Эдвард Игер - Волшебство наполовину
Марк внезапно поперхнулся своим молоком и густо покраснел.
Он незаметно подал условный знак, которым пользовалась вся четверка. Они поспешно закончили ужин и собрались в комнате Марка.
— Это просто ужасно! — воскликнул Марк, едва дверь за ними надежно закрылась. — Я вспомнил! Утром мне захотелось, чтобы все ребята вернулись домой. И теперь все они на полпути к дому и бродят по полям и лесам. Надо им помочь!
Он вынул талисман из кармана, куда положил днем после исполнения последнего желания, и сказал:
— Хочу, чтобы все ребята, которым я пожелал вернуться домой, вернулись бы туда, где они были до моего желания, только вдвое дальше.
И все согласились, что это надо было сделать. Но Марка все еще не покидала тревога.
— Впредь мы должны быть осторожными, — сказал он. — Чтобы больше никаких ошибок. Это может плохо кончиться.
— Мы спрячем его в надежном месте, — сказала Джейн, — до завтра.
— Я знаю где, — сказала Катрин.
Она привела их в комнату, которую делила с Мартой. Там в полу одна доска отошла и под ней было свободное место, куда дети прятали всякую всячину, еще в ту пору, когда они были маленькими.
В этом тайнике дети и спрятали талисман.
— А если его найдет мышка и загадает желание? — усомнилась Марта.
Но остальные решили, что половина желания мышки будет слишком маленькой, чтобы расстроить их планы.
А планов у них было много.
— Нам надо перед сном обдумать свои желания, — сказала Джейн. — Теперь будет лучше получаться, потому что нам все известно. Отныне мы будем загадывать только разумные желания. Завтра начнется самое интересное.
И, в каком-то смысле, так оно и вышло.
IV. Что произошло с Катрин
На следующее утро перед завтраком тайных встреч не было.
Джейн была в своей комнате, Марк в своей, а в комнате Катрин и Марты обе девочки едва обменялись одним-двумя словами.
Каждый был слишком занят тем, что строил свои личные планы и обдумывал свои самые заветные желания.
Позавтракали молча, однако обмениваясь возбужденными взглядами. Мама всех четырех почувствовала, что что-то не так, и подумала о том, какие еще испытания уготованы ей.
Когда мама ушла на работу, а все противные обязанности, включая мытье посуды, были выполнены, дети собрались в комнате Катрин и Марты. Катрин уже проверила талисман — он тихо и мирно покоился в уютном гнездышке, непотревоженный желаниями мышки или какого-нибудь там термита.
Джейн очертила некоторые правила.
— Мы будем загадывать желания по очереди, — сказала она. — Никто не загадывает такого желания, которое не включало бы всех нас. Если в каком-нибудь нашем приключении понадобятся дополнительные желания, то их имеет право загадать тот, кто загадал основное желание, за исключением крайних случаев, когда он, допустим, потерял талисман, а кто-нибудь из остальных его нашел. Я загадываю первая.
По этому поводу у Катрин нашлось, что возразить.
— Почему именно ты? — сказала она. — Фишки ты всегда первой хватаешь, потому что ты самая старшая, а взрослые прежде всего уступают Марте, потому что она самая маленькая, а у Марка так просто сладкая жизнь, потому что ему все можно, да к тому же он еще и мальчик! А у средних детей вовсе никаких прав. А кроме того, вспомним, кто еще не загадывал ни одного желания?
И верно. У Джейн был полупожар, у Марты — полуговорение Кэрри, а Марк отправил всех на пустынный полуостров.
Джейн признала, что Катрин заслуживает права попробовать первой. Но она не могла удержаться от совета.
— Только давай-ка без всяких там ерундовских визитов к Генри Уодсуорту Лонгфелло, — сказала она. — Надо, чтобы всем было интересно.
— Я так и хочу, — сказала Катрин. — Только мне не выбрать, что лучше, — летать, как птицы, или чтобы у нас было больше всех денег.
— Это все не то, — сказала Джейн. — Во всех историях люди только этого и хотят, но у них ничего не получается. Или они летают слишком близко к солнцу и сгорают, или гибнут, заваленные всеми этими деньгами.
— Мы могли бы попросить бумажные деньги, — предположила Катрин.
И дети заспорили о том, сколько миллионов долларов в крупных банкнотах понадобится, чтобы насмерть придавить человека. И когда вся четверка вернулась наконец к теме волшебного талисмана, уже прошло зазря семнадцать драгоценных минут.
Но тут у Марка возникла одна идея.
— Мы уже знаем, что талисман может отправлять нас сквозь пространство, — сказал он. — А как насчет времени?
— Ты имеешь в виду путешествие в прошлое? — засверкала глазами Джейн. — Встретиться с Капитаном Киддом[15] и Нероном[16]?
— Мне всегда хотелось пожить в старые романтические времена, — сказала Катрин, которая тоже загорелась. — «Во дни деяний разных и рыцарей прекрасных».
Остальные поддержали эту идею. На сей раз в порядке исключения дети пришли к полному согласию.
— Загадай турниры, — сказал Марк.
— И рыцарские приключения, — сказала Джейн.
— Загадай также добрые деяния, — сказала Марта. — На всякий случай.
— Не забудь пожелать всего этого дважды, — сказали все трое. И они дружно сгрудились возле Катрин, как только она достала талисман.
— Желаю, — сказала Катрин, — чтобы мы вернулись в два раза раньше времен Короля Артура и посмотрели бы два турнира, и совершили бы два приключения, а также два добрых деяния.
И в следующий момент дети оказались на дороге, запруженной людьми. Мимо них как раз проплывали под шелковым паланкином четыре королевы. Затем мимо пробежали вприпрыжку семь веселых доярок — они спешили на праздник Весны. Поодаль доблестный рыцарь без страха и упрека гнался за мрачным великаном, а по другую сторону дороги мрачный великан что было сил гнался за доблестным рыцарем. Несколько путников остановились возле детей и спросили дорогу на Кентербери. Дети не знали.
Но им уже надоело столпотворение на Королевской дороге, и они устремились в поле, где трава им показалась такой зеленой и сочной, какой в собственном своем времени они никогда не видывали. Неподалеку на земле под яблоней лежал кто-то огромный. Это был рыцарь во всех своих доспехах — он спал крепким сном.
Четверо детей поняли, что он спит, потому что Марта подняла забрало его шлема и заглянула внутрь. Изнутри раздавался негромкий храп.
На земле возле рыцаря лежал рыцарский меч, и Марк протянул руку, чтобы его взять.
Спящий рыцарь немедленно проснулся и сел.
— Кто крадет мой кошелек, тот крадет хлам, — сказал он, — но кто крадет мой меч, тот крадет самою честь, и того, клянусь небом и землей, я разрублю от головы до чресел.
— Простите меня, сэр, — сказал Марк.
— Мы ничего плохого не хотели, — сказала Джейн.
— Мы сожалеем, — сказала Катрин.
Рыцарь протер глаза своим железным кулаком. Он ожидал увидеть какого-нибудь подлого негодяя, а перед ним стояли Марк и Джейн, и Катрин, и Марта.
— Кто есте вы? — сказал он. — Или какой злой ворог убил меня во сне? Или я на небеси? Вы есте херувимы или серафимы?
— Мы есте ни те, ни другие, — сказала Катрин. — И здесь никакие не небеси. А мы просто четверо детей.
— Фу! — сказал рыцарь. — Вы есте дети, каких эти глаза еще не видывали. На вас наряды заморские.
— Тот, кто вырядился в железные доспехи, мог бы и удержаться от подобных замечаний, — сказала Катрин.
Тут их разговор был прерван. Появилась какая-то леди на белой, как молоко, лошади. Казалось, что она чем-то весьма взволнована.
— Эй, доблестный рыцарь! — воскликнула она.
Рыцарь встал на ноги и вежливо поклонился. Леди заморгала глазами и так на него глянула, что детям стало за нее стыдно.
— Слава Богу, что я нашла вас, — продолжала она. — Вы единственный на всем белом свете можете мне помочь, если только я не ошибаюсь, что ваше имя сэр Ланселот.
Дети уставились на рыцаря, открыв от изумления рты.
— Вы действительно сэр Ланселот? — спросил его Марк.
— Да, таково мое имя, — сказал рыцарь.
Четверо детей не сводили с него глаз. Теперь, когда рыцарь окончательно проснулся, они могли убедиться, что его слова — чистая правда. Ни у кого в мире больше не было ни такой мужественной осанки, ни такого благородного лика. Пред ними предстал сам сэр Ланселот дю Лейк, величайший из рыцарей рыцарской эпохи.
— Как поживает Элейна? — тут же решила выяснить Катрин. — А как малыш Галахад?
— Мне неведомо, о ком вы говорите, — сказал сэр Ланселот.
— Ах да, вы еще об этом поведаете, рано или поздно, — сказала Катрин. — Вероятно, вы до них еще не дожили.
— Вы есте пророчица? — воскликнул сэр Ланселот, явно заинтригованный. — Вы можете узреть будущее? Поведайте еще что-нибудь.
