Ренсом Риггз - Библиотека душ
Миллард колебался секунду, затем бросил нож и отбежал. Каул попытался схватить его, но промахнулся, и шаги Милларда удалились извилистой цепочкой грязных следов.
Бентам собрался и расправил помятую рубашку. Каул, его хорошее настроение испарилось, направил пистолет на мисс Сапсан:
— А теперь слушайте меня! — рявкнул он. — Вы, там, за мостом! Отпустите этих охранников!
Им не оставалось ничего другого как подчиниться. Шэрон и его кузены выпустили воротники тварей и отступили, а тварь, которая стояла на нашей стороне моста, опустила руки и подняла с земли свое оружие. Не прошло и нескольких секунд, как баланс сил полностью сместился, и уже четыре дула было нацелены на толпу, а одно на мисс Сапсан. Каул мог делать все, что пожелает.
— Мальчик! — крикнул он, указывая на меня. — Сбрось этого пустóту в провал!
Его резкий пронзительный голос сверлил мои барабанные перепонки.
Я подвел моего пустóту к краю провала.
— Теперь заставь его прыгнуть!
Похоже, у меня не было выбора. Это была ужасная растрата, но возможно так будет лучше: пустóта уже серьезно пострадал, черная кровь текла из его ран и собиралась в лужи под ногами. Он бы все равно не выжил.
Я распутал язык со своей талии, сполз с него и спустился на землю. Силы вернулись ко мне достаточно, чтобы я мог самостоятельно стоять, но силы пустóты быстро таяли. Как только я слез с его спины, он тихо промычал, втянул языки обратно в рот и опустился на колени, словно добровольно предлагая себя в жертву.
— Спасибо тебе, кем бы ты не был, — произнес я. — Я уверен, что если бы ты когда-нибудь стал тварью, то не совсем уж злой.
Я поставил ногу ему на спину и толкнул. Пустóта качнулся вперед и бесшумно упал в туманную пропасть. Через несколько секунд я почувствовал, как его сознание исчезло из моего разума.
Твари с той стороны моста переехали на нашу на языках пустóты. Жизнь мисс Сапсан снова была под угрозой, если я вмешаюсь. Оливию за веревку дернули вниз. Охранники принялись сгонять нас в плотную и легко контролируемую группу. Затем Каул громко позвал меня, и один их охранников залез в толпу и вытащил меня оттуда.
— Он единственный, кто нам действительно нужен живым, — сказал Каул охранникам. — Если вам придется стрелять в него, стреляйте по коленям. Что же касается остальных…
Каул взмахнул пистолетом в сторону тесно сбившейся группы и выстрелил. Послышались крики, и толпа всколыхнулась.
— Стреляйте в них куда пожелаете!
Он рассмеялся и повертел руками словно кланяющаяся балерина. Я уже собрался броситься на него, готов был вырвать его глаза своими собственными руками, и плевать на последствия, когда длинное дуло револьвера возникло прямо у меня перед лицом.
— Куда, — буркнул мой немногословный охранник — тварь с широкими плечами и блестящей лысой головой.
Каул выстрелил из своего пистолета в воздух и призвал к молчанию, и все голоса затихли, кроме всхлипов того, в кого он попал.
— Не плачьте, люди, у меня есть для вас лекарство! — объявил он, обращаясь к толпе. — Это исторический день. Мой брат и я собираемся подвести итог целой жизни новаторства и борьбы, короновав себя двумя королями странного мира. А что же за коронация без свидетелей? Так что мы берем вас с собой. При условии, что вы будете себя хорошо вести, вы увидите нечто такое, чему никто не был свидетелем уже тысячи лет: захват и установление господства над Библиотекой душ!
— Ты должен пообещать одну вещь, или я не помогу тебе, — сказал я Каулу. Я был не в том положении, чтобы ставить условия, но он верил, что я нужен ему, а это хоть чего-то стоило. — Когда ты получишь то, что хочешь, отпусти мисс Сапсан.
— Боюсь, так не пойдет, — ответил Каул, — но я сохраню ей жизнь. Странным миром будет править гораздо веселее, если в нем будет моя сестра. Когда я подрежу тебе крылья, я сделаю тебя своей личной рабыней, Альма, как тебе такое?
Она попыталась ответить, но ее слова поглотила толстая медвежья лапа.
Каул приложил ладонь к уху и расхохотался:
— Что такое? Не слышу!
Затем он развернулся и зашагал к башне.
— Пошли! — заорали охранники, и вскоре все мы ковыляли следом за ним.
Глава Девятая
Нас гнали к бледной башне безжалостным темпом; твари подбадривали отстающих тычками и пинками. Без моего пустóты я был хромающей и спотыкающейся развалиной: у меня были отвратительные раны от укуса через все туловище, а действие пыли, которая не давала мне почувствовать их, начало постепенно ослабевать. Но я все равно гнал себя вперед, а мой мозг лихорадочно изобретал способы нашего спасения, один невероятнее другого. Без моих пустóт все наши странные способности не могли противостоять тварям с их оружием.
Спотыкаясь, мы прошагали мимо разрушенной постройки, где погибли мои пустóты, по кирпичам, забрызганным кровью попугаев и тварей. Промаршировали через огороженный двор, вошли в дверь башни и начали подниматься все выше и выше по ее изгибающемуся коридору мимо сливающихся в одно расплывчатое пятно одинаковых черных дверей. Каул шествовал впереди нас словно какой-то невменяемый лидер рок-группы: то весело шагая и размахивая руками, то оборачиваясь и осыпая нас оскорблениями. За ним вразвалку топал медведь с Бентамом, ехавшим на одной его лапе, и мисс Сапсан перекинутой через плечо другой.
Она умоляла своих братьев одуматься:
— Вспомните легенды об Абатоне и бесславный конец, который ждал каждого странного, кто похитил души из библиотеки! Ее силы прокляты!
— Я уже не ребенок, Альма, и меня давно не пугают эти старые имбриновские байки, — презрительно усмехнулся Каул. — А теперь попридержи-ка свой язык. При условии, конечно, что ты хочешь сохранить его!
Вскоре она оставила все попытки переубедить их и молча уставилась на нас поверх мохнатого плеча медведя. Ее лицо излучало силу. «Не бойтесь», — как будто хотела сказать она. — «Мы переживем и это».
Я беспокоился, что не все из нас переживут даже путь наверх башни. Оборачиваясь, я пытался увидеть, в кого же все-таки попали. Посреди тесно сбившейся группы позади меня Бронвин несла кого-то, безвольно покачивающегося в ее руках, — мисс Шилоклювку, я думаю, — а затем мясистая рука шлепнула меня по голове.
— Смотри вперед, или лишишься коленной чашечки, — проворчал мой охранник.
Наконец мы достигли верха башни и ее последней двери. Дальше изгибающийся коридор освещал тусклый дневной свет. Над нами была открытая площадка — факт, который я зафиксировал для себя на всякий случай на будущее.
Каул, сияя, стоял возле двери.
— Перплексус! — позвал он. — Сеньор Аномалус, да, вы, там, позади! Раз уж я в какой-то степени обязан этим открытием вашим экспедициям и кропотливой работе, — следует воздать вам причитающееся! — думаю, вы должны оказать нам честь и открыть эту дверь!
— Брось, у нас нет времени на церемонии, — начал было Бентам. — Мы оставили твою территорию без охраны…
— Да не будь ты таким нюней, — откликнулся Каул. — Это займет всего секунду.
Один их охранников вытащил Перплексуса из толпы и подвел к двери. С тех пор как я видел его последний раз, его волосы и борода стали белоснежно белыми, спина сгорбилась, а лицо избороздили глубокие морщины. Он провел слишком много времени вне своей петли, и теперь его истинный возраст начал нагонять его. Перплексус уже собрался было открыть дверь, как вдруг зашелся в приступе кашля. Отдышавшись, он взглянул Каулу в лицо, смачно втянул полные легкие воздуха и сплюнул блестящий комок слизи тому на плащ.
— Ты — невежественная свинья! — выкрикнул он.
Каул нацелил пистолет Перплексусу в голову и спустил курок. Послышались крики. «Джек, нет!» — завопил Бентам, а Перплексус вскинул руки и отшатнулся, но пистолет издал только сухой щелчок.
Каул открыл пистолет, заглянул в барабан, а затем пожал плечами.
— Такой же антиквариат, как и ты, — бросил он Перплексусу и дулом смахнул плевок с плаща. — Что ж, полагаю, в этот раз судьба была на твоей стороне. Хотя это и к лучшему — я предпочту увидеть, как ты рассыплешься в пыль, нежели истечешь кровью.
Он жестом велел охраннику увести его. Перплексуса, бормочущего в адрес Каула проклятья на итальянском оттащили обратно к остальным.
Каул повернулся к двери.
— А, к черту все это, — пробормотал он и открыл ее. — Давайте заходите, все вы!
Внутри была уже знакомая комната с серыми стенами, только в этот раз ее отсутствующая четвертая стена выходила в длинный темный коридор. Охранники, толкая, повели нас по нему. Гладкие стены сменились неровными и шершавыми, а затем раздвинулись и вывели нас в примитивную, залитую солнцем комнату. Комната была построена из глины и камня, и я бы назвал ее пещерой, если бы не почти прямоугольный проем двери и два окна. Кто-то вырыл с помощью инструментов и их и эту комнату в мягком камне.
