Брайан Джейкс - Двое с «Летучего голландца»
В тот же вечер с палубы донеслись тяжелые шаги. Нэб кивнул псу, и тот исчез под столом в своем укрытии. Мальчик выглянул из дверей камбуза. Это Вандердеккен вышел из своей каюты на корме. Ему навстречу по палубе направлялись два матроса — Джамиль и Синдх. У мальчика от страха подвело живот. Он чувствовал, как сердце гулко забилось в груди.
Где-то поблизости прятался Скрегс, он ждал, держа наготове кинжал. Тысяча мыслей пронеслась в голове Нэба, глупых, непоследовательных решений. Что делать?
Капитан остановился перед Джамилем и Синдхом и с подозрением поглядел на них. Он знал, кто должен стоять на вахте.
— Что вы здесь делаете? На ночной вахте сейчас должны быть Рансхоф и Фогель.
Джамиль вместо ответа поглядел поверх его плеча в сторону камбуза. Вандердеккен обернулся, клюнув на этот нехитрый трюк, и в это время Скрегс выскочил из укрытия. Джамиль и Синдх навалились на капитана сзади, схватив за горло и за руки. Скрегсу оставалось пробежать еще несколько шагов, в его руке блеснуло лезвие занесенного ножа. Нэб не мог спокойно смотреть, как убивают капитана.
Выскочив из дверей камбуза, он столкнулся со Скрегсом. По инерции они покатились вперед и налетели на Вандердеккена.
— Держите его крепче, — закричал Скрегс. — А я пока разделаюсь с мальчишкой!
Зажатый между капитаном и Скрегсом, Нэб тихо замычал, и теперь уже над ним блеснул кинжал.
Раздалось глухое рычание, в воздух взлетела черная тень. Приземлившись Скрегсу на спину, пес вцепился клыками ему в плечо. Нэб исхитрился схватить матросов за ноги.
Теперь Вандердеккену было легче сбросить с себя двух человек. Перехватив рукоятку кинжала, капитан резким движением вывернул руку Скрегса. Нож со стуком упал на палубу, а Вандердеккен потащил Скрегса к борту, оба едва сохраняли равновесие. Но капитан доволок своего помощника-убийцу до борта и толкнул его изо всех сил. Раздался короткий душераздирающий крик. Скрегс ударился об ограждение и, скрючившись, полетел в море. Несколько секунд он еще барахтался среди волн. Но бороться с океаном было бесполезно, и вскоре Скрегс остался со своими мечтами о богатстве в глубинах Ла-Манша.
Теперь наступила очередь Джамиля и Синдха. Колотя и пиная их, Вандердеккен свалил заговорщиков на палубу и, схватив кинжал, застыл над оцепеневшими от ужаса матросами. Его трясло от ярости, безумные глаза налились кровью. Нэб стоял с ним рядом, держа пса за загривок, и со страхом гадал, что будет дальше.
Вдруг тяжелый вздох вырвался из груди капитана, и он просипел, глядя на заговорщиков:
— А ну встать, вероломные крысы! Марш в кубрик! Идти передо мной! А не то я тут же, на месте перережу вам глотки! А ты, мальчик, иди за мной с собакой, прикроешь меня сзади!
Остальные члены команды сидели в кубрике возле печки, попивая кофе, или лежали на койках. Вдруг дверь с громким стуком распахнулась, капитан ногой грубо втолкнул Джамиля и Синдха внутрь так, что те свалились, уткнувшись носами в палубу. Все испуганно подняли головы и увидели Вандердеккена, а за его спиной — Нэба и собаку.
— Созвать всех сюда! Быстро!
Началась невообразимая суета. Петрос и другие матросы из кают, расположенных по борту, набились в кубрик.
Наконец воцарилась наводящая ужас тишина — под леденящим взглядом капитана вся команда в страхе замерла. Засунув кинжал за пояс, Вандердеккен вцепился в волосы своих пленников и рывком поднял их головы.
— Кто еще был с вами? — кричал он. — Говорите, или я отправлю вас к рыбам, как этого негодяя Скрегса!
Джамиль сложил ладони и заныл:
— Только мы двое, капитан. Нас Скрегс заставил. Мы его боялись. Он пригрозил, что иначе убьет нас.
Ему вторил Синдх, слезы лились у него из глаз, стекая по синему шраму, он умолял не убивать его.
— Он правду говорит, капитан, — подвывал он. — Мы ничего не знали. Скрегс хотел убить вас. Мы думали, он просто хотел украсть зеленый камень. Пощадите! Мы не хотели причинять вам вред!
Не обращая внимания на их слезы и мольбы, Вандердеккен обратился к здоровенному матросу-немцу.
— Фогель, теперь на моем корабле первым помощником капитана будешь ты. Я заплачу тебе, сколько положено. Сделай две веревочные петли и перебрось их через средний салинг. Всякий, кто становится у меня на дороге, попадает либо на рею, либо за борт, рыбам на закуску.
Фогель отдал честь, но не двинулся с места.
— Капитан, — нерешительно проговорил он, — если вы казните их, у нас будет на три матроса меньше. Обойти мыс Горн — очень рискованная затея, и трое опытных матросов нам не помешают.
Наступило молчание. Потом капитан кивнул:
— Вы правы, мистер Фогель. Распорядитесь, чтобы, пока мы не придем в порт, они получали по полпорции сухарей и воды. А когда вернемся в Копенгаген, их будет судить морской суд, и от виселицы они все равно не уйдут. Да проследите, чтобы после вахты их заковывали в кандалы.
Новый помощник снова отдал честь.
— Есть, капитан.
Он повернулся к Нэбу.
— Полпорции сухарей и воды до конца плавания, слышишь, кок?
Нэб послушно кивнул, а капитан вопросительно посмотрел на мальчика:
— Этот мальчишка — кок? Как так?
Поглаживая поврежденную руку, Петрос захныкал:
— Капитан, у меня рука совсем разболелась. Я не могу работать одной рукой.
Он попытался укрыться за спины других матросов, но Вандердеккен схватил его за горло. Он стал трясти Петроса, словно терьер крысу, и перепуганные глаза грека встретились с ледяными глазами голландца. Голос капитана понизился до предостерегающего хрипа:
— Слушай ты, никчемный пузырь со слезами, я нанял тебя как кока, вот и отправляйся на камбуз и готовь еду, иначе я зажарю тебя на твоей же плите! — и, вытолкнув несчастного Петроса из кубрика, он повернулся к остальным членам команды, в его голосе зазвучала явная угроза: — На этом корабле делают то, что говорю я. Болтаться мне на рее, если кто-то, не поладив со мной, остался еще жив. Ясно?
Отводя взгляды от его пронизывающих глаз, матросы привычно ответили:
— Есть, есть, капитан!
Нэб вздрогнул, когда капитан направил на него палец.
— А ты подойди поближе. Возьми собаку и встань рядом.
Нэб с готовностью выполнил приказ, Денмарк покорно пошел следом. Наступило молчание. Вандердеккен опустил капюшон почти до самых бровей и оглядел оставшихся в кубрике.
— Этот мальчишка с собакой теперь будет сопровождать меня всюду, куда бы я ни пошел. Они останутся у меня в каюте и отныне будут меня охранять. Фогель, встаньте за штурвал и назначьте новых вахтенных. Когда пройдете последний маяк в Ла-Манше, поверните корабль к югу и возьмите один румб на запад, обогнете Острова Зеленого мыса и выйдете в Атлантику. Надеюсь, что мы достигнем мыса Горн и придем в Вальпараисо в рекордное время. Мыс Горн, Фогель, омывают самые бурные моря на Земле. Кто знает, сколько кораблей, разбитых в щепки, выброшено на скалы и сколько моряков нашли там последнее пристанище. Но, разрази меня гром, я намерен преодолеть мыс Горн с ходу. А всем вам как капитан «Летучего голландца» заявляю: я не потерплю никакого нытья, никакого неповиновения и измены! Если кто-нибудь вздумает меня ослушаться, я тому все ребра пересчитаю плетью. А теперь — за работу!
Презрительно растолкав матросов, Вандердеккен вышел из кубрика, а за ним следом и Нэб с собакой. Мальчик был совсем обескуражен тем, как обернулись события, — он радовался, что освободился от садиста Петроса, но его тревожила мысль, что теперь он все время будет рядом с капитаном. И еще одно не давало ему покоя: мыс Горн или как еще его называют «Огненная Земля», где море — самое бурное из всех морей. Какое же оно на самом деле? Влажный нос, ткнувшийся ему в руку, напомнил о том, что, какова бы ни была опасность, теперь он не один. У него есть верный друг — его пес.
Глава 5
Вскоре Нэб потерял счет времени. Дни и ночи сменяли друг друга с отупляющей регулярностью. Здесь был мир воды, и никаких признаков земли на горизонте. И он, и пес страдали от морской болезни. Бывали минуты, когда мальчику страстно хотелось очутиться на суше. Ему казалось, что даже у Бьернсона в погребе для селедки было лучше, чем на корабле в бушующем море. По мере того как «Летучий голландец» продвигался на юг с одним румбом на запад, теплые воды и ясная погода оставались позади в кильватерной струе. Становилось все холоднее, ветер крепчал. Безбрежные просторы Южной Атлантики, необозримый, бурно дышащий океан были безжалостными и враждебными, вздыбленные, увенчанные гребнями волны представлялись высокими горами, а у подножия их открывались глубокие долины.
Как трудно было привыкнуть к тому, что ты взлетаешь к самому небу и в следующую же секунду падаешь в бездну, а перед тобой только сине-зеленая глухая стена воды!
Обязанностей у Нэба было совсем немного и безделье очень тяготило мальчика. Нэб с Деном просто сидели за дверью в каюте на корме, не смея высунуть нос на палубу, капитан не разрешал им покидать пост.
