Николай Гомолка - Лето в Калиновке
А недавно Занозин сказал при матери, что купи? Антосю велосипед «Орленок». Иметь собственный велосипед было давней мечтой мальчика.
«А может, не так уж и плох Савось, как мне казалось? — подумал тогда впервые мальчик. — Да и людям не всегда надо верить. Мало ли что могут наговорить…»
И вот воспоминания оборвались. Возле своего двора мальчик остановился, взглянул на шершавые ветки груш. Как было бы хорошо, если бы сейчас висела хоть одна конфетка!
Вдруг Антошка услышал шаги. Оглянулся:.по улице шел отчим. «Так он на работу сегодня не поехал», — удивленно подумал мальчик.
Савось Занозин остановился и, может быть, впервые за все время обнял пасынка.
— Эх, Антошка!.. — как-то необычайно ласково сказал он. Антон взглянул в лицо отчима и не узнал его: он побледнел, глаза сузились.
— Дядя, что случилось? Вы заболели?
— Не заболел, а погорел… — У Савося задрожали губы. — Вот как, Антошка. Эх! — Он сорвал с головы кепку и хлопнул ею по коленям. — Каким же дураком я был, каким дураком…
— Как это — погорел? — переспросил мальчик.
— Очень просто, — упавшим голосом ответил отчим. — Жил-был Савось Занозин, считали все его счастливцем, а он хлоп — и с копыт свалился. По шапке дали… Теперь ты понял, голова — два уха?
— Ага, дядя, понял, — вздохнул Антошка.
Он ничего не понял, но почувствовал: на отчима свалилась какая-то беда. И мальчику вдруг стало жалко этого человека, который всегда был таким дерзким, а теперь выглядит так беспомощно.
— Ну, пошли в избу. Мать дома?
— На сенокосе… — опустив голову, ответил Антошка.
— Не горюй, браток. Может, даст бог, гроза нас обминет.
Но Антошка не верил, что бог тут чем-нибудь поможет. Вряд ли верил в это и отчим. Мальчик загрустил. Видимо, не суждено было осуществиться его мечте, не иметь ему стремительного «Орленка».
Глава шестая
После обеда Костя с охапкой гофрированных трубок и тремя противогазами, перекинутыми через плечо, приближался к деревне. У самой околицы к нему подлетел Ленька.
— Стой! — крикнул он и перегородил Косте дорогу. — Ты что за снаряжение тащишь? Пропуск!
Костя утомленно вздохнул и сел у забора на скамеечку. Круглое лицо его блестело от пота, ноздри широко раздвинулись.
— Ой, Ленька, не приставай, — сказал он.
— Что значит — не приставай, когда ты черт знает на кого похож. Смотри, сколько противогазов навешал! И зачем они?
— Нужны, — сухо ответил Костя, потом доверительно добавил: — Я знаю, ты толковый парень. Молчать будешь?
— Тайны не выдаю, — догадавшись, что сейчас, видимо, пойдет интересный разговор, заверил ДРУГ.
— Только чтоб без паники, — перешел мальчик на шепот. — Понял? Я в Зимовищах был…
— Ну?
— Наскочил на медведя…
Ленькины глаза загорелись любопытством, потом мгновенно сузились, насторожились.
— Правда?
— Знаешь партизанскую землянку, что на полянке? Там мы и встретились. — И Костя подробно рассказал всю историю, не утаив даже того, что он задал стрекача.
— Идем скорее к ребятам, — предложил Ленька. — Нужно им рассказать.
— Пошли!
Но не успели ребята сделать и трех шагов, как увидели, что по дороге к деревне бегут Наташка Гомон и ее подружка Зина Кужель. Еще издалека они о чем-то кричали, размахивая руками.
— Ой, мальчишки!.. Ой, скорее в правление… — затараторила, подбегая, Наташка. — Бандиты в лесу…
* * *
Сегодня Наташка с Зиной с утра пошли в лес по ягоды. Наташка знала в Зимовищах самые лучшие места, откуда она всегда возвращалась с полным лукошком земляники.
Солнце еще не высушило на травах росу, а Наташка с Зиной были уже на заветном местечке. Хотя лес в Зимовищах вековой, могучий, но в нем много полянок, просек, тропинок и дорог. Ходишь по лесу, как по волшебному дворцу, — перед глазами возникают все новые и новые прекрасные уголки.
Девочки быстро осматривали солнечные холмы и бугорки, ловко собирали крупные душистые ягоды.
— И завтра сюда придем, — сказала Зина Кужель, когда лукошки наполнились. — Тут ягод, ягод, даже ступить некуда…
— Конечно, — согласилась Наташка. — И всех девочек приведем. Вот будет весело!
Подружки осторожно подняли лукошки и пошли прямиком через небольшое болотце к редкому хвойнику. За тем лесочком — прямая дорога в Калиновку. Болотце было не топкое, подсохшее. С севера его ограждала чаща молодого осинника.
Проходя мимо этой серой чащи, девочки вдруг услышали голоса. Наташка и Зина насторожились, остановились.
— Удачно получилось, — заговорил вдруг кто-то глухим басом. — Теперь нужно ликвидировать все следы и засыпать землей кровь. Убили — и концы в воду…
Зина схватила Наташку за плечо, и девочки, поняв друг друга, упали на колени и ползком юркнули на другую сторону дороги — в лозовые кусты. Ужас и испуг охватили их. В лесу — бандиты!
Как они продирались через кусты — да какие кусты! — девочки не помнят. Только потом, когда они выбежали на дорогу, Наташка заметила, что и ее лукошко и Зинино совсем пустые. Но разве об этом можно было жалеть? Еще хорошо, что вынесли их ноги из того жуткого, проклятого места.
Обо всем этом, путаясь и перебивая друг друга, рассказали подружки Леньке и Косте по дороге к правлению колхоза.
Костя даже забыл про свою встречу с медведем. Что медведь, когда тут человека убили!
— Вы идите, а я вас сейчас догоню, — сказал он, проходя мимо своей хаты.
На то, чтоб запихнуть под топчан противогазы и трубки, хватило одной минуты. Когда девочки с Леней поднимались на крыльцо правления, Костя уже присоединился к ним.
В просторном новом доме за длинным столом сидел счетовод Нупрей. Девочки остановились у порога, а Ленька и Костя подошли к столу.
— Дядя, — сказал Ленька, — где председатель колхоза?
— В поле. А что вы, хлопцы, хотели?
— Есть важное дело, — смутился Ленька.
— По важным делам заменяю его я, — сказал шутливо счетовод. — Ну, что у вас за дело?
— Вот Наташка расскажет…
Счетовод с любопытством посмотрел на девочку. Сначала он слушал ее внимательно, потом, хитровато прищурившись, откинулся на спинку стула и засмеялся.
— Ох, и страху вы, видать, набрались! — сказал
Нупрей. — И что это вы все бандитов да диверсантов встречаете? — И, подумав, добавил: — Это все со страха, ребятки, — велики у страха глаза.
— Мы своими ушами слышали… — убеждала его Наташка. — В лесу бандиты… Они кого-то убили…
— Ну, хорошо. Убедили. Можете спокойно идти гулять. Я позвоню в район. Если понадобитесь, вызову.
— Всегда так бывает, — уныло сказал Ленька, когда они вышли на крыльцо. — Вот не верят и не верят! Это мы такие уж несчастливые, что в такой деревне живем. В других местах как? Я сколько про это читал: прибежали ребята, тревогу подняли.
Раз — народ собрался, и — цап диверсанта.
В открытом окне показалась голова счетовода.
— Дядя Нупрей, — взмолился Ленька, — вы уже звонили в район?
— Ох, и надоели вы мне! — разозлился Нупрей. — У меня и без вас дел хватает: райзо, райфо, статуполномоченный — всем сводки нужны. Не надоедайте, позвоню!
— Мы не можем уйти, пока не узнаем, — запротестовал Ленька.
— Как себе хотите…
В этот момент Костя тревожно оглянулся и его как ветром сдуло с крыльца.
— Прячьтесь! — крикнул он.
И не успел Ленька сообразить, в чем дело, как приятель схватил его за руку и увлек за крыльцо.
Девочки, ничего не понимая, хлопали глазами.
— Чего ж прячетесь? — послышался пьяненький, хрипловатый голос. — Мне, Костя, из-за тебя уже попало сегодня от Антошки.
Савось Занозин перегнулся с крыльца к ребятам. «Так вот кого Костя испугался», — сообразил Ленька.
— Ты на меня не сердись, — миролюбиво продолжал Савось. — Разбудил ты меня, а спросонья я, ох, как зол бываю! Да еще с похмелья. На-ка вот тебе!
Он пошарил в кармане и вытянул — что бы вы думали? — настоящий электрический фонарик с динамкой. Костя обомлел. С чего бы это Савось стал таким добрым?
— Такая уж у меня натура, — засмеялся Савось, словно угадав немой вопрос мальчика. — Не могу, чтоб кто-нибудь на меня обиженным ходил. Да бери, бери. Для мила дружка и сережку из ушка.
— Спасибо, — пробормотал Костя.
— А тебе — за компанию, — поворачиваясь к Леньке, снова полез Савось в карман.
Он долго шарил и наконец извлек зажигалку — маленькую, похожую на настоящий пистолет…
Мальчики не верили своим глазам.
— А вы… вы не отберете, когда протрезвитесь? — нерешительно спросил Ленька.
Савось захохотал.
— А вы заховайте и не отдавайте, — пошутил он. — Бог с вами, не отберу. Вы что ж думаете, я такой злыдень, как Нупрей?
— Он не злыдень, а чудак! — вырвалось у Леньки.
Наташка толкнула его в бок. Но разве можно было остановить Леньку, когда речь идет о какой-нибудь новости?
