Лев Белов - Ыых покидает пещеру
— Женька, куда ты убежала? — протирая глаза, с обидой произнесла Сверчкова.
— Какая Женька? — удивился Вовка, проснувшийся от ее голоса.
— Ковальченко! Минуту назад была здесь и жаловалась, что ее дергал за косы Гоша Чистюлькин, а потом вдруг куда-то убежала.
Вовка приподнял голову с рюкзака и задумчиво проговорил:
— Мне тоже приснился лагерь. Представляешь, будто Сурия Курбановна делает нам прививки от оспы, а Владимир Исидорович смеется и говорит: «Это пустяки, а вот попробуйте заарканить Снежного человека и заставить его проглотить вместе с Жестоким цветком таблетку от гриппа!».
Рыдания, судорожные рыдания раздались под сводами мрачной пещеры, едва Вовка закончил свой короткий, но трогательный рассказ. Галка, только сейчас вспомнившая, где она находится, не смогла сдержаться и дала волю своим чувствам.
Вовка не стал ее успокаивать. Он напряженно думал, как найти выход из пещеры, которая может оказаться для него и Галки местом последнего пристанища в их жизни.
Из состояния печали и уныния наших героев вывел голод. Он заставил их почти одновременно развязать рюкзаки и торопливо позавтракать.
— Водички бы сейчас! — причмокнула языком Сверчкова.
— Я бы напился даже из лужи, — хмуро пробурчал Вовка.
— Может, здесь где-нибудь есть родник?
— Фантазия! Давай лучше поищем выход из этого пещерного склепа. Нельзя тут оставаться. Без воды человек долго не живет.
Они поднялись, помогли друг другу взвалить на спины рюкзаки и двинулись вдоль стен, осторожно ступая по каменистой почве и простирая руки вперед, как это делают слепые.
За каких-нибудь полчаса они обошли всю пещеру и с горечью убедились, что на сей раз попали в настоящую каменную ловушку, ибо нигде не имелось никаких признаков, указывающих на возможность выбраться отсюда.
Галка настолько приуныла, что из нее трудно было вытянуть даже полслова. Вовка тоже помрачнел и двигался скорее механически, нежели сознательно. Тяжелые думы терзали его мозг и болезненно отдавались в сердце. О, если б сейчас какая-нибудь волшебная сила перенесла его из этой мрачной обстановки в дом, где он жил с отцом, мамой и бабушкой! Тогда бы Вовка не только слушался всех родных, но даже старался бы целый год не выходить из комнаты!
Наконец он отвлекся от тягостных мыслей и, положив руку на Галкино плечо, тихо сказал:
— Ты здесь посиди, а я попробую еще раз обойти пещеру.
Галка молча согласилась с его предложением и тут же уселась на какой-то обомшелый камень. Оставив у этого камня свой рюкзак, Вовка зашатал по пещере, хватаясь руками за острые гранитные стены и время от времени постукивая по ним камешком, чтобы определить, нет ли где-нибудь признаков пустоты. Но таких признаков не было, и Вовка, пав духом, пошел назад.
Уже подходя к неподвижно сидевшей девочке, он остановился, прислушиваясь. Ему показалось, что Галка опять разревелась.
— Ну, хватит плакать, — мягко произнес он, дотрагиваясь до ее руки. — Крепись!
— Да я и не плачу, — удивленно развела руками Сверчкова.
— Но я только что слышал, как ты ревешь!
— Я?! Тебе почудилось.
— Ты что? Я своими ушами слыхал, как ты хныкала. Так чего ж стесняться? Скажи, что да, плакала, и никто тебя не осудит.
— Но я на самом деле не плакала!
— Тогда кто же? — изумился мальчик.
В пещере стало как будто светлее, и ребята уже довольно хорошо видели друг друга.
— Л может, тут где-нибудь спрятался котенок? — высказала предположение Сверчкова.
— Откуда тут возьмется котенок? И потом, котята, по-моему, не плачут, а мяукают.
— Иногда не разберешь!
— Это ты не разберешь, а я… — Вовка не договорил и, сделав предостерегающий жест рукой, прислушался. Где-то рядом, совсем близко, снова раздался плач. На этот раз его услышала и Галка. На лице ее появилась какая-то виноватость, словно все, что сейчас происходило, уже давно зависело от нее и даже было ею запланировано.
— Кто-то плачет, — произнесла она.
— А я о чем говорю? — недовольно пожал плечами Вовка.
Он бросился на землю и припал к ней ухом. Нет, снизу ничего не слышно. Вовка поднялся и, тщательно ловя ухом звуки, двинулся туда, где, как ему казалось, плач раздавался сильнее. Галка хотела было пойти за ним, но он сделал ей знак стоять на месте. Она повиновалась.
Он снова обошел всю пещеру — на этот раз двигаясь гораздо медленнее, чем раньше. Однако, как ни странно, теперь ему казалось, что плач все время раздается именно в той стороне, от которой он удаляется.
Вовка не выдержал. Приложив «о рту сложенные рупором ладони, он закричал во все горло:
— Кто там плачет, э-э-эй?!
— Чеэт-э-э-эй! — прокатилось эхо. Своды пещеры содрогнулись.
Галка стояла, не смея шелохнуться. Где-то недалеко снова послышался плач — теперь уже более громкий, чем раньше.
— Вот так люди сходят с ума, — стоически заявил Вовка, дотрагиваясь до лба грязными пальцами.
— Запросто! — согласилась Галка и тоже притронулась к своему лбу.
— Надо что-то делать, — решительно заявил Вовка.
— Конечно, но что?
— Пробивать дыру!
— А где? И чем?
— Если б я знал…
Душераздирающий плач, уже напоминавший вопль, раздался где-то совсем рядом и заставил их замолчать.
— Ну и горлопан, — вздохнула Галка.
— Горлопан-невидимка, — уточнил Вовка. — Прямо как у Герберта Уэллса! Читала?
— Читала. Только у него про горлопанов вроде ничего не говорилось.
— Главное, что невидимка. Но где же он? — И, снова приложив ладони ко рту, Вовка закричал — Де-э-вочка-а-а!
— А почему девочка? — опросила Галка, слушая эхо.
— Кто же может так реветь? Не мальчишка же.
— Это еще неизвестно.
— Не спорь! Вот сейчас выберемся отсюда и ты сама увидишь, что…
Тут Вовка понял, что дал слишком хвастливое обещание, и умолк, не договорив до конца.
Плач то утихал, то усиливался, порою прекращался совсем и раздавался затем с новой силой. Можно было подумать, что кто-то нарочно проверяет свои способности исторгать слезы.
Вдруг где-то рядом послышался сильный стук. Так стучат камнем о камень — глухие звуки, чередующиеся с визжанием отскакивающих осколков.
Галка радостно переглянулась с Вовкой:
— Нас, кажется, начинают выручать!
— Наверно, это отряд Владимира Исидоровича, — предположил Вовка, и сердце его учащенно забилось.
Глава седьмая
В КОТОРОЙ ПОЯВЛЯЕТСЯ МОХНАТЫЙ ЗАБИЯКА, А ЗАТЕМ И ЕЩЕ КОЕ-КТО
Удары камня о камень продолжались, вероятно, около получаса. В минуты редких пауз, когда вновь слышался плач, Галка с Вовкой снова и снова старались определить, в какой стороне может находиться невидимый крикун, но это оказалось невозможным. Им чудилось, что звуки раздаются то справа, то слева, то впереди, то сзади, ибо пещера обладала отличным резонансом, а эхо как бы играло этими звуками.
Вдруг откуда-то сверху в пещеру ворвался мощный сноп света. И в ту же долю секунды ребята скорее почувствовали, чем увидели, что возле них прямо с потолка (если это можно было назвать потолком) упал огромный кусок гранита, а вслед за ним свалилось какое-то мохнатое существо.
Пещера огласилась мощнейшим звуковым залпом из трех глоток, обладатели которых закричали от сильного испуга.
Прижавшись друг к другу, Галка и Вовка не отрывали глаз от того, кто свалился, и уже перестали кричать, ибо любопытство взяло верх над страхом. Однако темное существо, не переставая издавать какие-то хриплые лающие звуки, забилось в угол пещеры.
— Да ведь оно, наверно, поранилось! — прошептала Галка, схватив за руку Вовку и почти задевая своими губами его ухо.
— Наве-э-эр-но, — протянул Вовка.
Сквозь пролом сверху лился поток солнечного света, благодаря чему можно было уже ориентироваться.
Вовка сначала никак не мог определить, какое существо пополнило их компанию. Ему даже показалось, что это нечто среднее между медвежонком и обезьяной. Однако, приглядевшись, он понял, что перед ними находится один из представителей рода человеческого, — мальчишка лет семи или восьми с длинными, пониже плеч, и густыми черными волосами. Вместо одежды на нем красовалась пестрая лоснящаяся шкура какого-то животного — как раз на том месте, где полагалось быть трусам.
Галка тоже разглядела пришельца. Она схватилась за голову и воскликнула:
— Вот это стиляга! А лоб-то какой низкий!
— Дурочка, — сказал Вовка. — По-моему, это не стиляга, а самый настоящий… — Он не закончил фразу и крикнул — Эй, пацан, кто ты такой? Откуда?
В ответ они услышали хриплое ворчание, затем мальчишка вскочил на ноги и, приняв угрожающую позу, издал непонятный звук:
— Джжий!
То, что он произнес именно «Джжий!», не вызывало никаких сомнений. Но как это надо было понимать?
