Роберт Тайн - Бетховен
Однако месяц спустя Бетховен обгрыз новогоднюю елку, и мистер Ньютон придумал новый план. Он решил, что следует отдать Бетховена в специальную школу, где собак учили послушанию. Бетховен был чрезвычайно счастлив оказаться в обществе других псов, однако уроки не пошли ему впрок. Когда инструктор командовал «Сидеть!», Бетховен вставал на задние лапы. Когда инструктор приказывал «Встать!», Бетховен садился. Через некоторое время мистер Ньютон прервал посещение курсов, поскольку в противном случае его ждал бы невероятный позор: Бетховен оказался бы первым в истории псом, исключенным из собачьей школы послушания.
Джордж Ньютон упорно не желал прекращать поиски настоящих хозяев Бетховена. Раз в две недели он отпечатывал пачку объявлений с портретом Бетховена и обходил город, расклеивая эти объявления на столбах, стендах и деревьях. Потом он мчался домой и ждал, когда же позвонят настоящие хозяева пса. Но никто ни разу так и не позвонил. Постепенно объявления выгорали на солнце, их смывал дождь или уносил ветер. В конечном итоге мистеру Ньютону пришлось смириться с мыслью о том, что единственными и подлинными хозяевами Бетховена являются он сам и его семья. Это была судьба.
Однако не вся деятельность Бетховена была разрушительной. Он по-прежнему охотно играл в различные игры, и выглядел очень мило на Рождество в костюме Санта-Клауса, а также на Пасху в наряде Пасхального Кролика. Он даже не протестовал, когда ради дня рождения Эмили его обрядили в клоунский костюм. А на Хэллоуин Эмили решила нарядиться ковбоем. Миссис Ньютон сделала для Бетховена седло, и Эмили каталась на огромном псе, словно на лошади!
К весне Бетховен обнаружил, что ему нравится играть в гольф. Рядом с домом Ньютонов располагался гольф-клуб, и Бетховен любил приходить туда и сидеть где-нибудь под деревом, пока сверху не прилетит мяч и не шлепнется в траву. Тогда Бетховен вскакивал, кидался к мячу, хватал его в зубы и улепетывал прочь, преследуемый по пятам игроками. Бетховен знал, что игрокам в гольф эта игра нравится не меньше, чем ему самому.
Страсть к жеванию и погрызанию различных предметов у Бетховена так и не прошла. По мере того, как он становился старше, он начинал грызть все более и более крупные вещи. Он жевал мебель, коврики у дверей и кусты во дворе. В доме он грыз кухонные стулья, ножки столов и кресел. Пару раз он пытался жевать металлические предметы — велосипеды, складные стулья, а один раз даже полотер. Однако грызть металл оказалось не так интересно, как дерево, и потому Бетховен снова вернулся к жеванию бейсбольных бит, небольших бревнышек, кухонной двери, оконных рам и ножек пианино.
И все это время Бетховен продолжал поглощать пищу. Он ел сухой собачий корм, продававшийся в двадцатикилограммовых пакетах, и собачьи консервы, продававшиеся в больших жестяных банках. Он также поглощал в больших количествах всякие отбросы, объедки со стола, сухарики и кости. Естественно, такой аппетит не оставался без последствий. Сперва Бетховен весил пять килограмм, потом вырос до десяти, потом до пятнадцати — а потом до двадцати пяти. А потом и до пятидесяти! Достигнув полного роста, он весил уже восемьдесят пять килограмм! Он весил больше мистера Ньютона, больше, чем Райс, Тэд и Эмили, вместе взятые. Когда Бетховен вставал на задние лапы, он мог положить передние на плечи мистеру Ньютону — а рост мистера Ньютона достигал ста восьмидесяти пяти сантиметров!
За год из маленького ласкового щенка с голосом звонким, как колокольчик, Бетховен превратился в огромного ласкового пса, лай которого напоминал раскаты грома или пушечную канонаду. Он пускал по два галлона слюней ежедневно. Как у большинства сенбернаров, окрас у Бетховена был белым, со светло-коричневой спиной, черной головой и белой мордой. Нос был черным и мокрым. Огромный пушистый хвост Бетховена мотался из стороны в сторону, когда пес чему-нибудь радовался, и грустно поникал, когда настроение у Бетховена портилось. Это случалось, например, в тех случаях, когда мистер Ньютон выходил из себя и принимался орать, так, что лицо у него наливалось краской, словно помидор.
Несмотря на то, что Бетховен вырос до невероятных размеров, он по-прежнему сохранял щенячью игривость — как и в ту пору, когда был лишь пушистым теплым комочком. Трудно поверить, что это было всего лишь несколько месяцев назад. Тэд, Эмили и Райс уже почти позабыли тот «идеальный» образ жизни, который они вели до появления Бетховена. Да, их дом теперь превратился в район непрерывного стихийного бедствия, однако теперь этот дом нравился детям куда больше. Бетховен был для них лучшим другом, какого только можно пожелать.
Глава седьмая
Это был самый обычный, будничный завтрак в доме Ньютонов. Миссис Ньютон деловито жарила яичницу с беконом, раскладывала по тарелкам овсяную кашу и проверяла, как дети приготовились к школе. Бетховен радостно схватил в зубы почту, просунутую разносчиком в щель парадной двери дома, и положил ее на кухонный стол.
Джордж Ньютон с волнением рассказывал о том, что какие-то люди готовы вложить деньги в его малое предприятие — «Освежители воздуха Ньютона».
— Понимаете, — оживленно говорил он, — мои инвесторы сказали, что они заинтересованы во вложении двадцати пяти тысяч долларов в мое предприятие, но я сказал, что ничего хорошего из этого не выйдет. Чтобы дела пошли в гору, нам нужен капитал, а не милостыня.
Очень немногое из существующего на свете волновало мистера Ньютона больше, чем производство освежителей воздуха. Однако для его детей эта тема была невыносимо скучной.
Бетховен тоже не особо ею интересовался. Он толкнул мистера Ньютона в бок, пытаясь заставить его говорить о чем-нибудь другом. Но мистер Ньютон не обратил на пса никакого внимания и продолжал толковать о своем.
— … Так вот, они спросили, о какой сумме идет речь, и я ответил, что, пожалуй, сто пятьдесят тысяч звучит для меня вполне приемлемо.
Миссис Ньютон бросила два ломтика бекона на горячую сковороду. Вид у нее был несколько озабоченный. Она не была уверена в том, что ее мужу следует расширять свое предприятие, и уж точно ей не нравилась мысль о том, что какие-то люди, которых она совсем не знала, собираются вложить в это предприятие сто пятьдесят тысяч долларов.
— Ты действительно хочешь этого? Разумно ли это? Когда люди вкладывают в дело такую уйму денег, они начинают считать, что все предприятие принадлежит им.
— Мне кажется, что об этом не стоит беспокоиться, милая. А эти деньги нам нужны. Это бизнес, а не светская вечеринка.
Бетховену до ужаса наскучил весь этот разговор о больших деньгах. Он попытался подсунуть голову под руку Джорджа Ньютона, чтобы тот приласкал его. Быть может, это заставило бы мистера Ньютона прекратить глупую болтовню. Но Джордж не обратил на пса никакого внимания.
Зато обратила Эмили. Она потянула отца за рукав безукоризненно белой рубашки.
— Папа!
— Что?
— Бетховен просит, чтобы ты почесал ему за ухом.
— Но я не хочу чесать ему за ухом.
— А он хочет, чтобы ты почесал.
Джордж посмотрел на Бетховена, который уже успел напустить на кухонный пол небольшую лужицу слюны.
— Что ж, Эмили, такова жизнь. Ты не всегда получаешь то, чего хочешь. — Он снова обратился к жене. — Я говорю тебе, Элис, что если мне не удастся заключить эту сделку, то для меня это будет настоящим самоубийством.
— Не говори так, Джордж.
Теперь уже Райс потянула отца за безупречно-чистый рукав рубашки.
— Папа…
— Что?!
Райс вздрогнула и поморщилась.
— Ничего. Я просто хотела…
Элис бросила на мужа укоризненный взгляд.
— Дети, оставьте отца в покое. У него сегодня очень важный день.
— У него каждый день очень важный, — проворчала Райс.
Бетховен негромко фыркнул, как бы соглашаясь с ней. Мистер Ньютон строго посмотрел на него.
— Теперь уже и мой пес будет высказывать свое мнение!
Бетховен убрел в угол. Он терпеть не мог, когда мистер Ньютон сердился на него — а такое бывало очень часто.
— Понимаешь, — продолжил мистер Ньютон, — я точно знаю: если мне удастся залучить их понюхать мои освежители, то дело в шляпе. Я хочу сказать, что освежители воздуха — это чрезвычайно личный момент. Либо ты любишь их запах, либо ненавидишь его.
— Папа… — вмешался Тэд.
— Да что там еще?
— Можно, я буду ходить на занятия каратэ?
— А зачем тебе заниматься каратэ?
У Тэда были довольно веские причины для изучения боевых искусств, однако он не хотел рассказывать о них родителям.
— Ну… Бренда Фейнбер меньше меня, а у нее уже зеленый пояс.
Однако правда заключалась в том, что к Тэду постоянно привязывались школьные хулиганы, и он решил изучить приемы самозащиты.
