Александр Власов - Полыновский улей
После мучительного длинного и несвязного рассказа в журнале появлялась очередная тройка с «вожжами».
Двоечников прорабатывали на сборах отряда. Им помогали избавляться от хвостов. А троечники, даже если у них в дневниках красовались жирные «вожжи», не вызывали опасений. В ведомости в колонках оценок за четверть «вожжи» не выставлялись. Там писалось кисло-сладкое словечко «удовлетворительно». Оно обеспечивало переход в другой класс.
Получив ведомости, три «мушкетера» пробегали глазами по сплошным «удочкам», и Салов произносил с облегчением:
— Что и требовалось доказать!
Опасность снова отдалялась на целую четверть, и три друга со спокойной душой отдавались своему любимому занятию — фехтованью.
Эта страсть захватила их давно — в третьем классе, когда Салов впервые открыл книгу Дюма и познакомился с храбрым гасконцем Д'Артаньяном. В течение недели отважный мушкетер завоевал сердца еще двух мальчишек — Никашина и Орлова. А через несколько дней самодельные сабли, шпаги и рапиры скрестились в воздухе. Поединки возникали всюду: на лестничных площадках, во дворе дома, в школьных коридорах. Бои шли с переменным успехом. Руки у друзей всегда были в ссадинах и синяках. Но их боевой пыл не угасал, несмотря на раны и постоянные нарекания матерей.
Однажды горячая схватка разгорелась в скверике у трамвайной остановки. Секундантом был Орлов. Бились Салов и Никашин. Шпаги так и мелькали. Разгоряченные мальчишки не заметили, как к ним подошел стройный, подтянутый мужчина. Он постоял, посмотрел и, когда Никашин, сделав неожиданный выпад, ткнул шпагой Салова в грудь пониже ключицы, сказал:
— Хорошо работаете!
Мальчишки расцвели от похвалы. Взрослые всегда их ругали за эти поединки, а тут раздались слова одобрения.
— Мы любого победим! — похвастался Никашин. — Втроем всю улицу вызвать можем!
— Ну-у! — удивился мужчина. — Дай-ка мне твое оружие!
Он взял у Орлова палку, отдаленно напоминающую тяжелый тевтонский меч, и произнес с вызовом:
— Нападайте! Вдвоем...
— Это вы... серьезно? — недоверчиво спросил Салов.
— Самым серьезным образом!
Мальчишки переглянулись и с двух сторон накинулись на мужчину. Первым нанес удар Никашин. Вернее, не нанес, а только хотел нанести, но его шпага, встретившись с оружием противника, выскользнула, как живая, из рук и упала метрах в трех. Через какую-то долю секунды туда же полетела и шпага Салова. Они лежали рядышком на земле, и мальчишки, разинув рты, смотрели на них, ничего не понимая.
— Деретесь вы напористо, смело, но кустарно, — подвел итог незнакомый мужчина. — А фехтованье — это искусство! Если хотите заниматься серьезно, — приходите ко мне завтра на стадион. Спросите Скуратова.
Ребята, конечно, приехали и с тех пор стали заниматься в секции фехтования у мастера спорта Скуратова.
Тренер относился к ним по-отечески, но требовал точного выполнения всех условий. А их было много: утренняя зарядка, ежедневная пробежка на три-пять километров, занятия различными видами спорта и хорошая учеба в школе. Все, что касалось физкультуры, мальчишки приняли безоговорочно. Но последнее условие они встретили без энтузиазма.
— А по-нашему мнению так, — высказался Никашин: — Если на второй год не остаешься, — значит, учишься хорошо!
Скуратов понял, что у ребят дела с учебой обстоят неважно.
— Чтобы не было недоразумений между нами, — сказал он, — запомните: за двойку — вон из секции!
— На неделю! — предложил Салов.
— Навсегда! — твердо ответил тренер. — Каждую субботу являться ко мне с дневником. И вообще я что-то не совсем понимаю ваше отношение к учебе. Может быть, вы мне растолкуете?.. Только начистоту!.. Помню, когда я учился, мы дрались за пятерки!
— Было когда-то! — согласился Орлов. — Только нам это не нужно!..
—Это как же так? Почему? — удивился Скуратов.
И мальчишки попытались объяснить ему свою точку зрения. Говорил больше Салов. Остальные дружно поддакивали.
— Нам пятерки не нужны — все равно на работу после школы пойдем. А там а плюс бэ в квадрате никому не потребуется. Пошел на работу — знай свое дело: вкалывай! И вся школьная премудрость тебе ни к чему!
— По-твоему, выходит, на работе никакие знания не нужны? — спросил Скуратов.
— Нужны, да не школьные, — ответил Салов. — Мне отец рассказывал, что он журналистом стал не в школе и не в университете. Там ему только диплом выдали, а писать он научился в газете, когда проработал два года... Или вот спорт... Ну на что спортсмену физика или химия? Мускулы нужны, ловкость, а не аш два о или формулы всякие!
Скуратов не стал переубеждать трех друзей, потому что видел: слова не помогут.
Тренер побывал в школе, разговаривал с учителями, очень внимательно посмотрел диктовки трех «мушкетеров» и выписал в блокнот все ошибки, допущенные ребятами.
Приближались первые внутрисекционные соревнования. Раньше юные фехтовальщики проводили между собой только учебные бои. Теперь пятнадцать мальчишек готовились к настоящим боевым схваткам, которые должны были выявить самого искусного фехтовальщика. Многие думали, что первенство завоюет Никашин. Шансы Салова и Орлова тоже оценивались высоко. Им прочили места в первой пятерке
За несколько дней до соревнования Скуратов неожиданно объявил, что в турнирную таблицу будут включены не все.
— Сначала проведем отборочные состязания, — сказал он. — Бег на три километра, прыжки в длину и метание диска. Кто окажется последним, тот лишается права участвовать в соревновании.
Бег, прыжки и метание диска входили в обязательный комплекс тренировочных занятий. Каждый член секции приблизительно знал свои возможности в этих видах спорта. Салов, Никашин и Орлов без волнения выслушивали Скуратова. Им ничто не угрожало. Многие уступали им и в беге, и в прыжках, а что касается диска, то трое друзей метали его дальше всех. Преимущество было небольшим — когда метр, когда полметра. Но никому в секции не удавалось преодолеть эти 50— 100 сантиметров и догнать «мушкетеров».
В день отборочных состязаний стояла ясная, но ветреная погода. Когда мальчишки выскочили из раздевалки и выстроились, ветер вздыбил им волосы и так нажимал в спины, точно хотел вытолкать ребят из строя, закружить их и унести к заливу, где над пристанью с самого утра висели штормовые сигналы.
Яхтклуб и лодочная станция не работали: море разыгралось не на шутку. Да и стадион был безлюдным. Но ребята знали, что Скуратов не отменит состязание. Не было еще случая, чтобы погода помешала тренеру проводить очередное занятие. Мальчишки бегали в грозу и ливень, ходили на лыжах в любую метель, плавали в холодную погоду. Ничто не могло нарушить железный график Скуратова.
— Воля — как тело! — любил говорить он. — У воли тоже есть мускулы, и их надо тренировать!..
Начали с метания диска.
— Условия такие, — пояснил тренер: — Каждый самостоятельно определяет все, что касается метания, — и место, и направление. Кому как удобно... Метать один раз — никаких проб и повторов! Учтите ветер... Салов, начинай!
Салов для форса послюнил и поднял кверху палец, хотя направление ветра было достаточно очевидным. Диск удобно улегся на руке. Взмах, поворот — и тяжелая металлическая тарелка полетела в ту сторону, куда дул ветер. Салов рассчитывал на его помощь и надеялся сегодня перекрыть свой рекорд. Но безжалостные цифры рулетки показали, что диск упал на два метра ближе, чем обычно.
В строю зашушукались, а Скуратов сдержанно произнес:
— Я просил учесть ветер... Есть такая наука — аэродинамика. Спортсмену необходимо знать ее законы.
По строю опять пробежал шепоток.
Вторым тренер вызвал Никашина. Тот посмотрел на сконфуженного приятеля, пожал плечами и приготовился метать диск против ветра. Это противоречило здравому смыслу. Но после неудачи Салова и колких слов Скуратова приходилось идти против устоявшихся понятий. Никашин метнул диск и не поверил своим глазам: диск шел по воздуху легко, будто встречный ветер поддерживал его снизу. Рулетка подтвердила зрительное ощущение: Никашин улучшил свои показатели на два метра.
Когда все пятнадцать мальчишек метнули диск, самая маленькая цифра стояла против фамилии Салова.
Скуратов подошел к нему и с беспощадной прямотой сказал:
— До свиданья!.. Приходи после соревнований. Поучи... — он прищурился и закончил: — Аэродинамику в школе не проходят. Но и в школьной физике пытливый спортсмен найдет для себя немало полезного. Вот и поучи ее в свободное время.
Салов обиделся и ушел со стадиона. А состязания продолжались.
— Орлов! Готовься к прыжку! — произнес Скуратов.
Орлов вышел из строя и растерянно огляделся вокруг. Еще вчера он не задумываясь прыгнул бы по ветру. Но теперь, после метания диска, который, как выяснилось, необъяснимым образом летел против ветра дальше, Орлов заколебался. Мысли заметались, и он, чувствуя, что тянуть больше нельзя, разбежался против ветра, прыгнул и, ощущая каждым сантиметром своего тела упругое сопротивление, шлепнулся на песок.
![Андрей Балабуха - Когда врут учебники истории. Прошлое, которого не было [без иллюстраций]](/uploads/posts/books/168497/168497.jpg)
