Владимир Крепс - Сокровища капитана Ермакова
— А каковы же результаты плаваний «Зари»? — с интересом спросил пятнадцатилетний капитан.
«Заря» произвела магнитные съемки во многих районах Мирового Океана, — пояснил Немо. — Появилась возможность внести исправления в магнитные карты для морской и воздушной навигации, особенно в картах Южного полушария. «Заря» открыла доселе неизвестные науке магнитные аномалии. Очевидно, под морским дном таятся грандиозные залежи железных руд. И, наконец, «Заря» изучает прохождение радиоволн и космических лучей в открытом море.
Пока капитаны вели этот разговор в салоне «Северянки», Человек-невидимка подплыл к корме шхуны и уцепился за конец швабры, спущенной за борт на тросе для промывки. Теперь Гриффину было нетрудно выбраться на палубу...
Мимо него шла диковинная процессия ряженых во главе с «Нептуном» в тоге из простыни, с длинной мочальной бородой и с трезубцем в руках. За ним следовали его «приближенные» в причудливых одеждах из водорослей. Процессия остановилась возле огромной купели... Поднялся веселый смех и визг. «Нептун» потряс трезубцем, и в купель бросили в одежде одного «новорожденного»— научного работника, впервые пересекающего экватор.
Когда промокший до нитки новичок выбрался из купели, матрос, переодетый нимфой Амфитритой, выглянул из большой бутафорской раковины и с чувством прочитал грамоту:
«Дано сие любезному сердцу нашему кандидату физических наук Александру Ермакову, племяннику нашего любимца капитана дальнего плавания Ермакова, в отраду перехода с высочайшего нашего соизволения из северных широт необъятных владений наших в широты южные через границу, экватором нареченную. Бог морей и океанов Нептун».
И только «нимфа» хотела вручить грамоту молодому магнитологу, как чья-то невидимая рука вырвала этот листок бумаги и унесла в сторону открытого трапа...
Матрос в греческой тоге кинулся вдогонку за листком, думая, что это шутки ветра. Он протянул руку, чтобы схватить летящую в воздухе грамоту, как вдруг неожиданный толчок в грудь сбил его с ног...
Вздорный характер Гриффина и здесь отвлек его от настоящего дела.
Но на сей раз все обошлось благополучно. Падение «нимфы» вызвало дружный хохот и аплодисменты. Моряки подумали, что это все входило в программу представления.
Человек-невидимка проскользнул в салон-лабораторию, где были установлены магнитометры для измерения сил земного магнетизма, двойной магнитный компас и другие важнейшие приборы. Даже под потолком висел какой-то цилиндрический прибор в метр длиной. В салоне было пусто.
Похищенная грамота бесшумно плыла по воздуху. Тишину нарушали только легкие шаги босых ног. Невидимая рука открыла одну из боковых дверей с табличкой «А. С. Ермаков и В. П. Иванов». И тут же дверь тихонько закрылась.
А на палубе боцман распекал бывшую «нимфу Амфитриту», уже снявшую простыню и венок из водорослей.
— Это ты так драишь палубу?! — указывал он пальцем на следы босых ног у трапа. — Да еще на экваторе! Два наряда вне очереди.
Виновник пытался оправдываться, говорил о каком-то таинственном ударе, но кто мог в это поверить?
В маленькой каюте, где одна над другой были привинчены две койки, Человек-невидимка лихорадочно перебирал все бумаги. Очевидно, поиски были безуспешны. Тогда Гриффин начал снимать со стен все фотографии, переворачивать их, вынимать из рамок... Но никаких следов завещания капитана Ермакова ему обнаружить не удалось. Наконец невидимый посланец знаменитых капитанов положил на стол фотографию пожилой женщины с добрым лицом, повязанной оренбургским платком. Внизу под портретом виднелась надпись: «Дорогому Сашеньке Ермакову от тети Аглаи. Братск, 8 июля 1959 года».
Человек-невидимка повесил портрет на место, по своей привычке разговаривая сам с собой: «Поручение выполнено, милейший Гриффин. Это мог сделать только я! Тетя Аглая — это сестра капитана Ермакова, а город на букву «б» — Братск!».
Невидимые руки аккуратно положили на стол грамоту бога морей и океанов, затем легонько скрипнула дверь...
На палубе праздник был в самом разгаре. В купель бросали очередных жертв Нептуна, а вернувшаяся в свою раковину Амфитрита вручала им грамоты.
Собачка Тузик веселилась не меньше всех. Как вдруг, что-то почуяв, она с громким лаем кинулась к левому борту, пытаясь укусить кого-то, хотя возле борта никого не было.
Лай привлек общее внимание. Но дальше произошло нечто совершенно загадочное. Тузик взлетел на воздух, как будто подброшенный сильным пинком ноги, и угодил прямо в купель.
Секундой позже раздался другой, гораздо более шумный всплеск.
«Нептун» и боцман перегнулись через фальшборт и увидели след, который оставляет за собой пловец.
— Акула!.. — высказал предположение «бог морей и океанов». — Дай гарпун, Вася!
— Зачем? — пожал плечами боцман. — Я не вижу никакой цели. Просто играет волна.
Так Человек-невидимка избежал большой опасности — Нептун был отличный гарпунщик.
Через несколько минут Гриффин благополучно вернулся на страницы романа Уэллса, сообщив членам клуба название города, где хранится заветный клад.
Им было ясно, что при всех достоинствах «Северянки» путешествие на ней по порожистой Ангаре было бы весьма затруднительным, да и само появление подводной лодки во внутренних водах Сибири могло привлечь излишнее внимание. Нужен был плот, и капитаны, мысленно перебрав своих соседей по книжной полке, остановились на книге норвежского ученого Тура Хейердала «Путешествие на Кон-Тики»...
Кое-кого может взволновать судьба «Северянки», оставленной без команды в Гвинейском заливе. И совершенно напрасно. Она продолжала покачиваться на волнах, приобретя свой первоначальный вид, — цветной фотографии из журнала «Огонек», со страниц которого и была взята для этого удивительного путешествия.
А оригинал, с которого был сделан снимок, — подлинная «Северянка» в это время шла по следу огромного косяка сельдей в Баренцовом море.
По живописной реке, несущей свои могучие воды посреди сибирской тайги, медленно плыл плот «Кон-Тики».
Свежий ветер надувал четырехугольный парус со знакомым нам по кино изображением древнего перуанского вождя — сына солнца Кон-Тики. Несколько странно было смотреть на этот плот в наше время, но казалось, что загадочные глаза Кон-Тики были удивлены не меньше, разглядывая прибрежную тайгу.
А посмотреть было на что. От одного берега Ангары до другого — добрый километр...
Множество зеленых островков плыли навстречу плоту. Вековые лиственницы, гигантские кедры и корабельные сосны тянулись к облакам.
Капитан корвета постучал молотком по рулевому веслу.
— Заседание клуба знаменитых капитанов продолжается. Дик! Прошу записать в судовой журнал. Плывем по Ангаре. Курс — на город Братск. Цель — поиски клада. Ветер попутный. Скорость — пять узлов в час. Происшествий нет.
— Рыбы тоже нет! — огорченно заметил Тартарен, вытаскивая из воды удочку с пустым крючком. — Но есть вопрос... Зачем норвежские юноши отправились на этом корабле... пардон, на этом плоту через Тихий океан?
— Видите ли, дорогой Тартарен, — ответил председатель клуба,— среди обитателей острова Пасхи сохранились предания, что их предки поселились там более тысячи лет назад. Но откуда они прибыли, каким путем?.. Молодой норвежец Хейердал высказал предположение, что они приплыли из Южной Америки.
— Разрешите усомниться в теории этого достоуважаемого ученого. Как же предки нынешних полинезийцев могли переплыть океан? — удивился Гулливер.
— На чем? — поддержал его пятнадцатилетний капитан.
— Вот на таких плотах, — сказал капитан корвета, указывая на решетчатую палубу «Кон-Тики».
— Это миф! — возразил Немо.
— Сказка! — поддакнул Тартарен, снова забрасывая в воду удочку.
— Легенда! — заметил Гулливер.
— На таком плоту пересечь Тихий океан?.. — с сомнением промолвил Дик Сенд. — Нет, это невозможно!
Этот миф, сказка, легенда стали действительностью, — улыбнулся командир «Коршуна. — Шестерка отважных парней во главе с Хейердалом построила этот плот из бальзового дерева. Оно растет, главным образом, в Центральной Америке и на Антильских островах. Если это дерево высушить, оно становится вдвое легче пробки. Посмотрите сами — плот построен по древнему индейскому образцу без гвоздей и стальных тросов.
— Значит, это немагнитный плот, так сказать, прадедушка «Зари», — оживился Тартарен.
— Если хотите, да. Но у «Кон-Тики» были другие цели, — улыбнулся русский капитан. — Так вот, смельчаков провожали из перуанского порта Кальяо как обреченных на гибель. Однако через сто дней, пройдя по океану около восьми тысяч километров, они высадились на одном из полинезийских островов.
