Анника Тор - Пруд Белых Лилий
Штеффи покачала головой.
— Тебе было бы полезно как-нибудь сходить туда, — сказала тетя Марта.
— Мне нужно все время учиться, — сказала Штеффи. — Иначе я не получу стипендию на следующий семестр.
— Конечно, ты должна хорошо заниматься в школе, — сказала тетя Марта, — но душа тоже должна получить свое. Я беспокоюсь за тебя. В городе так много соблазнов.
Штеффи знала, что тетя Марта имела в виду под соблазнами: кинотеатры и танцы, помада и химическая завивка. И мальчики.
— Я должна учиться, — повторила Штеффи. — Я едва успеваю думать еще о чем-нибудь.
— Это хорошо, — сказала тетя Марта. — Ты хорошая девочка. Я знаю, ты не доставишь нам огорчений.
Вечером Штеффи заснула на узкой кровати в мансарде. Ее старый плюшевый медвежонок сидел в ногах. Угольно-черные глазки приветливо поблескивали в темноте.
Глава 11
Воскресное утро на острове означало воскресную школу в пятидесятнической церкви. Но Штеффи была в гостях и могла туда не ходить. Вместо этого она села на велосипед и поехала к Вере.
Вера жила со своей мамой в домике на краю поселка у пристани. Дом был выкрашен в белый цвет, но краска стала такой грязной и обшарпанной, что он выглядел скорее серым. На крыше не хватало нескольких черепичин, а дверь жалобно скрипела, когда Вера открыла ее и впустила Штеффи.
Папа Веры утонул еще до ее рождения, за несколько недель до свадьбы с Вериной мамой. Тетя Марта говорила, что Вера родилась вне брака, и в голосе ее слышалось осуждение. Но, несмотря на это, Вера нравилась тете Марте, и она ничего не имела против того, чтобы Штеффи дружила с ней.
Мама Веры просунула голову в дверь кухни и поздоровалась со Штеффи. Она была довольно молода, моложе мамы Штеффи, но выглядела усталой и измотанной. Волосы, такие же рыжие, как и у Веры, растрепаны, во рту не хватало двух верхних зубов.
— Пойдем, — сказала Вера и потянула за собой Штеффи наверх по чердачной лестнице. Летом Вера обычно жила в каморке на чердаке, зимой делила комнату с мамой.
На чердаке было темно и пахло затхлостью. Непонятного вида вещи, упрятанные вдоль стен под скошенным потолком, старые одеяла и тряпье висели на потолочных балках. Штеффи немного боялась Вериного чердака. Она бы не захотела подниматься туда вечером одна, а тем более — спать в каморке.
Вера отворила низкую дверь и пропустила Штеффи вперед. В комнатке помещались только кровать и ящик, где Вера хранила свою одежду. Уроки она обычно делала в кухне. Теперь Вере не надо было заниматься. Она окончила школу после шестого класса, как большинство детей на острове. Штеффи пришлось бы сделать так же, если бы не жена доктора и стипендия.
Она не должна забывать, чем обязана жене доктора. Тем, кто выделил стипендию "одаренной девочке без собственных средств", и комитету помощи, который помог ей попасть в Швецию.
С тетей Мартой и дядей Эвертом было по-другому. Они не требовали признательности за то, что взяли ее, и поэтому Штеффи была им благодарна.
Девочки сидели рядом на кровати.
— Как у тебя дела? — спросила Вера, — В городе?
Штеффи описала большую квартиру семьи доктора, а Вера слушала, открыв рот.
— У меня будет такая же, когда вырасту, — сказала она. — Я тоже буду так жить.
Штеффи мечтала стать врачом. Вериной мечтой было выйти замуж за богатого и жить в городе, иметь много денег и красивой одежды и прислугу.
Когда Штеффи рассказала об Алисе, которая жила в огромной кирпичной вилле у пруда Белых Лилий, Вера глубоко вздохнула.
— Пруд находится в их саду? — спросила она.
— Нет, — ответила Штеффи. — Он в парке.
— Вот бы мне виллу со своим собственным прудом с лилиями в саду, — сказала Вера.
Штеффи хотела рассказать Вере, что богатая красивая Алиса выглядит несчастной. В то время как Май из Майорны полна радости и оптимизма. Но не знала, какие слова подобрать, чтобы Вера поняла.
— Да ну! — сказала вместо этого Штеффи. — Пруд не может сравниться с целым морем.
— Ты ведь не скучаешь по острову? — спросила Вера. — Теперь, когда у тебя все хорошо.
— Иногда. Я скучаю по Нелли и по тебе.
— Так же сильно, как по дому?
Штеффи помедлила с ответом. Дома — это значит быть с людьми, которых знаешь всю свою жизнь, разговаривать на своем языке и не бояться, что тебя не поймут. Дом — это место, где ты можешь быть самой собой.
— Нет, — сказала она. — Не так сильно. Или по-другому.
— А Сильвия? — спросила Вера. — Ты ее встречала? Вы учитесь в одном классе?
— Нет, она ходит в параллельный класс. С Ингрид. Я никогда с ними не разговариваю.
Вера рассказала, что слышала от Гунвор, которая слышала от Майбритт, которая в свою очередь слышала от Барбру: неделю назад Сильвия приезжала домой и привезла с собой записку от классной руководительницы, где было написано, что ей следует уделять учебе больше внимания, если она хочет учиться в Гётеборге.
Штеффи кивнула. Это ее не удивило. В школе на острове Сильвия имела репутацию способной ученицы. Ей не нужно было напрягаться, чтобы получать хорошие отметки. В Гетеборгской школе дела обстояли иначе. Там все считались лучшими ученицами в своих прежних классах. Хорошие отметки там нужно было заработать.
— Так ей и надо, — сказала Вера.
— Угу, — рассеяно подтвердила Штеффи. Словно Сильвия не имела к ней никакого отношения. Она осталась в прошлом.
Девочки покатались на велосипедах, наслаждаясь прекрасной осенней погодой. Чистым прозрачным воздухом дышалось легко. Вереск отцвел, а листва невысоких деревьев начала желтеть. Они собирали последние ягоды ежевики в своем, известном только им месте, а потом отправились туда, где Вера учила Штеффи ездить на велосипеде.
Остров и Вера, они связаны воедино.
К послеобеденному кофе у тети Марты пришла тетя Альма с Нелли и своими двумя детьми. Разговаривая по-немецки с Нелли, Штеффи заметила, что сестра смешивает немецкие и шведские слова.
— Ты не должна забывать немецкий! — сказала Штеффи. — Нельзя! Каково это будет, когда мы снова встретим маму с папой?
— Мне же не с кем разговаривать по-немецки, когда тебя здесь нет, — угрюмо ответила Нелли.
— Ты должна читать, — сказала Штеффи. — Перечитывай свои старые книги. Можешь взять мои. И пиши домой по крайней мере одно письмо в неделю. Обещай, что будешь делать это!
— Ладно, — ответила Нелли. — Только не зуди!
Тикали большие настенные часы. В шесть часов пароход уплывает в Гётеборг. В пять они сядут ужинать. Штеффи надеялась, что дядя Эверт к этому времени будет дома. Иначе пройдет еще месяц, прежде чем она увидит его.
В половине пятого тетя Альма с малышами отправилась домой. Тетя Марта накрыла кухонный стол на троих, часы в комнате пробили пять, а дяди Эверта все еще не было.
— Нам лучше поесть, — сказала тетя Марта. — Тебе нельзя опаздывать на пароход.
В полшестого ужин был съеден и посуда вымыта. В сумке Штеффи лежали чистые простыни и белье.
— Пора ехать, — сказала тетя Марта. — Ничего не поделаешь.
Штеффи снова сидела на багажнике позади тети Марты и держала сумку на коленях. У каждого поворота она надеялась, что еще встретит дядю Эверта.
— Увидишь, они успеют причалить, когда мы спустимся к пристани, — сказала тетя Марта.
Они подошли к причалу, но место, где обычно стояла «Диана», рыболовная лодка дяди Эверта, пустовало. Тетя Марта оставила велосипед у навеса для лодок и повела Штеффи по небольшому пирсу, к которому причаливал пароход.
Только пароход отошел, как послышался глухой рокот. Рыбацкая лодка подходила к причалу. Это была "Диана".
Штеффи бросилась на другую сторону палубы. В рулевой рубке на «Диане» стоял дядя Эверт в голубых брюках и шерстяном свитере.
— Дядя Эверт!
— Штеффи! — крикнул он и помахал рукой. — У нас были неприятности с мотором. Не смогли приехать раньше.
— Ничего! — крикнула Штеффи в ответ. — Я скоро вернусь домой.
Домой. Остров, наверное, тоже дом, хоть и по-другому.
Глава 12
Кто он?
В понедельник утром Штеффи едва успела прийти на школьный двор, как Гарриет и Лилиан бросились к ней. С глазами, горевшими от любопытства, таинственным шепотом они спросили:
— Кто он?
Штеффи не сразу поняла, что они имели в виду Свена. Лилиан еще тише прошептала:
— Боже, как он красив!
А Гарриет:
— Вы — встречаетесь? Ты и он?
— Правда? Скажи, как это?
— Посмотри, она покраснела! Признавайся!
— Да, — ответила Штеффи, — мы встречаемся.
Сказав это, она тут же пожалела. Ей показалось, что она выставила на всеобщее обозрение самое сокровенное. К тому же это неправда. Она любила Свена и знала, что, когда придет время, он ответит на ее чувство. Но то, что было между ними, не имело ничего общего с тем, что Гарриет и Лилиан называли "встречаться".
