Джон Томпсон - Трудный ребенок 2
Наконец, Джуниору наскучило шатание по коридорам и он остановился у дверей с табличкой «Шестой класс». Честно говоря, он пробегал мимо них уже раз пять. С сознанием честно исполненного долга и с глубоким душевным трепетом малыш перешагнул порог аудитории.
— Ну нет, что? Еще один ученик? У тебя направление тоже в шестой класс?
Увидев подозрение в глазах одетого в клетчатую рубашку преподавателя, Джуниор поспешил протянуть подписанные мистером Дибати документы. Наставник углубился было в изучение аттестата, но затем махнул рукой: крупным шрифтом директор пользовался редко, и спорить с ним в таких случаях было бесполезно.
— Интересно, сколько детей должен я учить сразу? Что они, с ума сошли? Ладно. В шестой так в шестой. Давай, ищи свободное место. Хочешь на первую парту? Иди, иди садись. Я не могу задерживать урок.
Малышу его парта понравилась. Чисто, аккуратно, в среднем ряду. До доски рукой подать, на перемену можно первым вылететь. Вещь! Лучшего он и не желал.
Быстро осмотрев полученный в полное свое распоряжение комплект школьного оборудования, который предусмотрительный директор, несмотря на упадок сил успел вычеркнуть из списков числящего за своим учебным учреждением имущества, малыш завертелся в кресле, разглядывая одноклассников.
Классный руководитель Джимми Бонс, словно решив помочь новенькому адаптироваться, повел фронтальный опрос своих учеников.
— Так, ребята. Отвечаем — можно не вставать. Не знаешь ответа — поднимайся и стой. Через ноги будем вколачивать, что через голову не входит. Давайте быстро, без задержек. Начнем с маленького повторения, чтобы проверить, что вы помните с прошлого года, дорогие дети… Готовы?
— Семнадцать умножим на восемь? Лео!
— Сто тридцать семь.
— Шесть во второй степени? Лолита!
— Тридцать шесть, сэр.
— Сто двадцать один плюс четыреста шесть? Рууд!
— Пятьсот двадцать семь.
— Молодец! Следующий: семьдесят два разделить на минус девять? Ричард!
— Минус восемь, сэр.
— Хорошо! Корень из 144? Моника!
— Двенадцать.
— Так. И наконец ты отвечаешь, Мерф. Ну, скажи нам, сколько будет три прибавить два?
И тут конвейер быстрых и точных ответов дал сбой. Отвечать должен был здоровенный толстяк, увалень лет шестнадцати, надежно и прочно оккупировавший заднюю парту ближнего к окну ряду. По идее, следующий вопрос должен был прозвучать для Джуниора и он с нетерпением ожидал своей очереди: что-то, а арифметику малыш, заключая и расторгая контракты, выучил! Но пауза затягивалась, в установившейся тишине слышалось только чавканье неторопливо перерабатываемой челюстями жвачки. Жевал ее тот самый Мерф, который должен был быстро и точно ответить на простейший вопрос. Но он не слишком торопился, манипулируя разложенными на столе счетными палочками. Наконец Мерф решился:
— Четыре!
— О ужас! Мерф, ты же в шестом классе учишься столько лет, сколько я здесь преподаю. А я хотел тебя в морские пехотинцы взять! Я тебя умоляю, пожалуйста, ну постарайся, ну, немножко подумай. Это ведь так просто: сколько будет три прибавить два?
Мердок Мерф, надо сказать, был весьма гордой особой. Не угадав в первый раз, он уже никогда не утруждал себя повторными размышлениями. Расслабившись — при этом ноги в огромных кроссовках сразу же привычно грохнулись на пластик школьной парты — толстый увалень лениво пробормотал:
— Ну тогда девять.
— Ох, Мерф, Мерф! — сокрушенно покачал головой учитель. — Я понимаю, этот год будет у нас долгим и тяжелым. В конце прошлого года подобные задачи ты щелкал, как орехи!
Джуниор достаточно освоился на новом месте и решил помочь двинуть дальше конвейер вопросов и ответов. Тем более, все равно, он должен был отвечать следующим:
— Пять. Ответ пять!
Джимми Бонс резко повернулся через левое плечо и с уважением посмотрел на малыша:
— Ты? Ты что сказал?
— Я говорю: пять.
— Прекрасно, я рад, что хоть кто-то обращает на нас внимание. Все в порядке, малыш, я в тебя верю. Поли, ты сегодня дежурный? Раздай, пожалуйста, всем учебники, а я пойду поищу в кладовке, может быть, что-нибудь найду для старины Мерфа.
Старый прием морского волка, сержанта из Норфолка! Опытным сердцем он почуял, что в классе появился новый лидер, но прежний, толстяк Мерф, будет отстаивать права вожака до последнего. Уходя, Джимми Бонс знал, что в его отсутствие произойдет схватка, в которой решится, кому верховодить в шестом. Трезво оценивая обстановку и зная силу хорошо поставленных им же ударов правой и левой Мердока, бывший пехотинец понимал, что у новенького мало шансов. Но чем черт не шутит, хотелось верить, что симпатичный малыш себя в обиду не даст.
Действительно, едва за классным руководителем захлопнулась дверь, в классе началось выяснение отношений. Мердок взревел, пытаясь выразить презрение к малолетке, богатыми модуляциями своего ломающегося голоса:
— А что делает этот младенец в шестом классе? Что, я вас спрашиваю?
Ребятишки, еще в пятом наслушавшись ужасов от старших сотоварищей о предстоящей встрече с Мерфом, мгновенно вскочили и сгрудились у стены.
Обведя взглядом аудиторию и с удовлетворением отметив, что все новички дружно дрожат от страха, пытаясь спрятаться за спины одноклассников, Мерф расплылся в улыбке. А малыш, наверняка, уписался — даже встать боится. Опрокидывая по дороге парты, Мердок двинулся к тому месту, где сидел посмевший оскорбить его сморчок. Надо поднять «смельчака» за шиворот и показать всему классу мокрые штанишки «героя»!
— Не делай этого, Мердок…
— Заткнись, Поли. Тебе сказали: раздавай учебники, но не вмешивайся в мои дела. Я сам разберусь с сопляком. Что, малыш, у тебя в пакетике? Наверное, сменные пеленки?
— Нет, почему. Это мой завтрак. А тебе завтрак, наверняка, трейлером подвезут, бурдюк толстый.
На секунду Мерф опешил: так с ним не разговаривают!
— Ребенок, по-моему, не знает, с кем имеет дело. Я старший ученик в этой школе.
— Еще бы, ты здесь учишься с семидесятого года.
— Что?
Вальяжную самоуверенность Мердока как ветром сдуло. Толстяк просто бесился. Одним ударом Мерф захотел решить все проблемы — но там, где только что усмехалась вихрастая физиономия Джуниора, кулак встретил пустоту. Малыш успел юркнуть под парту.
— Ну, ты пожалеешь! — с этим криком Мердок опрокинул переднюю парту среднего ряда — но малыша под ней уже не было.
В принципе, если бы Мерф опустился на четвереньки и устремился в погоню за обидчиком, он его все равно бы не догнал. Под скамейками Джуниор скользил легко, грациозно, не задевая ни одной планочки, — когда-то в костеле он легко ушел подобным образом от мамули Флоренс. Но в данном случае Мердок проявил недюжинную сообразительность. Он просто зашагал вслед за ускользающим малышом, сметая, переворачивая все на своем пути. Вскоре последняя парта рухнула, отброшенная могучим бульдозером, Джуниор поднялся на ноги и стал медленно отступать к доске. Все, бежать больше не было сил.
— Это твой последний день в школе! Последний! — взревел Мерф.
— Ты так думаешь?
Слава Богу, губку, которой вытирали мел с доски, не мочили с прошлого года, а пользовались ею летом и даже осенью. В начале урока Джимми Бонс ожесточенно стирал свое изображение с доски, грозясь наказать всех виновных. Короче, мела накопилось достаточно, просто никому не приходило в голову хлопнуть по губке. Малыш догадался.
Мерф неосторожно нагнулся слишком низко, и когда новичок атаковал его, использовав дымовую завесу, Мердок уклониться не успел.
— Наподдать! Наподдать! Хорошая идея, дядя Мартин!
— Ой!
Мистер Дибати, не будем уточнять, было ли у него свидание с секретаршей, в данный момент сидел в кабинете один, сумрачно вглядываясь в окна шестого класса, которые темнели напротив. Где-то там находился его нервный зуд, его неотступная зубная боль — Джуниор.
И вдруг из окон повалил белый дым, одно из стекол разлетелось вдребезги, раздались выкрики и стоны. Мистер Дибати не сомневался: это все дело рук малыша.
— Пожар! Пожар! — и директор нажал кнопку оповещения о срочной эвакуации.
Исполнив свой долг, мистер Дибати бросился к выходу и первым выскочил из школы. Вслед за ним, как горох, посыпались ученики начальных классов, повалили толпой старшеклассники. Школа моментально опустела.
Не эвакуировались только трое: Джуниор, который деловито поставил свою парту на место и чинно уселся, Мердок Мерф, который пытался болтать руками и ногами, притороченными клейкой лентой к классной доске; Джимми Бонс, который завозился в кладовке, выбирая забавные погремушки для самого старшего ученика, и не услышал сирены.
Когда классный руководитель с яркой игрушкой появился в классе, он схватился за сердце. Боже, что за картина! Малыш, румяный и невредимый — за партой, Мерф, беспомощный и нечто мычащий — у доски, все остальное разбито, переломано…
