Ренсом Риггз - Библиотека душ
— Итак! Кто хочет стать первым?
Охранники в замешательстве посмотрели друг на друга.
— Что ты имеешь в виду? — спросил Бентам, встревожено хромая к нему. — Разве это не должны быть только ты и я? Мы так долго работали…
— Не будь таким жадным, братец. Я ведь обещал им, что их преданность будет вознаграждена? — он снова посмотрел на охранников, скаля зубы, словно ведущий игрового телешоу. — Ну, кто из вас это будет?
Оба вскинули руки вверх.
— Я, сэр, я!
— Я хочу!
Каул ткнул пальцем в тварь, которая охраняла меня:
— Ты! — решил он. — Мне нравится твой энтузиазм. Иди сюда!
— Спасибо, сэр, спасибо!
Каул нацелил свой пистолет на меня, тем самым освобождая моего охранника от этой обязанности.
— Итак, какая из этих душ тебе по душе? — он вспомнил, где я назвал ему какие сосуды, и начал указывать на них. — Йет-Фару. Что-то связанное с водой, затоплением. Будет полезно, если ты когда-нибудь задумывался о жизни под водой. Волсенвирсенд. Я думаю, это что-то вроде похожего на кентавра получеловека, который управляет облаками. Бен, знакомо звучит?
Бентам что-то пробурчал в ответ, но Каул даже не слушал его.
— Стайл-хайд, вот еще хорошая. Металлическая кожа. Может быть полезна в бою, хотя, интересно, нужно ли смазывать себя…
— Сэр, надеюсь, вы не против, если я спрошу, — произнес охранник робко, — но что насчет урн побольше?
Каул погрозил пальцем:
— Мне нравятся люди с амбициями, но эти для меня и моего брата.
— Конечно, сэр, конечно, — поспешно ответил охранник. — Тогда… э-э… а какие будут еще?
— Я предложил тебе наилучшие варианты, — произнес Каул тоном, в котором послышалось предостережение. — Выбирай.
— Да, да, простите, сэр… — на лице охранника отразилось мучение. — Я выбираю… Йет-Фару.
— Отлично! — грянул Каул. — Мальчик, неси сосуд!
Я подошел к нише, на которую указал Каул, и вынул сосуд. Он был таким холодным, что я натянул на руку рукав куртки, как перчатку, но даже сквозь ткань казалось, что сосуд вытягивает все тепло, что еще оставалось в моем теле.
Охранник уставился на мою руку:
— Что мне с ним делать? — спросил он. — Принять как амброзию?
— Не уверен, — задумался Каул. — Как ты считаешь, брат?
— Я тоже не уверен, — ответил Бентам. — Об этом не упоминается ни в одном из древних текстов.
Каул почесал подбородок:
— Я думаю… да, думаю, тебе нужно принять его как амброзию.
Он кивнул, внезапно уверенный в себе:
— Да, именно так. Как амбро.
— Вы уверены? — переспросил охранник.
— Абсолютно на сто процентов уверен, — ответил Каул. — Не нервничай так. Ты войдешь в историю. Как первопроходец!
Охранник встретился со мной взглядом:
— Без фокусов, — сказал он.
— Без фокусов, — сказал я.
Я откупорил сосуд. Голубой свет засиял из него. Охранник обхватил своей рукой мою и, направляя ее, поднял сосуд над головой и запрокинул лицо.
Он издал длинный судорожный вздох.
— Ну, была не была, — пробормотал он и наклонил мою руку.
Жидкость потекла из сосуда вязким потоком. Едва она достигла его глаз, рука охранника сжала мою руку так сильно, что мне показалось, у меня сломаются пальцы. Я вывернулся и отпрыгнул назад, а сосуд упал на землю и разлетелся на куски.
Лицо охранника дымилось и синело. Крича, он упал на колени, его тело содрогалось, затем завалилось вперед. Когда его голова ударилась о землю, она разбилась как стекло. Осколки замороженного черепа брызнули мне под ноги. И затем он стал очень тихим, и очень-очень мертвым.
— О, мой Бог! — вскрикнул Бентам.
Каул поцокал языком, словно кто-то пролил бокал дорогого вина.
— Что ж, черт побери, — произнес он, — похоже, это все-таки не так, как принимать амброзию.
Его взгляд блуждал по залу.
— Ну что ж, тогда придется попробовать кому-нибудь еще…
— Я весьма занят, милорд! — воскликнул другой охранник, который направлял дуло автомата одновременно и на Эмму и на мисс Сапсан.
— Да, я вижу, что у тебя заняты руки, Джонс. Тогда возможно, кто-то из наших гостей? — он посмотрел на Эмму. — Девочка, сделай это для меня, и назначу тебя своим придворным шутом!
— Отправляйся к черту! — прорычала Эмма.
— Это можно устроить, — прорычал он в ответ.
Тут раздалось громкое шипение, голубой свет с одной стороны зала стал ярче, и все обернулись, чтобы посмотреть. Жидкость из разбитого сосуда капала в желоб у стены, и там где вода и голубая жидкость смешивались, начиналась реакция. Вода запузырилась и забурлила, сияя еще ярче, чем прежде.
Каул возликовал:
— Вы посмотрите! — возбужденно воскликнул он, покачиваясь на носках.
Быстрый поток в желобе нес сияющую пузырящуюся воду вдоль стен. Мы, поворачиваясь, следили за ним, пока он не достиг мелкого, обрамленного камнями бассейна в дальнем конце зала — и уже сам бассейн начал бурлить и светиться, столб яркого голубого света поднялся из него до самого потолка.
— Я знаю, что это! — произнес Бентам дрожащим голосом. — Это называется «купель душ». Древнее средства для вызова и общения с мертвыми.
Покачиваясь над поверхностью бассейна в колонне света, возник призрачный белый туман, он уплотнялся, постепенно принимая форму человека.
— Но если живой человек войдет в бассейн во время призыва…
— Он вберет в себя призываемый дух, — закончил за него Каул. — Я думаю, мы нашли ответ!
Дух безмолвно парил над водой. Он был одет в простую тунику, открывающую взгляду чешуйчатую кожу и плавник, выступающий у него из спины. То была душа Йет-Фару, человека-русалки, выбранная охранником. Столб света, видимо, был своего рода тюрьмой, из которой она не могла выбраться.
— Ну? — указал Бентам на бассейн. — Ты идешь?
— Меня не интересуют чужие объедки, — ответил Каул. — Я хочу вон тот.
Он указал на сосуд, которым я звонил для него ранее, самый большой из всех:
— Вылей его в воду, мальчик, — он нацелил пистолет мне в голову. — Сейчас же.
Я сделал, как он велел. Дотянувшись до ниши, которая была больше всех остальных, я взял урну за обе ручки и наклонил к себе, осторожно, чтобы она не плеснула и не уничтожила мое лицо.
Яркая голубая жидкость потекла по стене в желоб. Вода сошла с ума, шипя и пузырясь, свет, который она производила, был таким ярким, что мне пришлось зажмуриться. Пока жидкость из урны текла по желобу к бассейну с духом, мой взгляд метнулся к мисс Сапсан и Эмме. Это был наш последний шанс остановить Каула, и охранник остался всего один, но он не сводил глаз и своего автомата с женщин, а Каул все еще держал пистолет направленным точно мне в голову. Похоже, мы все еще были в их власти.
Жидкость из огромной урны достигла бассейна. Вода в бассейне запенилась и вздыбилась, словно какое-то морское чудище собиралось подняться на поверхность. Столб яркого света стал еще ярче, и дух Йет-Фару испарился бесследно.
Новое облако тумана начало сгущаться, гораздо больше того, которое оно заместило. Если оно и принимало образ человека, то это был гигант, в два раза выше любого из нас, его грудь была в два раза шире. Его руки были похожи на когтистые лапы, и они были подняты ладонями вверх, словно демонстрируя огромную и ужасную мощь.
Каул посмотрел на это создание и улыбнулся:
— А теперь, как говорится, мой выход.
Он залез в карман плаща свободной рукой, вытащил сложенный листок бумаги и встряхнул его, разворачивая.
— У меня просто есть пара слов, прежде чем я официально сменю социальный статус.
Бентам захромал к нему:
— Брат, я думаю, нам не стоит больше мешкать…
— Не могу поверить! — вскричал Каул. — Неужели никто не даст мне насладиться минутой славы?!
— Прислушайся! — прошипел Бентам.
Мы прислушались. Какое-то время я ничего не слышал, но затем издалека донесся высокий, резкий звук. Я увидел, как Эмма напряглась, а ее глаза расширились.
Каул нахмурился:
— Это что… собака?
Да! Собака! Это был собачий лай, далекий и рассыпающийся эхом.
— У странных с собой была собака, — напомнил Бентам. — И если она идет по нашему следу, сомневаюсь, что она одна.
Это могло означать только одно: наши друзья справились с охраной, и, ведомые Эддисоном, направляются к нам. Да! Та самая чертова кавалерия мчится! Но Каул был всего в шаге от того, чтобы заполучить свою силу, и кто знает, как далеко разносится эхо в пещерах. Они могут быть все еще в нескольких минутах от нас, и к тому времени будет уже слишком поздно.
— Что ж, — произнес Каул, — полагаю, моей реплике придется обождать.
Он затолкал бумажку обратно в карман. Казалось, он никуда особо не спешит, и это сводило Бентама с ума.
— Давай, Джек! Бери свой дух, потом я возьму свой!
