Евгений Велтистов - Приключения Электроника (сборник)
– Нет.
– А я чуть не прокатился на акуле. Нисколько не страшно!
– Акулы бывают разные, – спокойно отвечает Электроник. – Песчаная, тигровая, китовая, кошачья, белая, голубая, сельдевая…
– Молодец, все знаешь!.. Теперь скажи мне: кто лучший спринтер моря?
– Катер диспетчера Океана. Он догнал Рэсси.
– Верно. Катер диспетчера быстрее меч-рыбы. А скорость в море – это свобода! Вот Рэсси знает…
– Рэсси еще не свободен, – говорит Электроник. – Что-то мешает ему быть прежним Рэсси. Хотя он от нас близко, все равно не откликается.
Электроник про себя вызывает Рэсси, и Сыроежкин умолкает. Потом шепчет в карман, где лежит транзистор: «Эй, Рэсси. Мы плывем к тебе… Слышишь?»
– Почему он молчит? – думает Сергей вслух. – Скажите, Гель Иванович, а Рэсси все такой же?
Профессор поднимает голову, рассеянно смотрит на мальчика, кивает:
– Внешне такой же. А вот что у него на уме – посмотрим.
– Гель Иванович, а вы пишете не тем концом карандаша.
– Ах, да… – Громов кивает, рассеянно смотрит на пустые листы и, перевернув карандаш, снова углубляется в записи. – Спасибо, что подсказал.
Сыроежкин заглядывает в профессорский блокнот. Но он ничего не понимает в строках формул. Может быть, Громов придумывает новую машину, более сложную, чем Рэсси? Рэсси уже сделал мировое открытие, скоро он будет с ними. А наука движется вперед…
– Гель Иванович, а ваша будущая модель тоже будет иметь новое «И так далее»?
– Какая модель?
– Ну, которую вы сейчас изобретаете.
– Ах вот что!.. Это совсем другая работа, Сережа. – Профессор смущенно закрыл блокнот. Он не хотел никому говорить о своих Запрещающих Теоремах. Он приготовил их на крайний случай: быть может, мир обойдется и без лишних запретов. – Давайте обсудим, друзья, как нам вести себя с Рэсси…
Корабль приближался к подводному городу. Во всю стену обзорного иллюминатора – прозрачный купол.
Медленно проступают сквозь призму воды фантастические здания.
Громов, показывая на экран, объяснил маленьким спутникам, что все эти подводные сооружения были сначала «открыты» под микроскопом, а потом уже построены архитекторами и инженерами. Прочнейшая скорлупа микроскопических водорослей, которую нескончаемые волны прибоя не в силах разбить о скалы, подсказала биоархитекторам строение легкого и прочного купола, выдерживающего давление глубин. К его высоким сводам, сверкавшим огнями, как ночное небо звездами, устремились дома-стрелы, дома-соты, дома-колосья; подобно живым деревьям, окруженным зелеными лужайками, они тянулись к свету. Затейливые мосты – плетеные, как паутина, скрученные желобом листы, лучистые морские звезды – перекинулись через улицы, вели к стадионам, бассейнам, каткам, театрам, башням, похожим на дворцы с иных планет. Подводный город, не уступавший в красоте земным столицам, светился в своей прозрачной раковине.
Корабль-кит подошел к стеклянной стене, и его притянули к себе шлюзы.
В зале порта профессора и его спутников встречал юноша, которого Сергей сразу узнал: Дон!
Морской смотритель с минуту смотрел на Сыроежкина и Электроника, потом, рассмеявшись, назвал каждого по имени и не ошибся.
Дон сказал Громову:
– Вас ждут, профессор.
Катер, управляемый Доном, доставил гостей в центр города, где посреди площади возвышался огромный шар без единого окна. Это был всемирно известный Центр Мирового океана.
Через шлюз пассажиры вышли на площадку с кабинами лифтов. Над одним из лифтов сверкали буквы: «Диспетчер Океана».
Морской смотритель пригласил гостей в лифт диспетчера.
…Они оказались как будто в центре Земли. В круглом зале диспетчера голубая сфера Мирового океана с темными глыбами материков просматривалась насквозь. Материки казались безжизненными, а весь океан был пронизан извилистыми пунктирами светящихся точек. Каждый корабль-подлодка, рудовоз или танкер, каждый плывущий в океанских глубинах мерцал маленькой искрой, посылая свои сигналы диспетчеру; даже под шапками льдов Арктики, в глубоких каньонах Антарктики пробирались подводные суда. Все внутри шарообразного зала было прозрачным, чтоб не мешать наблюдению за мировым движением, – стены, пол, стулья, микрофоны и круглый стол, за которым, негромко переговариваясь с кораблями, сушей, воздушным океаном, космосом, работали диспетчер Океана и два его помощника. Когда в дверях показались гости, диспетчер кивнул помощникам и, чеканя шаг по стеклу пола, пошел навстречу.
Громов, близоруко щуря глаза, узнал в высоком русом человеке Командора: несколько раз они встречались на научных конгрессах.
– Рад приветствовать вас, Командор. Извините, что оторвал от работы.
– Здравствуйте, профессор, – громко ответил Командор. – Прошу прощения за то, что для этой встречи вам пришлось опуститься на самое дно…
– Я пока не разочарован, – шутливо сказал Гель Иванович.
Мальчишки, замерев, восхищенно смотрели на диспетчера Океана. Впервые видели они знаменитого повелителя трех четвертей планеты.
А Командор, взглянув на курносых близнецов, как и Дон, расхохотался:
– Вот так загадка! Как же Рэсси различает вас?
– Где он? – в один голос спросили восьмиклассники.
– Впрочем, узнает ли он вас…
Произнеся такую фразу, Командор круто повернулся и огромными шагами направился к треугольнику Африки.
Он подошел к черной глыбе материка и распахнул неприметную с виду дверцу.
– Выходите.
Из дверцы, странно согнувшись, появилась массивная фигура.
Человек вывел за собой собаку на поводке.
– Рэсси!
Командор остановил ребят взмахом руки.
– Прошу познакомиться, – отрывисто сказал Командор. – Господин Мик Урри, главный администратор лабораторий фон Круга. Профессор Гель Иванович Громов.
– Мы знакомы, – ответил Громов.
А Мик Урри, бросив настороженный взгляд, подтвердил:
– Встречались.
– Тем лучше. Господин Урри задержан на яхте «Альбатрос», когда… э-э… как бы помягче сказать… когда он присваивал себе чужие ценности.
– Может, пираты – родственники господина Командора? Или нашли владельцев древних судов? – мрачно сострил Мик Урри.
Командор резко повернулся:
– По Кодексу Океана древние затонувшие корабли принадлежат государству. Вы вместе с вашим хозяином будете отвечать по всей строгости закона.
– Надо еще доказать… – пробормотал Урри.
– Так что господину Урри нечего терять, – громко продолжал Командор, не обращая внимания на реплику администратора. – Кроме вот этой собаки…
Лохматый терьер спокойно сидел у ног администратора. Он и ухом не повел, словно речь шла не о нем.
– Это мой. – Мик Урри дернул за поводок. – И зовут моего пса, к вашему сведению, Индекс…
– Это Рэсси! – звонко, уверенно сказал Сыроежкин и оглянулся. – Правда, Электроник? Правда, Гель Иванович?
Профессор Громов и его ученик молча смотрели на Рэсси.
– Рэсси, ко мне! – приказал Сыроежкин и сделал шаг вперед.
– Не подходи, – хрипло предупредил Урри.
– Решайте сами – Рэсси или Индекс. Здесь я вам не судья. Подводный пловец пойман мной по просьбе профессора Громова. До этого я никогда его не видел, – заключил Командор и отошел в сторону.
В тишине зала прозвучало слабое жужжание – это Электроник бормотал команды для Рэсси. А вслед за жужжанием – громкий лай: Рэсси, оскалившись, яростно лаял на своих бывших хозяев. Мик Урри еле удерживал собаку на поводке.
– Что я говорил! – хрипел Мик Урри. – Можете убираться. Все. Пока целы.
– Отсюда не выйдет никто без моего разрешения, – твердо сказал Командор.
И, словно в ответ на его слова, Рэсси с треском распустил прозрачные крылья и, вырвавшись из рук удивленного Урри, взлетел под самые своды. Все задрали головы к голубому потолку, а помощники диспетчера вскочили с места. Впервые в Центре Мирового океана скользило такое необычное существо.
– Продолжать связь с кораблями! – приказал Командор помощникам. И затем обратился к администратору: – Уймите его. Он мешает работать.
Урри лишь ухмыльнулся, наблюдая шутки своего Индекса.
– Он нас не признает, – пробормотал Сыроежкин. – Электроник, как же так? Дон, ты ведь видел, какой он послушный. Ты его узнаешь?
Дон кивнул, а Электроник сказал правду:
– Он исключил нас из памяти.
Гель Иванович Громов следил за парящим Рэсси. Потом он вытащил из кармана блокнот, написал что-то на листке, вырвал его, протянул Электронику:
– Прочти.
И пока Электроник монотонным громким голосом произносил формулы, профессор с удовольствием наблюдал, как Рэсси постепенно снижается и убирает крылья, превращаясь в обычную собаку; как он мягко прыгает сверху на все четыре лапы и подходит к Мику Урри, осторожный, недоступный, еще не Рэсси, но уже и не Индекс.
Командор обратился к профессору:
– Я вижу, ваш урок прошел не без пользы. Большое спасибо.
