы вошли в заброшенный дом, Софи хотелось подобрать каждую оброненную мелочь, которая казалась ей сокровищем, а то и ключом к загадке.
— Интересно, кому это принадлежало? Как ты думаешь, почему они уехали? — то и дело вопрошала она.
Она осмотрела стены и проронила:
— И я могла бы здесь жить. Если бы довелось.
Позднее, когда мы разведывали середину острова, я почуял, что вокруг нас крадутся призраки. Призрак женщины с ребенком следовал за нами среди зарослей, и я все спрашивал у Софи, видит ли она их. Но она не видела призраков.
— Я не верю в привидения. Скорее всего, мы их сами воображаем, — объяснила Софи.
Чем дальше мы шли по мшистой тропе, тем смелее я становился.
— Софи, можно мне спросить о твоих родителях?
— Конечно, — кивнула она.
Софи не остановилась, не помедлила с ответом, даже не запнулась.
Словно они с дядей Доком отрепетировали единственный ответ: «С ними все в порядке. Они в Кентукки…»
— Не они. Я говорю о других твоих родителях…
— Мои родители в Кентукки. Давай добежим до того камня? Кто первый? — И она припустила бегом по тропинке.
Что с ней стряслось?
Когда мы миновали камень, она начала рассказывать о маленьком ребенке, своем знакомом. Сказала, что он уже пожил во многих местах.
— Скольких местах?
— О, очень во многих. Таких не очень-то приятных местах.
— А где были его родители?
— Где-то в другом месте. Поэтому ребенку приходилось жить с другими людьми. А им он был не нужен. Все время мешал. Побежим наперегонки вон до того корявого дерева?
Когда мы вернулись, отец прочел нотацию о том, какие мы безответственные, как нас могло бы отнести далеко в море и прочую тягомотину. Он не доверяет мне ни на грош. Я совсем уже было завял, но тут Софи пожала мне руку и прошептала:
— Он так волновался за тебя.
— Странная у него манера выражать заботу, только упрекает и отчитывает.
Да еще Брайан засыпал вопросами. Ему все нужно было узнать: куда мы правили, как догребли, что видели, почему ему не сказали, страшно ли было возвращаться, да что, если бы мы потерялись, и еще миллион вопросов в том же духе.
Я почти пожалел о том, что мы с Софи не взяли его с собой. Но тут он сказал, что намерен составить для каждого члена команды расписание занятий на каждый день. Чтобы мы всегда знали о местонахождении друг друга.
— А зачем нам это знать? — удивился я.
— Затем! Нам ведь необходимо знать, где в данный момент находятся остальные, тебе не кажется? На тот случай, если кто-нибудь потеряется, будет ранен или случится что-нибудь подобное. Тогда, если он не вернется, мы поймем, что он потерялся, и кто-нибудь догадается, где он может быть, и тогда этот кто-нибудь…
— Какой же ты зануда, — простонал я.
— Но он все делает правильно. — Софи повернулась к Брайану: — Какая удачная мысль, Брайан.
Брайан покраснел как вареный омар и засиял, ужасно довольный собой.
— Черт, неужели, Софи, ты и вправду считаешь, что у этого болвана может быть удачная мысль? — изумился я.
— Если ему необходимо знать, где находится каждый из нас, значит, он заботится о нас, волнуется, думает, что с нами случилось. Мы для него что-то значим.
Она отвернулась и, опершись на поручни, уставилась на воду. Мне вдруг стало так грустно, как никогда в жизни.
21. Крещение
О море, море… Оно катит ко мне свои волны и окликает меня. Море зовет: «Приди, приди».
Дядя Док назначил выход в море на завтрашний или послезавтрашний день.
— Осталось доделать кое-какие мелочи, — объявил он.
От волнения меня словно распирало изнутри. Я могла бы жить вечно на Грэнд-Мэнане, но меня тянет в море.
Сегодня утром Коди, Брайан и я пришли в сухой док, где его хозяин позволил нам всюду совать носы. Здесь по большей части работали с фибергласом, вручную покрывая его поверхности различными смолами, лаками и даже гелями.
Еще он сам изготавливал надувные лодки прекрасного качества. Я-то думала, что кое-что понимаю в фибергласовых яхтах, особенно после починки днища «Странницы», но оказалось, что я не знаю и половины всех секретов.
— Посмотри-ка, в слое лака нет ни одного воздушного пузырька, — не удержался Брайан, чтобы не обратить моего внимания.
— Конечно, ведь он занимается этим делом намного дольше, чем мы, — признала я.
Хозяин дока показал мне немало приемов в работе с покрытиями, например, как пользоваться валиком при нанесении гелевого слоя, как ставить пластиковые заплаты на мелкие повреждения, чтобы слои обшивки оставались гладкими.
— Вот как тебе нужно было ремонтировать днище, — встрял Брайан.
— Но ведь раньше я этого не знала, верно? Брайан начал меня злить.
— Ты меня не любишь, правда? — пристал Брайан.
— Я этого не говорила.
Слова Брайана меня расстроили.
— Это ничего, даже если не любишь. Меня никто не любит. — Со своими неуклюжими руками и ногами он был похож на сломанную куклу.
Коди молча слушал нас.
— Не понимаю, за что меня никто не любит, — не унимался Брайан.
Я боялась, что Брайан и меня спросит о причинах всеобщей нелюбви к нему. К счастью, в беседу вступил Коди:
— Возможно, причина в том, что ты постоянно возишься со своими списками и расписаниями, вечно поучаешь окружающих, что и как им делать, словно знаешь ответ на любые вопросы, копаешься в мелочах и…
Брайан крепко обхватил себя руками:
— Я не с тобой разговариваю. Мне наплевать, что ты там обо мне думаешь. — Он резко повернулся и ушел со строительной площадки своей нескладной, дерганой походкой.
— Что ж, он сам спросил, а я ответил, — пожал плечами Коди.
В тот же день немного позднее дядя Док повел всех нас на церемонию крещения внука Фрэнка. Брайан старался держаться подальше от нас с Коди. Мне совсем не хотелось идти на крещение, сердце не лежало. Но прежде мне ни разу не доводилось присутствовать на крещении, и, когда служба началась, у меня от изумления выпучились глаза.
Люди в одеяниях, похожих на мантии выпускников, во главе со священником вошли по грудь в воду. Священник погружал их с головой в холодную воду, спиной вперед. Он словно удерживал их под водой, становилось страшно, а вдруг люди захлебнутся?
Во время погружения крестящихся все окружающие пели: «Велика милость Господня», и от этого песнопения я совсем окоченела. Где я слышала этот псалом прежде? Может быть, на похоронах? Горло сдавило, словно в нем что-то застряло. Все поплыло перед глазами, я почувствовала дурноту и услышала голос дяди Дока:
— Софи, Софи! Тебе нужно сесть. Опусти голову пониже…
Когда мы возвращались домой к Фрэнку, чтобы отпраздновать крестины, Брайан нарушил молчание. Он разъяснил нам, что священник погружает крестящихся для того, чтобы вода смыла с них все прежние грехи и вновь окрещенные могли начать жизнь с чистого листа, безгрешные, как новорожденные дети. Я думала об этом снова и снова, представляя, как грешника погружают в воду и — буль-буль! — он выныривает весь светлый и чистый, словно ангел. Я мысленно без конца вызывала эту картину, пока опять не почувствовала головокружение и слабость.
— Послушай, поешь чего-нибудь. Может быть, ты сегодня мало ела?
Дядя Док подвигал мне густую похлебку из рыбы и моллюсков, жареные морские гребешки, сандвичи с омаром и салатом, картофельный салат, пироги с сыром, с морковью, с бананами. Я съела, сколько могла, но потом, увы, все съеденное вернулось обратно.
— Наверное, ты простудилась, — забеспокоился дядя Док и увел меня на «Странницу».
Я немного поспала и проснулась оттого, что вернулись Брайан и Коди.
— Надеюсь, это был не последний ужин, — пробормотал Брайан.
— Заткнись! Не будь трусом. Почему ты вечно ожидаешь неприятностей? Ты что, хочешь испортить нам путешествие? — прикрикнул на него Коди.
— Я чувствовал бы себя намного лучше, если бы наша команда точно знала, что делает, — гнусил Брайан.
— Да, но и ты тоже часть команды, противный долдон!
