Вольфганг и Хайке Хольбайн - Пророчество
Когда они вылезли из кузова, разочарованию их не было предела. Местечко насчитывало не более двух дюжин домишек. Признаков жизни не наблюдалось. Как же теперь им предстояло добираться до Каира?
Яссир, жестом попросив их подождать, быстрым шагом направился к одному из домов. Атон видел, как он постучался в дверь, которая через секунду отворилась. Яссир поговорил с человеком, открывшим ему, причем речь его сопровождалась порывистыми жестами; несколько раз он показывал на ожидающую его компанию. Затем он развернулся и подошел к ним.
- Все в порядке,- заявил он.- Вы можете подождать здесь. Хозяин дома примет и накормит вас.
- А вы? - осведомилась Саша.
- Я займусь поиском машины,- отвечал Яссир.- Здесь нет телефона, но до ближайшего поселка в принципе недолго добираться. Часа через два, максимум через три я вернусь.
Три часа! Атон с шумом выдохнул воздух, но Саша жестом приказала ему успокоиться.
- Небольшая передышка никому из нас не помешает,- решительно заявила она.- Не будет никакого толку, если мы до полного изнеможения будем двигаться дальше, и в самый ответственный момент силы окончательно нас покинут.- Она кивнула в сторону дома.- Хозяин говорит на нашем языке или, на худой конец, по-английски?
Яссир покачал головой.
- Он и так знает все, что нужно,- ответил он.
- К тому же я смогу быть переводчиком,- добавил Птах.
Саша бросила на него враждебный взгляд. Атону тоже не нравилось, что они попадали в зависимость от Птаха. Но в одном Саша была абсолютно права: он очень устал. Он едва не заснул в грузовике и теперь еле-еле стоял на ногах. Без дальнейших пререканий они вошли в дом вслед за Яссиром.
Внутри он оказался еще более бедным и убогим, чем снаружи. Внутри единственной комнаты, окна которой были загорожены деревянными ставнями, царил неприятный полумрак. В воздухе пахло какими-то пряностями. Хозяин дома, его жена и двое детей глядели на них с нескрываемым любопытством. После того как Яссир обменялся с хозяином несколькими фразами, тот молча кивнул и показал внутрь помещения. Там находилось несколько кроватей, точнее говоря, набитых соломой мешков, лежащих на голом полу. Однако вид их в данный момент показался Атону не менее привлекательным, чем обитые шелком ложа. Он был голоден, хотелось пить, но в ответ на соответствующие предложения хозяина лишь покачал головой, шагнул к одному из мешков и с удовольствием на нем растянулся. И моментально погрузился в сон.
Вновь ему приснился давний кошмар. Ему опять было пять лет, и он снова блуждал по подземному лабиринту. Мальчика мучило воспоминание о пережитом ужасе - хотя он не мог сейчас точно сказать, что именно с ним случилось. Плечо сильно болело, и при каждом шаге боль пронизывала правую ногу, так что он еле-еле ковылял. Невероятным образом ему удалось скрыться от своего преследователя. Но все равно было страшно, что тот вновь его обнаружит, а сил у него не оставалось, даже чтобы убежать.
Казалось, лабиринту не будет конца. Он попадал на новые лестницы, входил в разные двери, которые вели в следующую штольню, следующий зал, следующий туннель. Он давно перестал замечать свой путь, теперь ему хотелось одного: выбраться отсюда. Лицо саднило, щеки были расцарапаны, кожу разъедали успевшие высохнуть слезы, потому что перед этим он плакал. Плакал до тех пор, пока у него не заболело горло и не закончились все слезы. Иногда он громко звал маму или папу - но этого делать было нельзя, потому что голос гулким эхом отдавался в стенах пещеры, и чудовище могло вновь его обнаружить. Ведь оно все еще было здесь. Этот зловещий подземный мир был царством сфинкса.
Внезапно он услышал голос, очень тихий, и говорили на чужом языке, но звуки казались сладкими и манящими. Невзирая на боль в ноге, он пошел быстрее. Повернув в очередной раз, он распознал, что это были два голоса. Звуки их сопровождались раскатистым эхом. Что-то в них пугало его, но голоса принадлежали людям. А встреча с людьми означала, что он наконец сможет отсюда выбраться.
Коридор резко уводил вниз, еще глубже под землю. Однако через некоторое время он увидел свет. Не зловещее серое сияние, которое наполняло катакомбы, а обыкновенный желтый мигающий свет, сопровождавшийся легким запахом гари: очевидно, он исходил от факелов. Голоса стали еще громче. Люди говорили на чужом языке, это был даже не арабский - Атон не раз слышал его и по характерным звукам запросто распознал бы. Но это ничего не меняло: говори они хоть по-русски с любым акцентом, Атона это все равно бы не остановило. Пол делался все более наклонным. Атон уже бежал и остановиться теперь не смог, даже если бы захотел.
В конце тоннеля он все же споткнулся, растянулся во весь рост на земле и начал сползать вниз по коридору.
Коридор, по которому он бежал, заканчивался полукруглой нишей, но пол ее находился не на одном уровне со штольней, а метров на пять ниже. Атон, не в силах бороться с мощным потоком оползающей гальки, по инерции пролетел до конца коридора и свалился прямо в эту яму. Пол, стены и потолок закружились перед его глазами; удар был так силен, что он едва не потерял сознание.
Голоса умолкли, но через некоторое время послышались торопливые шаги, тени заплясали на потолке пещеры в приближающемся свете факелов. Все это Атон воспринимал сквозь мутную пелену, затуманивавшую его сознание. Он увидел две человеческие фигуры, со всех ног бегущие к нему. Они были закутаны в просторные одеяния, в руке каждый из них держал факел. Лиц их разглядеть было невозможно, а одежда была необычной - на одном из них был простой белый бурнус, перехваченный коричневым поясом, а второй носил роскошный, отделанный золотом голубой плащ. Атону было абсолютно безразлично, кто были эти двое: он встретил людей, и они выведут его отсюда. Одна эта мысль придавала ему сил, заставляя не терять сознание. Он даже попытался приподняться на локте, но, вскрикнув от боли, вновь опустился на землю.
Мужчина в белом бурнусе опустился подле него на колени. Лицо его было узким, с почти аскетическими чертами, глаза - добрыми и глубокими.
- Как ты себя чувствуешь? - спросил он.- Ты сильно ушибся? - говорил он на родном языке Атона, и звучало это достаточно странно, потому как до сих пор Атон не проронил ни слова: незнакомец не мог знать, какой он национальности.
Правда, в этот момент Атон был слишком взволнован, чтобы обращать внимание на подобные мелочи. Стиснув зубы, он покачал головой, и на лице Птаха (а человек в белом бурнусе был не кто иной, как Птах) промелькнула улыбка. (Хотя Атон спал глубоким сном, он узнал его, и теперь даже немного был удивлен, почему он не вспомнил его уже давно, как не вспомнил и об обстоятельствах их знакомства. Хотя эта внезапная догадка не помогла ему проснуться.)
- Не шевелись,- промолвил Птах.- Ты в безопасности, не беспокойся. Теперь с тобой ничего не случится.- Он поднял голову и переглянулся со своим спутником в голубом плаще, лица которого Атон разглядеть все еще не мог. Тот остановился в нескольких шагах от него, слегка наклонив свой факел, будто не желая быть узнанным. Некоторое время Птах и его спутник молча смотрели друг на друга. Хотя никто из них не произносил ни слова, Атон ощущал, что между ними происходит какой-то таинственный скрытый диалог. Наконец незнакомец слегка кивнул. Птах ответил ему тем же, а затем вновь повернулся к Атону, чтобы осмотреть его. При этом он лишь слегка касался его тела кончиками пальцев, но Атон ощущал, что действует он со знанием дела.
- Да-а, неважно ты выглядишь,- задумчиво пробормотал он. Но, заметив испуганный взгляд мальчика, поспешил его успокоить: - Не бойся, не так уж все и плохо. Мы вызволим тебя отсюда, и кто-нибудь из ваших врачей о тебе позаботится. Все будет хорошо.- Однако слова его оказали совершенно противоположное воздействие. Атон давно уже усвоил одну простую истину: когда взрослые говорят, что нет никакой причины пугаться, почти всегда это означает, что причина есть, и еще какая! Боль в плече была настолько сильной, что не нужно было быть врачом, чтобы сообразить, что оно вывихнуто.
- Родители твои - туристы, пришедшие посмотреть пирамиды? - продолжал Птах, вставая и осторожно беря Атона на руки.- Как же ты вообще умудрился попасть сюда? Вход ведь...
Он резко запнулся, а спутник его вздрогнул и возвел глаза к потолку. И в этот момент Атон тоже услышал звуки, заставившие Птаха запнуться на полуслове.
Это были чьи-то шаги, но шаги не человека. Они сопровождались звуками, производимыми массивным корпусом чудовища, задевавшего своим телом узкие стены коридора.
Птах развернулся и побежал по коридору легкой трусцой, что доставило Атону еще более сильную боль. Мальчик мужественно стиснул зубы, так как знал, что то, что их преследовало, было ужаснее всякой боли. Но в его памяти был какой-то провал. Он знал, что перед этим спасался, бежал от этих шагов, долго и безуспешно, а затем он увидел свет и попал в комнату, которая...
