Олег Верещагин - Ох уж, эти детки!
— Согласитесь, это довольно странное хобби для делового человека, хорошо известного в бизнес-кругах обоих наших столиц и даже за пределами этой страны, — щебетала блондинка в лад подсказкам, идущими к ней прямо в крошечный наушник. — Поиски кладов — разве это
занятие для продвинутого бизнесмена?
— Абсолютно нет, — весело и беззлобно отозвался хомяк. — Более того: в какой-то степени убыточно… — он развел руками, как бы приглашая всем посмеяться над столь странным хобби. — Я за всю свою жизнь нашел всего два клада, представьте, хотя занимался этим каждую минуту. Сколько же раз меня надували!.. — и он вновь без злобы, с юмором махнул рукой.
— Азарт. Просто азарт, во-первых. Когда мне в руки попадает карта, я загораюсь: вдруг это настоящая?! И дело даже не в золоте или там изумрудах, которые можно найти. Дело в… — он пощёлкал в воздухе пальцами. — Ну, это нелегко передать словами. А во-вторых, в поисках клада столько приходится колесить по стране… Вот вы, извините, сказали "эта страна". А для меня она не «эта», а наша. Моя, наших детей, наших дедов. За пределами столиц трудно себе представить, до чего тяжело живется в некоторых местах в глубинке — а ведь там люди, ничем не хуже москвичей или петербуржцев…
— Вы ведь не раз помогали жителям глубинки, — «вспомнила» блондина. — Дороги, ремонт школ, спонсирование спорта… — хомяк сделал нетерпеливый жест, но блондинка воодушевлялась все больше: — Нет, не надо этого стесняться! Нам известно также, — она игриво погрозила пузанку пальцем, — что в одной из центральных областей уже создана инициативная группа, которая собирается представить Президенту для рассмотрения подписи, собранные за выдвижение вас на пост губернатора через два года…
— Политика, политика… — покачал головой хомяк. — Век бы ей не заниматься, но если не мы — то кто?.. Впрочем, не будем сейчас об этом. Я хотел сказать тем, кому это интересно. Земля русских хранит множество самых разных кладов — от горстки медных монет, схороненных крестьянином от алчного барина, до скрывающихся где-то библиотек Ярослава Мудрого и Ивана Грозного! — блондинка изобразила изумление, хотя ей вряд ли что-то говорили эти имена. — Все это — часть нашей истории, друзья. То, что мы не имеем права потерять или передать в недобрые руки. Поэтому вот уже три года как мною был создан Интернет-сайт…
— Йоу, в натуре! — вырвалось у Женьки. Он зашарил вокруг в поисках ручки или карандаша, боясь отвести взгляд от экрана. Судьба, вот что это!
— …адрес — три «дабл-ю» точка klad точка ru…
Женька опрокинулся вместе со стулом, кувыркнулся через плечо, вскочил, подхватил ручку и, цедя адрес сквозь зубы, написал его на голой коленке. На экране еще что-то говорили толстячок и блондинка, а Женька уже заскочил в свой закуток за кроссовками. Бросил взгляд на часы — интернет-пункт при кинотеатре откроется через семь минут…
….и увидел фотографию — они фотографировались все вместе во время 9 Мая, на Вороне. Было еще холодно, ног они все равно купались, видно, что волосы у всех мокрые. Женька стоял чуть сбоку и впереди Федьки и смеялся в объектив. Разгибаясь с кроссовкой в руках, Женька моргнул и вспомнил, как горел костер, они сидели у огня и слушали гитару Федьки….
…хоть конь-огонь, да и первый друг
и как ни жаль его, гой-еси —
когда шеломы трещат вокруг,
подставь коня, а себя спаси.
Но коль товарищу смерть сулят
побоища да пожарища —
простит тебя мать-сыра-земля…
Подставь себя за товарища!(1.)
Стихи С. Боханцева.
— Да ну, на фик… — процедил Женька и выскочил наружу, на бегу натягивая кроссовку.
* * *В три часа ночи (или утра) Федька еще не спал. Было жарко. В открытое настежь окно, забранное марлей, вливались не струи свежего
предутреннего воздуха, а все та же жара. Можно было бы подумать, что собирается гроза, но небо оставалось чистейшим и уже начинало алеть с востока.
Документ взял кто-то из своих.
Федька ударил обоими кулаками в боксерскую грушу, увернулся от тяжелого обратного движения и шёпотом выругался. Подошел к столу, сел на край.
Кто-то из своих, вот в чем подлость и гнусность. Даже не в том, что это был свой, а в том, что теперь он, Федор Гриднев, ВЫНУЖДЕН подозревать полтора десятка человек — своих друзей! — каждый из которых может оказаться вором.
КАЖДЫЙ. Но остальные — честные… а подозревать он будет всех.
Если бы в этот момент перед Федькой поставили вора, он бы всерьез вырезал тому Ворона.(1.)
Федька стукнул пяткой по углу стола — побольней, чтобы отрезветь от этой боли. Немного прояснилось.
В Царстве Хель(2.) течет река Гьелль. И по ее ледяным водам вечно бредут те, кто нарушил клятву и предал друзей — а вода несет и несет лезвия мечей, вновь и вновь ранящие изменников. Выйти же из вод они не могут. Таково наказание.
Заслуженное.
Федька нагнулся и из-за выдвинутого ящика стола достал серую папку-скоросшиватель, наполненную пакетиками-файлами. Это были личные дела ЮКов. Когда полтора года назад Макс подал эту идею, Федька отмахнулся — это отдавало детством, играми в войнушку и вообще несерьёзностью. Но потом оказалось, что такая штука очень удобна… Федька перебирал файлы, тяжело вздохнул и швырнул папку обратно. Да, если сейчас позвонить Максу, попросить его прийти и сесть как следует — можно будет скорей всего, «вычислить» вора. Но личные дела собирались не за этим. А чтобы не забыть, с чем любит пирожные Катька Сидякина…. или когда день рождения у потерявшего ногу на стройке отца Дениски Лаврухина….
Нет, к черту. Лучше раз умереть от удара в спину, чем ждать его от каждого в каждый миг.
Правда без оригинала документа проваливалась идея экспедиции на поиски клада, выдвинутая Максом. Они собирались обратиться прямо в область, в Комитет по молодежной политике, где это дело, конечно же, подали бы, как инициативу администрации… но все-таки могли помочь. Своих денег, ну, по крайней мере, достаточных для серьезной поставки дела, а не просто для вылазки на природу, у ЮКа сейчас не было и взять было негде….
Негде? Федька шевельнул углом рта. прошептал толкование руны «гифу» из "древнеанглийской рунической поэмы":
Дар для любого —
гордость и слава,
помощь и ценность;
для любого бродяги
состояние; поддержка
тем, кто лишен всего.
Телефон он тогда выбросил сразу, на глазах у хмыкнувшего человека, глядя ему в глаза. Но врать себе не имело смысла: Федька помнил все цифры до одной. Конечно, тяжело будет позвонить, потому что этим он подтвердит: все покупается и продается. Но — тогда будут деньги. Будет экспедиция. Действовать надо быстро, тот, кто спер документы, конечно, не на стенку их повесил. а дальше — дальше все как-то скрутилось в клубок: тополя, падающие под пилами… дурак-мэр… погибший пять веков назад стрелец Кузьма и его просьба… родной город — и почему-то обида за отца и вообще на то, как все несправедливо в жизни…
1. Древнескандинавская казнь — человеку сзади подсекали ребра и вытаскивали наружу легкие.
2. Ледяной ад в скандинавской мифологии.
Решительно соскочив со стола, Федька вышел из комнаты….
….В саду в самом деле было жарко и душно. Тяжело нависли черные вензеля деревьев, трава была теплой и острой. Федька вышел к колодцу, прятавшемуся возле зарослей смородины. Легко вспрыгнул на влажный, скользкий от мха сруб, откинулся спиной на ворот и, взявшись руками за опорные столбы, расслабился, глядя на Полярную Звезду, оказавшуюся точно перед ним в вышине. Там сияли другие звезды, их было много, немало среди них и тех, что крупнее и светят ярче, но ему нужна была полярная. Глаз Одина. Или, если смотреть глубже, звезда древней родины предков Федьки, предков русского народа, предков всех людей Европы — звезда Севера. Федька и сам не знал, верит ли он в то, что делает и если верит, то не смешно ли это — на заре ХХ1 века вот так….
Впрочем, заря эта больше походила на закат. Федька думал об этом смутно, в основном — словами отца, который часто повторял Высоцкого: "Нет, ребята, все не так, все не так, ребята!" — и если по телику похвалялись какими-то успехами, достижениями…
Федька сморгнул. На миг закрыв от него Полярную, косо пронеслась в древесную чашу темная тень летучем мыши.
Он соскочил в траву и неспешно пошел в дом с видом человека, который все решил…
— Да? — голос был сонным и недовольным.
— Это Гриднев. Федор Гриднев, из второй изжевинской.
— А, Викинг… Стоп, — голос оживился, — ты хочешь сказать, что передумал?
— Да, если то, что ты говорили на счет денег — правда.
— Святая. Пятьдесят тысяч победителю… но ТОЛЬКО победителю, никаких дурацких вторых и третьих мест.
