Максим Зверев - Тайна двухэтажного города
Вова аккуратно зарисовал в альбом все пересечения линий, овалы и кружочек. «Вот удивлю потом дедушку!» — думал мальчик, но, кроме линий, ничего больше не успел нарисовать из непонятных знаков текста.
— Вова, отдышался? Полезем на осыпь, — раздался голос Гали.
Все поднялись и начали карабкаться вверх по осыпи. Сзади всех поднимался Вова. Сабира с завистью смотрела вслед, сидя на камне.
Вскоре все склонились над узкой щелью в пещеру. Профессор бросил туда камень. Совсем близко раздался стук его падения на дно.
Вдруг раздалось хлопанье крыльев, и один за другим вылетели несколько диких голубей.
— Фу ты, даже напугали! Вова, дай-ка фонарик, — сказал Сергей Иванович и осветил дно пещеры. Но стены тонули в темноте, и не было видно, есть ли на них рисунки.
— Совсем неглубоко, — сказал ученый, сбросив еще один камень, — как жаль, что щель так узка. Взрослому человеку не пробраться.
— Дедушка, дай фонарик, я полезу и посмотрю, есть ли рисунки в этой пещере! — предложил Вова, уверенно шагнув вперед.
— А что же, это мысль! Мы тебя обвяжем веревкой и будем придерживать. Александр Данилович, достаньте из вашего рюкзака веревку.
Вове захотелось, чтобы Сабира была свидетельницей его геройского поступка, и он закричал:
— Сабира, иди сюда! Здесь нет никакого таинственного света! Я туда сейчас полезу!
— Дедушка не разрешил! — ответила ему снизу Сабира.
— Боишься, а еще пионерка!
— Я боюсь?! — возмущенно крикнула Сабира и, как коза, легко взбежала по каменистой осыпи, по которой Вова только что взбирался на четвереньках.
Пока профессор разматывал веревку, Вова попробовал протиснуться в щель. Но она была так узка, что это ему не удавалось.
— Вот досада! — воскликнул наконец профессор, — ты, Вова, слишком толстый. Брось эти попытки. Ничего, видно, не выйдет из этой затеи!
— Может быть, я протиснусь? — предложил Ахмет. Но его намерение было явно невыполнимо — он был выше Вовы, много шире в плечах.
Вова смутился, встал и покраснел, стараясь не смотреть на Сабиру. А та едва сдерживалась от смеха. Вдруг она сказала:
— А я пролезу! Спустите меня!
— Но ведь дедушка тебе не велел и близко подходить к пещере, — укоризненно предостерегла Галя.
— Я пионерка и должна выработать в себе силу воли. Пусть немного страшно!
— А если дедушка узнает? — не унималась Галя.
— Не надо его огорчать и говорить, что я спускалась, вот и все!
— А и в самом деле, не попробовать ли нам спустить Сабиру? — заколебался профессор.
— Ты не будешь бояться? — спросил Александр Данилович.
— Постараюсь нисколечко не бояться! — ответила девочка.
— Может быть, не стоит? — возразила Галя.
— Ничего, мы будем ее крепко держать, тут совсем не глубоко. Надо же выяснить, есть ли в самом деле в пещере рисунки… А дедушке я все объясню, беру это на себя, — решил профессор.
Сабира легко пролезла в щель.
— Эй, Сабира! — закричал Вова, — возьми фонарик.
Из щели высунулась рука девочки и взяла фонарик.
Девочку осторожно стали спускать. Сидя в веревочной петле и переступая ногами по завалу, перекрывшему вход в пещеру, Сабира легко опустилась на дно.
— Я уже стою! — послышался ее крик снизу, совсем близко, и луч света от фонарика в ее руке прорезал темноту в пещере.
— Ну, что там?! — нетерпеливо крикнул профессор.
— Здесь большущая пещера… Хрустит под ногами что-то и… мне немного страшно, — раздался снизу голос Сабиры.
Галя заволновалась. Луч фонарика мелькал где-то уже в глубине пещеры.
— Надо ее поднять! — торопливо сказала она. — Может быть, это хрустят чьи-нибудь кости? Девочка напугается!
Но в это время снизу опять раздался голос:
— На стенах нацарапано, как на той каменной плитке!
— Сабира, вернись! — закричала Галя.
— Тяните, — вскоре донеслось снизу.
Сабира вылезла наверх. Она была вся в пыли. Лицо ее немного побледнело и покрылось паутиной, но сияло улыбкой.
— Ну, что там? — торопливо задал вопрос профессор.
Девочка стряхнула с себя пыль, вздохнула полной грудью и ответила:
— Пещера длинная-предлинная. Конца не видно. Там холодно, темно. А лунного света нет! Рисунков много на стенах. Так же нацарапано, как на той плитке дяди Шакена, и всякие разные животные.
— Ты молодец, Сабира! — похвалил девочку профессор. — Пещеру надо обязательно обследовать. Александр Данилович, вам придется сейчас вернуться в город вместе с Ахметом и Наташей, чтобы организовать поход сюда всего археологического кружка. Ребята разберут завал за пару дней. Мы до вечера поищем, нет ли еще другого выхода из пещеры. Если поторопитесь, еще успеете до вечера.
— Хорошо, — покорно согласился Александр Данилович и обернулся к девушке: — Галя, я постараюсь быстро вернуться!
Она кивнула ему и улыбнулась.
— Ну, не будем терять время! — сказал Сергей Иванович, когда все спустились по осыпи.
— Александр Данилович, вы еще успеете вечером договориться с ребятами. Завтра будем ждать вас на станции.
— Конечно, успею! До свидания! — молодой человек быстро пошел по тропе к станции с Ахметом и Наташей, а профессор с остальными направились вверх по ущелью.
Несколько часов они бродили по соседним ущельям, но второго выхода из пещеры не нашли. На тропе лежал скелет горного козла с великолепными рогами.
— Раз, два, три… семь, девять, двенадцать, — считала Сабира, присев на корточки.
— Что ты считаешь? — спросил Вова.
— Сколько лет было козлу.
— Как же это узнать?
— Дедушка, говорил, что по два бугорка на рогах отрастают за один год. Значит, козлу было лет семь-восемь.
— Неужели козла задавили волки? — удивился профессор.
— Нет, не волки, а барс, — ответила девочка. — Дедушка говорил, что барсы аккуратно обгладывают все кости и скелет остается неповрежденным. А волки разрушили бы его. Да волков здесь и не бывает.
Пока стояли несколько минут около скелета горного козла, Вова успел сделать с него набросок в свой альбом. Ему хотелось при всех показать Сабире рисунок, чтобы знала, как задаваться перед ним своими знаниями о животных в горах. Но мужественно промолчал.
Между тем, небо потемнело от туч, солнце скрылось. Послышался гром.
— Ой, сейчас хлынет дождь! — воскликнула Галя. — Скорей!
— Я знаю, тут недалеко есть место, где можно спрятаться от дождя! — крикнула Сабира и бегом бросилась вниз по ущелью. Все последовали за ней.
Едва профессор и его спутники укрылись в небольшой нише под нависшей скалой, дождь хлынул сплошным потоком. То и дело ослепительные молнии озаряли ущелье, словно вспышки. Затем следовали удары грома, и пока горное эхо повторяло их по нескольку раз, постепенно замирая, опять сверкала вспышка молнии и новый удар грома перекрывал еще несмолкшие раскаты. В разных местах по склонам зашумели каменные обвалы. Вода проносилась в нескольких метрах от нависшей скалы, где укрылись профессор и его спутники, но под ней было сухо. Туда не попадало ни капли.
— Это тропический ливень! — прокричал профессор, наклоняясь к девушке, — он иногда бывает около Алма-Аты, но случается крайне редко! Насколько помню, раз в полсотни лет или даже в сто лет, как пишет профессор Вознесенский.
Галя кивнула головой в знак того, что поняла.
Разговаривать было невозможно из-за страшного шума. Все надолго замолчали.
Наконец ливень начал стихать. Но вода по-прежнему неслась вниз по ущелью. Галя достала бутерброды и молча раздала их. Аппетит у всех оказался волчий.
— Вот когда бесбармак Раушан пришелся бы мне но вкусу! — сказал ученый.
Загадочный свет
— Смотрите, дождь почти перестал, и потоки поды резко уменьшились! — воскликнула Галя.
— Еще немного, и можно будет возвращаться на станцию! — согласился Сергей Иванович.
Но больше часа пришлось сидеть в убежище, прежде чем оказалось возможным покинуть его. Нова тем временем неожиданно нашел в кармане конфету и поделил ее на две равные части — себе и Сабире.
В горах сильно похолодало. Там, где недавно можно было пройти без всяких помех, теперь шумели ручьи и даже бурные речки.
За поворотом горы показалась знакомая осыпь перед входом в пещеру.
— Смотрите! — раздался голос Сабиры, — вход в пещеру сделался шире! Вот здорово!
— И в самом деле! — удивился профессор, — что такое? Действительно, вход виден даже отсюда!
Все начали быстро подниматься вверх по осыпи.
Там, где еще недавно была только узкая щель, теперь зияло большое отверстие, в которое легко мог бы проникнуть взрослый человек.
— Ливнем вымыло мелкие камни, а крупные осели! — обрадовался профессор.
— Как жалко, что Саша ушел, — сказала Галя.
