Павел Бляхин - Красные дьяволята (журнальный вариант)
Следопыт в затруднении почесал затылок.
Когда создавалось запутанное положение, Овод обычно находился скорее и нередко выручал из беды, Так случилось и на этот раз.
— Вот что, брат Следопыт, — тихо сказал он, — во что бы то ни стало мы должны предупредить наших, предупредить сию же минуту, иначе наш полк разгромят бледнолицые собаки.
Следопыт сердито фыркнул:
— Это и я знаю. Но как предупредить — вот вопрос? Впереди идет цепь, за ней ползет другая, а потом».
— А вот как, — возразил Овод, — я и Ю-ю останемся здесь и, как только вторая цепь пройдет мимо нас, ударим вслед огнем из карабинов и пуганем гранатами… И тут начнется такой тарарам…
— Ну, а дальше что? — нетерпеливо перебил Следопыт.
— Дальше ты сию же секунду поползешь за первой цепью, во время паники проскользнешь к нашим и…
— Есть! — отрезал Следопыт, хватая карабин. — Принимай команду, Овод, и действуй…
И он мгновенно исчез вслед за цепью неприятельских солдат.
Ю-ю хотя и плохо понял, о чем говорили его друзья, но сохранял полное спокойствие, ожидая приказаний нового начальника.
Вскоре с обеих сторон ямы появилась вторая цепь белых.
Овод приказал Ю-ю открыть огонь по левому флангу, а сам ударил по правому.
— Трах-тах-тах! — внезапно прокатился залп из двух карабинов, сразу разорвав тишину и как бы пробудив спящую землю,
— Бах! Б-бах!
Несколько беляков справа и слева с воем завертелись на земле. Вторая цепь, не ожидавшая нападения сзади, в ужасе заметалась в разные стороны, не понимая, кто и откуда стреляет.
Беглым огнем, выпустив по обойме, Овод и Ю-ю засыпали бегущих солдат гранатами.
Услышав пальбу и взрывы позади себя, первая цепь сразу остановилась. Солдаты решили, что обойдены красными с тыла, в панике повернули назад и открыли беспорядочный огонь по второй цепи белых. Те начали отстреливаться, отходить обратно к лесу.
Началась невообразимая паника. В густом тумане и люди и кони бестолково носились взад и вперед, стремительно сталкивались грудь с грудью, топтали и били друг друга, стреляли в упор белые в белых, катались по земле. Там и здесь злобно лязгали штыки, сверкали шашки, слышались предсмертные стоны и крики.
Овод и Ю-ю встречали гранатами бегущих беляков.
Через пару минут обе цепи прокатились обратно к лесу, сея панику в глубине неприятельского расположения.
Овод тотчас сообразил, что путь свободе, и дал знак Ю-ю прекратить пальбу и следовать за собой. Ребята бегом помчались в обратный путь.
Вскоре отряд буденовцев ураганом ударил на белых и окончательно смял их ряды. Потом с шашками наголо ринулась уже целая лава конников.
— Ура! — крикнул Овод. — Следопыт сделал свое дело…
— Караша, капитана! — одобрил и Ю-ю, высоко подбросив вверх свой карабин и ловко поймав его.
Вдали тяжело загромыхали пушки, затрещали пулеметы, и лес опоясался огнем, пылью и дымом.
Буденовцы заняли позиции противника, разбив два полка белых, захватив пленных и богатый обоз.
К полдню боевая тревога улеглась окончательно. Полк начал готовиться к дальнейшему походу. Наши друзья остались целы и невредимы. Только фуражка Следопыта оказалась простреленной в двух местах, да Ю-ю получил пулевую царапину в ногу, на что он плюнул самым пренебрежительным образом.
Старый полковник с восторгом и гордостью рассказал бойцам о первом подвиге юных разведчиков. Буденовцы тотчас разыскали ребят, с криками «ура» подняли на руки и так лихо «качнули», что едва не вытрясли их внутренности. Вечером ребят позвали в штаб. Широко улыбаясь, их встретил сам Буденный и каждому в отдельности крепко пожал руку:
— Молодцы, казаки! — и, обращаясь к полковнику, спросил вполголоса: — Чем бы наградить этих орлят?
— А мы награды не требуем, — ответил за всех Овод, вытянув руки по швам, — мы за Советскую власть стараемся, товарищ командующий.
Полковник просиял:
— Бачтэ, яки мои хлопцы?
Похвалив ребят за преданность Советской власти, Буденный многозначительно заметил:
— Но, я полагаю, вы не откажетесь получить по маузеру?
— Вот это дело! — воскликнул Следопыт, — Какой же буденовец откажется от порядочного оружия!
Таким образом, давняя мечта юных вояк осуществилась: все трое получили по маузеру. Впрочем Ю-ю отказался, полагая, что лучше «карабая» оружия не бывает.
Указанные события еще выше подняли авторитет наших героев. Они стали получать задания все более важные и ответственные.
Однажды буденовцы заметили, что их любимая тройка куда-то скрылась. Проходили дни, а ребята все не появлялись. В разведку, что ли, ушли?…
На вопросы любопытных полковник только покачивал головой да хитро ухмылялся:
— Откуда мне знать?
Куда ж в самом деле пропали молодые разведчики?
Над этим вопросом многие ломали головы, но так и не могли разгадать тайну.
ШПИОН
Темной ночью по глухим лесным тропам и дорогам двигались черные фигуры вооруженных всадников. Лишь изредка фыркали боевые кони да поскрипывали на ухабах плохо подмазанные тачанки, нагруженные оружием и съестными припасами. Видимо, чего-то опасаясь, люди говорили и даже переругивались вполголоса, сердито шикали друг на друга.
Отряд остановился в глубине леса и быстро раскинулся лагерем на большой круглой поляне, примыкавшей к обрывистому оврагу.
Вокруг, словно на страже, стояли могучие дубы. Посредине поляны возникла холщовая палатка для командира. Всадники спешились и расположились прямо на земле, под кустами и деревьями. Костров не зажигали.
У входа в палатку стояли двое с шашкой наголо.
— Слышь, Перепечко, — полушепотом заговорил один, обращаясь к соседу, — сегодня наш батько зол, як черт.
— Будешь зол, коли половина войска зарублена красными, — отозвался Перепечко.
— Балакаютъ, шо у нас измена появилась, або шпиён який.
— Мабудь, и так. Воны так швыдко налетели, что сам батько еле ноги унис.
— Тс-с-с! Вот он идет!…
Мимо часовых с толстым портфелем в руке быстрыми семенящими шажками прошел маленький человек в черной мохнатой папахе, сдвинутой на лоб. Вслед за ним, согнувшись вдвое, полез в палатку длинноногий, как аист, бандит с цилиндром на голове.
Войдя в палатку, батька сердито швырнул портфель под ноги часового, стоявшего около черного знамени:
— Стеречь, как маму! Иначе — душа вон, и баста!
Часовой ловко подхватил портфель, сунул его в железный сундук и снова вытянулся у знамени с шашкой на плече.
Бандит в измятом цилиндре проворно сел за походный стол и тотчас вынул карандаш и толстую записную книжку:
— Я слухаю, батько, диктуйте…
— Пшел к чертям! — огрызнулся батька, шагая взад и вперед по палатке с плетью в руке. — Ты, скотина, мой адъютант, и не видишь, что у тебя делается под носом,
— А что у меня там делается, батько? — испуганно спросил «адъютант», шмыгнув пальцем по верхней губе.
— А то, что в нашем войске засел шпион, сто чертив твоему батьку!…
— Шпион?! — всполошился адъютант. — Быть того не может! У нас хлопцы все на подбор…
— Цыть, когда я говорю! — прикрикнул Махно, бросая на стол скомканную бумажку. — Накануне разгрома у меня пропала важная депеша, а на ее месте я нашел вот эту чепуху.
Адъютант проворно развернул бумажку и прочитал вполголоса: «Берегись, коварная Лисица! Твой лохматый скальп скоро украсит вигвам Великого Вождя краснокожих воинов. Мы тебе покажем, как села жечь, бандитская морда! За красных дьяволят — Следопыт».
— Что за дьявольщина такая! — развел руками адъютант, — Значит, за нами в самом деле кто-то следит и доносит красным о каждом движении. А ты уверен, батько, вон в том казачке, что охраняет нашу казну? — кивнув в сторону часового, прошептал адъютант на ухо атаману.
— Цыть, Голопуз! — оборвал его Махно. — Этот мальчишка — сын убитого красными старшины и предан нам, как собака…
— Молчу, молчу! — осекся Голопуз, захлопывая рот ладонью, — Я ж только соображаю…
Махно остановился посредине палатки и, по-наполеоновски сложив на груди руки, приказал;
— Пиши, адъютант!
Голопуз поспешно схватил карандаш:
— Слухаю, батько.
«Атаману Чернякову от батьки Махно братский привет, — начал диктовать злой атаман, ощупывая свои карманы. — Слухай, Черняк: живо собирай свое войско и ровно к пяти часам утра будь у Чертова дуба да хорошенько сховайся. Ударим сразу с двух сторон!…»
— Однако где ж его донесение? — оборвал вдруг себя Махно, продолжая обшаривать карманы… — Ах, вот оно! Ишь ты, забыл, куда засунул.
Махно выхватил из заднего кармана брюк маленькую бумажку и вдруг побледнел, в ужасе выкатив глаза,
— Эт-то что такое?… Эт-то ж не то?!.
